Возвращаясь домой, она встречает вашего отца, и перед нейоткрывается другая возможность освободиться от опеки братца, на этот раз собоснованной надеждой на счастье.

Она вышла замуж за вашего отца не из расчета, Гвенда. Онтолько начал возвращаться к жизни после потери нежно любимой жены. У нее вжизни тоже была несчастная любовь. Они могли помочь друг другу. По-моему, тотфакт, что они с Келвином Халлидеем поженились в Лондоне и только потом приехалив Диллмут сообщить об этом доктору Кеннеди, говорит очень о многом. Наверное,она инстинктивно чувствовала, что им лучше сначала пожениться, а потом ехать вДиллмут и сыграть свадьбу там. Мне и сейчас кажется, что она не знала, противчего она интуитивно восставала, но ей было не по себе, и она чувствовала себя вбольшей безопасности, объявив брату о своем замужестве как о fait accompli[3].

Келвин Халлидей питал дружеские чувства к Кеннеди, оннравился ему. Доктор, казалось, изменил свою точку зрения и радовался бракусестры. Молодая пара арендовала в Диллмуте меблированную виллу.

А теперь мы подходим к очень важному моменту — к гипотезе,согласно которой жена Келвина подсыпала ему в еду наркотики. Этому есть толькодва возможных объяснения, так как только два человека имели возможность этосделать. Действительно ли Хелен Халлидей подмешивала мужу в еду наркотическиесредства — и если да, то зачем? Или это делал доктор Кеннеди, который быллечащим врачом Халлидея. Тот считал Кеннеди компетентным специалистом, идоктору очень ловко удалось внушить ему мысль, что Хелен подсыпает ему в едунаркотики.

— Но разве есть наркотики, способные вызвать у человекагаллюцинацию, что он задушил свою жену? — спрос??л Джайлз. — Инымисловами, разве есть наркотики, оказывающие именно такое действие?

— Мой дорогой Джайлз, вы опять попались в ловушку. Выопять поверили тому, что вам было сказано. Ведь то, что у Халлидея была именноэта галлюцинация, вам известно только со слов доктора Кеннеди. Сам Келвин всвоем дневнике ни разу о ней не пишет. Да, он упоминает о своих галлюцинациях,но не уточняет их сути. И я возьму на себя смелость утверждать, что Кеннедирассказывал ему о людях, задушивших своих жен, пережив то, что переживал КелвинХаллидей.

— Доктор Кеннеди просто чудовище, — прошепталаГвенда.

— Я думаю, — продолжала мисс Марпл, — что кэтому времени он окончательно перешагнул границу, отделяющую психическиздорового человека от безумца. И бедная Хелен начала понимать это. Ее слова,услышанные Лили, были произнесены, конечно, в адрес брата. «Я всегда бояласьтебя». Это одна из ее фраз. И это очень показательно. Итак, она решает уехатьиз Диллмута. Она уговаривает мужа купить дом в Норфолке и убеждает его никомуоб этом не говорить. То, что она делает из этого тайну, проливает свет на оченьмногое. Она явно боится, что кто-то узнает о ее планах, но это не относится ник Уолтеру Фейну, ни к Джекки Аффлику, ни — еще менее — к Ричарду Эрскину. Нет,тот, кто пугает ее, намного ближе к ее дому.

В конце концов Келвин Халлидей, наверняка раздраженныйглупым, по его мнению, капризом жены хранить ее решение в тайне, всерассказывает своему деверю.

Делая это, он подписывает самому себе и своей жене смертныйприговор, ибо Кеннеди не позволит Хелен уехать и вести счастливую жизнь сосвоим мужем. Я думаю, сначала он просто хотел подорвать здоровье Халлидеянаркотиками. Но, узнав о том, что его жертва и Хелен собираются ускользнуть отнего, он полностью теряет рассудок. Захватив с собой пару хирургическихперчаток, он выходит из больницы и, пройдя через сад, оказывается на виллеСент-Кэтрин. В холле он набрасывается на Хелен и душит ее. Его никто не видит —во всяком случае, он так думает. И, терзаясь одновременно от любви и ярости, онцитирует известные вам трагические строки, как нельзя лучше подходящие к даннойситуации.

Мисс Марпл вздохнула.

— Я была очень, очень глупа. Все мы были глупы. Намнужно было сразу же понять, в чем дело. Эти строки из «Герцогини Амальфи»являются ключом ко всему. Ведь их произносит брат, задумавший убить сестру зато, что она вышла замуж за любимого. Да, мы были глупы…

— А что было потом? — спросил Джайлз.

— А потом он действовал согласно своему дьявольскомуплану. Он перенес труп наверх. Уложил вещи в чемодан. Написал записку ивыбросил ее в корзину для бумаг, чтобы позднее Халлидей поверил в своювиновность.

— Мне кажется, — сказала Гвенда, — что, с еготочки зрения, было бы лучше, если б именно моего отца обвинили в убийстве.

Мисс Марпл покачала головой:

— О нет, на подобный риск он пойти не мог. Как и всякийшотландец, он отличался здравым смыслом. К тому же полиция вызывала у негоестественное чувство страха. Для того чтобы обвинить кого-то в убийстве,полиции нужно иметь целый ряд убедительных фактов. Она бы задала массунеприятных для него вопросов и занялась не менее неугодными ему выяснениямитого, кто где находился во время убийства. Нет, его план был более простым иболее дьявольским. Убедить ему нужно было одного лишь Халлидея. Сначала в том,что тот убил свою жену. Затем — что он сумасшедший. Он посоветовал Халлидеюлечь в психиатрическую лечебницу, однако, как мне кажется, не ставил передсобой задачу убедить его в том, что все случившееся — просто галлюцинация,наоборот. Ваш отец, Гвенни, на мой взгляд, согласился с этой теорией в основномиз-за вас. На самом же деле он продолжал верить, что именно он убил Хелен. И,умирая, он все еще верил в это.

— Как подло, — сказала Гвенда. — Подло,подло, подло!

— Да, — подтвердила мисс Марпл. — Иначе это ине назовешь. Я думаю, Гвенда, именно поэтому у вас сохранилось такое четкоевоспоминание о том, что вы увидели в детстве. В ту ночь вы столкнулись солицетворением зла.

— А письма? — спросил Джайлз. — Письма Хелен?Они же и в самом деле были написаны ее рукой, значит, они не подделаны?

— Конечно же, подделаны! Вот здесь-то он и просчитался.Вы же помните, как он убеждал вас прекратить поиски. Он наверняка смог бывполне удовлетворительно имитировать почерк Хелен, но обмануть эксперта ему всеже не удалось бы. Поэтому и образец почерка Хелен, который он принес вам вместес ее письмом, тоже принадлежал не ей. Он сам написал за нее. Так что,естественно, никакой разницы в почерках не было.

— Господи! — воскликнул Джайлз. — Мне бы этоникогда не пришло в голову.

— Разумеется, — откликнулась мисс Марпл. — Выверили в то, что он вам говорил. Верить людям очень опасно. Что касается меня,то я уже бог знает сколько лет никому не верю.

— А бренди?

— Он отравил бренди в тот день, когда приехал вХиллсайд с письмом Хелен и разговаривал со мной в саду. Пока миссис Кокердокладывала мне о его визите, он ждал в гостиной. У него ушла на это однаминута.