«Касался ли её Волот? Мирята сказал, что он звал её к себе», – кольнула шипом ревность.

– С тем, к кому тянется так душа, не может быть плохо, – она потянула его ворот, растягивая на широкой груди петли кафтана.

Ещё прохладные пальцы обожгли кожу, прикосновения вызвали бурный приток крови. Дарко сдёрнул кафтан, скидывая на пол, следом и исподнюю рубаху. Росья смотрела чуть смущённо, а белых щёк коснулся румянец.

Подхватив девушку, Дарко бережно опустил её на лавку, неспешно развязав тесьму на вороте, стянул платье, а следом и белую, длинную, до икр, рубаху. Золотистый тягучий свет любовно обливал её стройное, красивое и упругое тело, и это зрелище напрочь вышибло все мысли из его головы. Росья, ощущая неловкость, заёрзала под его взглядом. Как бы ни осмелела, а внутреннее волнение всё же плескалось на донышке её зелёных глаз. Она ждала его. А он всем существом тянулся к ней. Но теперь его ничто не вытолкнет отсюда, никто не посмеет вырвать из его объятий Росью.

– Не отдам. Никому, – прохрипел он, покрывая её шею и грудь поцелуями, оглаживая живот и бёдра.

Росья прикрыла ресницы, наслаждаясь его прикосновениями. Она обвила его шею руками, призывая поторопиться. Дарко, вобрав губами затверделый маленький сосок, обхватил её талию. Ладони Росьи в ответ прошлись вдоль спины, потянули с бёдер штаны. Княжич освободился от них, и некоторое время они лежали, сплетясь телами, дыша глубоко и часто. Дарко наблюдал, как в зелёных глазах мерцают золотистые искры, разжигая в нём огонь дикого, необузданного желания. Всё тело горело, налилось свинцом. И вот уже последняя грань обрушилась.

– Ты готова? – коснулся он легко и воздушно её раскрасневшихся горячих губ.

Росья, стараясь спрятать волнение, кивнула, пододвинулась плотнее, но вместе с тем её пальцы на его плечах чуть дрогнули.

Больше не имея над собой никакого терпения, Дарко рванулся, туго входя в неё, одновременно ощущая, как судорожно вдавились её пальцы в плечи, оставляя отпечатки ногтей. Но сама она не издала ни звука. Слыша бешеный стук сердца и сбившееся дыхание Росьи, он покрыл её лицо поцелуями.

– Сейчас пройдёт, – прошептал он, успокаивая, обхватив её затылок, но Росья только уткнулась в плечо, и Дарко все бы отдал, чтобы как-то облегчить первую боль девушки.

Испытывая бешенный приток сил, медленно, осторожно и размеренно стал двигаться в ней. Постепенно Росья расслабилась и уже сама поддавалась его напору, впуская глубже, толкая в бездну удовольствия, что дрожью растекалось по всему телу, вынуждая дыхание обрываться. Как сильно он хотел этого с того мига, как увидел её. Ещё тогда, в лесу, невидимые нити сплелись, и Дарко даже не мог предположить, что завяжутся они в такие крепкие узлы. Движения стали резче, а прикосновения обжигали до боли, испепеляли остатки благоразумия и душу. Захлёбываясь от накатившей на него волны истомы, он обхватил Росью за плечи, впиваясь поцелуем в её губы, дыша с ней одним дыханием. Девушка отвечала с таким же пылом, с каким она позволила ему взять её. Поддавалась ему, требуя не останавливаться, принимала его уже полнее, стремясь стать единым целым. И он отвечал этому стремлению, опираясь о лежанку, врезался ещё быстрее, что доски под мощью и напором его тела заскрипели. Тела вмиг покрылись испариной, заблестела ложбинка между грудей Росьи, её лицо отразило наслаждение. Дарко пронизал пальцами её разметавшиеся по постели длинные волосы, что успели выбиться из косы, до упора толкнулся в неё, погружаясь целиком. Она выдохнула через губы, крепче оплетая его ногами. Он мог дать ей ещё больше, чем это, намного больше – своё сердце и душу отдал бы. Росья хватанула воздуха, откидываясь на постель, Дарко, подхватив её за бёдра, медленно и плавно заскользил, горячая руда всплеснула в венах, вышибая его из собственного тела, растворяя где-то на грани миров. Сминая её бёдра, он совсем остановился и замер.

– Росья… – прошептал Дарко, приникая губами к её взмокшему виску, шее, собирая проступившую влагу, как росу, вдыхая её запах, словно аромат полевых цветов.

Росья тяжело дышала, ероша его волосы пальцами.

А после пришло запоздалое осознание случившегося. Дарко сжал зубы, чувствуя, как острые осколки злости безжалостно вонзаются в самую душу один за другим.

«Как после всего её можно отдать Волоту? Немыслимо».

Росья, ощутив его напряжение, заглянула в глаза, гладя его по скулам, щекам.

– Не отдам, – проговорил он с хрипом.

Она улыбнулась, ещё оставаясь разгорячённой, улыбнулась яркими от поцелуев губами. Такая чистая это была, открытая, как у ребёнка, и красивая, как у богини, улыбка, от которой пронизывало всё тело дрожью, и он весь в её плену плавился, как свинец под лучами солнца. Дарко уловил, что в её взгляде таилось теперь что-то большее, чем было до близости, но понять не мог, что именно.

– Я уже твоя, – проговорила она чуть слышно.

Дарко серьёзно глянул на неё, ясно осознавая, что с братом её делить не намерен.

– Моя, – сказал он, поцеловав её пальцы, приникая губами к сухим и таким сладким губам, будто с жажды испивал воды, такие они были желанные.

Вся она была ему необходима, чтобы вот так касаться её везде, вдыхать запах. Внизу живота вновь разлилась истома, но лучше подождать, пока она не привыкнет к новым ощущениям, к нему.

– Как случилось так, что он завладел Волотом? – выдернул из потока неги вопрос Росьи.

Дарко вскинул на неё взгляд.

– Кто тебе сказал?

Росья повела плечами, чувствуя неловкость.

– Воица.

Княжич долго посмотрел в её румянившееся лицо, вконец возвращаясь к яви, которая была слишком недружелюбной и холодной. О вдовице он и думать забыл. Однако не мог предположить, что та расскажет об этой тайне невесте. Его Росье.

Девушка коснулась виска Дарко там, где подсохли ссадины от ударов Волота.

– Может, я смогу помочь, – вдруг сказала она, ещё больше вгоняя в гнев.

– Нет, – твёрдо ответил Дарко и, отстраняясь, сел. – И думать не смей. Я найду способ, как вывести тебя из города.

– Князь Мстислав из-за этого… умер, из-за него?

При упоминании об отце боль вернулась сторицей и ударила в грудь мощным молотом, поднимая со дна всю горечь. Дарко опустил ноги на пол, намереваясь подняться, но Росья опередила его, вжалась в спину, обхватывая.

– Прости, – ладони её скользнули по груди, не давая сдвинуться с места, и вся она приникла к его спине, прижимаясь распалённой щекой к плечу княжича.

– Это я должен у тебя просить прощения, – повернулся он.

Однако долго наслаждаться друг другом им не дали. Послышалась возня за дверью. Росья вздрогнула, и Дарко, быстро укрыв её покрывалом, поднялся сам. Подбирая с пола разбросанную одежду, под смущённым и беспокойным взглядом девушки он споро оделся, подпоясавшись в тот миг, когда раздался скрежет в дверь, и та раскрылась, только так никто и не вошёл.