Версия о насильственной смерти шифровальщика получила дополнительное подкрепление в беседе с его женой. Последний раз она разговаривала с мужем по телефону в 18.18. К тому времени Галлиев закончил службу, по пути домой собирался заехать в торговый центр «Незабудка», чтобы купить продуктов, и после этого как в воду канул. Здесь уже у Ковалева и Свинцова возник не один, а несколько вопросов: что заставило Галлиева так резко изменить свои планы и как он оказался на 11-м километре шоссе Владикавказ — Арадон?

Все вместе взятое говорило: смерть шифровальщика не была случайной, и они с удвоенной энергией взялись за выяснение обстоятельств его гибели. Самая простая — криминальная версия — быстро отпала. Материальное положение семьи Галлиевых, обстановка в квартире говорили сами за себя: он не занимался коммерческой деятельностью, а среди его знакомых не было лиц, связанных с уголовным миром. Поэтому с учетом доступа Галлиева к сведениям, составляющим государственную тайну, на первый план вышла шпионская версия. К концу недели у Ковалева и Свинцова почти не осталось сомнений в том, что за гибелью Галлиева стояли спецслужбы Грузии. С этим они отправились на доклад к Борисову.

Внимательно выслушав, он согласился с их доводами, но, прежде чем сделать окончательный вывод, предложил:

— Итак, товарищи, давайте еще раз пройдемся по известным нам фактам и определимся: — Когда, где и при каких обстоятельствах Галлиев мог попасть в поле зрения спецслужб Грузии?

— Петр Николаевич, я так полагаю, что на Галлиева грузинская разведка вышла, когда он служил в нашей 12-й военной базе в Батуми, — предположил Свинцов.

— То есть до 2007 года — ее вывода в Россию? — уточнил Борисов.

— Так точно!

Реакция Ковалева не осталась без внимания Борисова, и он спросил:

— Павел Николаевич, у тебя, похоже, отличное мнение?

— Да, здесь наши позиции с Валерием Павловичем расходятся, — подтвердил Павел.

— В чем именно?

— Галлиев практически не служил в 12-й базе. Он прибыл за месяц до ее передислокации в Россию, а до того проходил подготовку в межрегиональном учебном центре в Подмосковье и потом учился на краткосрочных курсах младшего офицерского состава в Кемерове. Таким образом, грузинские спецслужбы фактически не имели времени на его изучение, а тем более на вербовку.

— А я так не считаю, Павел Николаевич! При желании за месяц можно не только изучить, но и завербовать! — не согласился Свинцов.

— Возможно, ты прав, Валерий Павлович, но я больше склоняюсь к тому, что на Галлиева вербовщики вышли уже здесь.

— Павел Николаевич, это что же получается? По-твоему, мы прохлопали шпиона?! — возмутился Борисов.

— Ну, что вы, Петр Николаевич, это всего лишь версия.

— Версия? А конкретные факты в ее подтверждение имеются?

Полагаю, что да. За последние четыре месяца возросла интенсивность телефонных переговоров Галлиева с Грузией. По данным Центра, один из номеров телефонов используется спецслужбами Грузии для связи с агентами на территории России и Украины.

— Подставной телефон, говоришь, — повторил Борисов и затем задался вопросом: — Но тогда почему они убрали такого ценного агента?

— Галлиев пошел в отказ, и резидент, чтобы обрубить концы, вынужден был его ликвидировать, — предположил Свинцов и пояснил: — В последнее время, по словам жены и сослуживцев, Давид ходил сам не свой.

— Или отказался от вербовки, — вернулся к своей версии Ковалев и в подтверждение ее привел факты: — При осмотре квартиры, гаража и рабочего места мы не нашли ничего такого, что говорило бы о занятии им шпионажем.

— Шпион Галлиев или его пытались вербовать, ясно одно — во Владикавказе действует агент-вербовщик, а возможно, резидент Засланец, о котором нас предупреждал департамент. Поэтому, товарищи, основное внимание в дальнейшей проверке сосредоточить на изучении характера связей Галлиева, — заключил Борисов.

— В первую очередь на тех, кто выезжает в Грузию, — очертил их круг Ковалев.

— Правильно, Павел Николаевич! Надеюсь, десяти дней вам хватит?

— Можем не успеть, Петр Николаевич, впереди майские праздники, — напомнил Свинцов.

— И что ты этим хочешь сказать, Валерий Павлович?

— Ну, как усиленный вариант несения службы. В частях все на ушах стоять будут.

— Валера, ты меня удивляешь, опытный опер и такое?

— Петр Николаевич, так это же не я праздники придумал!

— Придумал? Тогда должен тебе напомнить, что такое праздник для военного.

— Да знаю, не первый год в армии. Блестя огнем, сверкая блеском стали…

— Стоп, стоп, Валера! Не только это, — остановил его Борисов; на его лице появилась лукавая улыбка, и с иронией заметил: — Праздник для военного, что для коня свадьба: морда в цветах, все остальное в мыле! Поэтому обойдемся без блеска, а будем пахать, как кони.

— Понял, Петр Николаевич, буду трудиться в поте лица! — заверил Свинцов.

— Молодец, другое дело! — похвалил Борисов и, заканчивая совещание, предупредил: — Десять дней вам на разработку связей Галлиева и ни дня больше!

После совещания все дни, оставшиеся до контрольного срока, установленного Борисовым, Ковалев со Свинцовым занимались установкой связей Галлиева и выяснением их характера. 3 мая они вошли в его кабинет, с собой принесли лист ватмана и раскатали его на столе. Борисов склонился над схемой; в нее были внесены десятки фамилий тех, кто контактировал с Галлиевым, долго изучал и, покачав головой, спросил:

— Ребята, а не переборщили ли вы со шпионами?

— Нет, Петр Николаевич, пока просматривается только один. — И Свинцов опустил руку на круг в центре схемы.

— Подполковник Имерлидзе, — прочитал Борисов и снова обратился к Свинцову: — Кто таков?

— Заместитель начальника госпиталя по тылу, — доложил тот.

— Тыловик — и шпион?! Не может быть такого!

— Времена изменились, Петр Николаевич. Рынок, зарабатывают на всем чем можно, — с горечью произнес Ковалев.

— Да уж, дошли до ручки, тыловики в шпионы подались. Нет, это же надо — склада подлецу мало, так еще секретами приторговывает! — в сердцах бросил Борисов и, махнув рукой на стулья, предложил: — Присаживайтесь, обсудим, что делать с этим многостаночником.

Ковалев и Свинцов заняли места за столом. Борисов пододвинул к себе рабочую тетрадь, достал ручку и приготовился записывать. Павел открыл папку, в которой лежала аналитическая записка, и, не заглядывая в нее, приступил к докладу:

«Заместитель начальника госпиталя подполковник Имерлидзе Хвича Юлонович 1968 года рождения, уроженец села Шиндиси Горийского района Республики Грузия, грузин, гражданин России, с высшим образованием, на военной службе с августа 1986 года, на офицерских должностях с июня 1990-го. Не судим, ранее по нашим материалам не проходил. Командование характеризует положительно…»