Я прильнула к нему и поцеловала его. Он принес просто какое-то невероятное количество картошки фри и гигантские гамбургеры. Мы начали есть.

– Ты когда-нибудь думала о замужестве, Мэгги Мэй?

Да.

– Думала о том, чтобы выйти замуж за кого-то вроде меня?

Я взяла его за руку и дважды сжала ее.

Я прижалась к нему всем телом, и он прижал меня к своему сердцу.

– Когда-нибудь я женюсь на тебе. Мы поженимся и станем самыми счастливыми людьми на свете. У нас будут самые круглолицые дети. Они будут все время улыбаться, потому что мы будем улыбаться, а они будут повторять за нами. У нас будет собака по кличке Скиппи и кот по кличке Джем. Мы купим большой дом, и у тебя на заднем дворе будет уголок, куда ты сможешь сбежать от детей и выпить вина. Женский уголок. Ты будешь воплощать в реальность свою мечту, какой бы она ни была, и мы будем так счастливы, Магнит. Я так часто думаю об этом. О том, как мы будем жить дальше. Мы обязательно будем счастливы.

Мне нравились его слова, его надежды, его планы. Его планы были моими планами тоже. Все, чего хотел он, я хотела даже больше. Я тоже верила, что все это ждет нас. Мы это заслуживаем. Так же, как мой брат и Стейси, Брукс и я заслуживали счастливого будущего. В этот раз – навсегда.

Я слышала, что у вас, ребята, неприятности из-за того, что вы пропустили концерты. Мне так жаль. Я не хотела, чтобы из-за меня с вашей музыкой что-то пошло не так.

– Ничего страшного, – тихо сказал Брукс, садясь рядом со мной и касаясь моей ноги. – Это всего лишь музыка.

Музыка – его жизнь. И он откладывает ее ради меня.

– Кроме того, есть мечты и посерьезнее. – Он посмотрел мне в глаза, криво усмехнулся и замолчал. Я слышала его громко и четко и надеялась, что он тоже слышит мой голос.

Я тоже люблю тебя, Брукс.

В ту ночь мы заснули после занятий любовью. Ночью я проснулась от его прикосновений. Он нежно прижал свои губы к моим.

– Мэгги, – прошептал он, задыхаясь, лежа на мне в темноте. Наша одежда была свалена в кучу в углу комнаты, и когда он целовал меня, я чувствовала его горячее дыхание на своей шее. Он целовал каждый миллиметр моей кожи. У меня сбивалось дыхание, и это было прекрасно. В этот момент дыхание казалось пустой тратой времени. Он нежно обхватил мои ноги и медленно, аккуратно раздвинул их. Я внимательно смотрела, как одной рукой он ласкает самого себя. Он вошел в меня двумя пальцами, и я вцепилась ногтями в простыню. Вытащив из меня пальцы, он потерся о меня и медленно скользнул внутрь. Я чувствовала, как расслабляюсь в его объятиях с каждым сантиметром, каждым толчком, каждым стоном.

Да. Да…

Он наклонился и нежно поцеловал меня в губы.

– Ты в порядке? – спросил он.

Я кивнула.

Да. Да.

Он вошел в меня глубже, медленно вышел и снова и снова входил в меня. Я раскрыла рот. Быстро и жестко, медленно и глубоко.

Брукс…

Как? Как такое простое движение могло ощущаться так?..

Ух ты.

Он занимался со мной любовью, как будто извинялся за все упущенные годы. С каждым толчком он безмолвно обещал никогда не отдавать свое сердце другой. С каждым страстным поцелуем я обещала ему то же самое.

– Ты можешь не говорить, – прошептал он, проводя языком по моей нижней губе, любя меня жестко, глубоко, быстро и медленно. Его рот коснулся моего уха, прежде чем он нежно втянул в рот мочку. – Но непременно должна кричать.

Мэгги

– Свадьба будет на улице или в помещении? – спросила мама у Кельвина и Стейси на следующее утро. Обеденный стол был весь завален свадебными журналами и календарями. Мама не могла успокоиться с того самого момента, как узнала, что Кельвин собирается сделать Стейси предложение. Как только он позвонил и сказал, что она согласна, мама тараторила без остановки. – О, а вы не думали о свадьбе в экзотическом месте? В Париже. О! На Бора-Боре! Осенью? Или весной? Весной свадьбы всегда такие красивые, а я просто обожаю персиковые цвета. Вы уже выбрали цвета?

Рассмеявшись, Стейси прислонилась к столешнице и начала перелистывать журнал. Она была так непринужденно красива, с ее карамельной кожей и вьющимися медово-каштановыми волосами. Она всегда выглядела такой собранной. У нее была идеальная улыбка и потрясающего оттенка карие глаза, которыми она улыбалась чаще, чем губами. Я стояла на кухне рядом с холодильником, в нескольких шагах от места, где царила суматоха, и пила апельсиновый сок. Они не оборачивались и не видели, что я стою совсем рядом. Они были слишком заняты: ахали и охали, ели пончики в сахарной пудре и разглядывали кольцо на безымянном пальце Стейси.

Я выпрямилась на стуле и отпила еще апельсинового сока. Папа вошел в кухню с книгой в руке, улыбнулся мне и подошел, протянув томик «В поисках Аляски» Джона Грина.

– Вчера студентка читала ее на паре, – тихо сказал он, засунув в рот пончик. – Должно быть, это хорошая книга, учитывая, как увлеченно она читала ее во время моей лекции.

Я улыбнулась и провела пальцами по обложке. Я с усмешкой повернулась.

Спасибо, пап.

– Не за что, дочка. – Он прислонился спиной к холодильнику и посмотрел на маму и только что обручившуюся пару. – Планируют свадьбу?

Я кивнула.

– А я так надеялся, что они сбегут. Следующие несколько месяцев у нас будет не мать жениха, а матьзилла.

Мы стояли чуть поодаль, наблюдая, как матьзилла задает все новые и новые вопросы. Честно говоря, мама уже очень давно так не радовалась. Стейси постаралась ответить, сохраняя свойственное ей спокойствие и обаяние.

– Мы еще не успели что-то решить, Кэти. Но все-таки как это здорово.

Мама захлопала в ладоши и подпрыгнула.

– Да! Я ждала этого дня целую вечность. Это ведь мой единственный шанс организовать свадьбу одного из моих детей.

У меня внутри все сжалось.

– Мам, прекрати, – прошептал Кельвин. – Не говори так.

– Я просто хочу сказать, что вряд ли твои сестры когда-нибудь выйдут замуж. Шерил с головой ушла в этот свой феминизм, а Мэгги… В общем, у меня не будет возможности организовать их свадьбы. – Мама повернулась к Стейси и крепко сжала ее руку. – Но, по крайней мере, теперь у меня будет дочь, для которой я смогу это сделать. Словно у меня наконец-то появится обещанная дочь. Видит бог, я уже упустила несколько важных моментов с Шерил, и теперь это необузданное дитя носится по всему миру. Сомневаюсь, что она когда-нибудь выйдет замуж. А знаешь, что говорят о Мэгги? «Какой кошмар». «Ее матери не позавидуешь». Ее называют эксцентричной затворницей. И трудно в это не поверить. Она больна, и лучше ей не становится. Наверное, будет лучше, если она всегда будет сидеть дома. Ей безопаснее здесь.