И тут снаружи начинается буря.

Девушка проснулась затемно. Накинула на плечи куртку Скара и побежала к столбу наказаний. Нужно было забрать одеяла, пока их не заметил никто из мужчин. Подойдя, ужаснулась перемене, произошедшей с Птицей. Глаза ввалились, в них тихое отчаяние. Запястья ободраны наручниками. Одеяло, все истоптанное, лежит на земле. Лужа, зареванная и испуганная, утешает, прикрывает своим одеялом.

— Что случилось?

Птица отворачивается.

— Скажи ей, скажи. Госпожа поможет. Она все может, — лопочет Лужа.

— Лужа, что случилось?

— Они Волю всю ночь мучили.

— Кто они? Кто такая Воля?

— Волю старший Барсучонок привез. Она подруга Птицы. Она всю ночь кричала. Свинтус ее убил, наверно.

Птица выпрямилась у столба, подняла на Сандру сухие, злые глаза.

— Госпожа, открой наручники, дай мне нож. У тебя есть, я видела. Всю жизнь тебе благодарна буду. Только за Волю с ними рассчитаюсь.

— Ты что? Тебе нельзя. Тебя убьют сразу! — растерялась Сандра. Птица застонала в бессилье, уткнувшись лицом в столб.

— Подожди, я сама, я сейчас, — Сандра со всех ног бросилась к дому. Торопливо оделась, рассовала по карманам свой арсенал, прицепила меч. Проснулся Скар.

— Ты куда?

— Я скоро. Я сейчас вернусь, — выскочила на улицу, побежала к дому Свинтуса. За порогом споткнулась о что–то мягкое. Открыла дверь пошире, присмотрелась. На полу в луже крови лежала голая девушка. Прислушалась. Из комнат доносился храп. Девушка на полу застонала. Сандра приподняла ее, потащила на улицу. С сеновала выглянула встревоженная женская физиономия.

— Помоги, — приказала Сандра. Женщина торопливо спустилась, подхватила девушку за ноги. Отнесли к колодцу, положили на широкую деревянную скамью.

— Принеси чистую простынь, — велела Сандра. Женщина убежала. Девушка попыталась перевернуться на бок, вытолкнула изо рта большой кровавый сгусток. Сандра осмотрела ее. На обеих руках со всех пальцев, кроме больших, обрублены крайние фаланги. Сандра подняла голову и приоткрыла девушке рот. Во рту не осталось ни одного зуба. Кровоточили изуродованные десны. Сандра ахнула. Прибежала женщина с простыней. Оторвали несколько полос, смочили в колодезной воде, принялись оттирать кровь с тела. Промыли и перевязали пальцы.

— За что ее так? — спросила Сандра.

— Она Свинтуса за член укусила, все лицо расцарапала.

— Откусила?

— Нет. Тогда бы сразу убил.

Завернули девушку в одеяло, Сандра хотела отнести в свою комнатушку, но тут из дома Свинтуса повалили возбужденные мужчины.

— Девка удрала! Охота! Охота! — кричали они.

— Эй, вы, недоноски! — закричала Сандра. — На кого собрались охотиться? Если на Волю, то вот она! Здесь умирает. Я отрублю руки первому, кто до нее дотронется. А ты, Свинтус, ее больше не получишь. Это говорю я, Санди Хартахана.

— Поединок? — удивился кто–то.

— А что? Она матку в два удара уложила. Ха, а вдруг и Свинтуса завалит? Мужики, поединок! Хартахана против Свинтуса!

Сандра опешила. Реакция этих людей была непредсказуема.

— Драться с девкой без ошейника? — Свинтус тоже опешил. Выглядел он живописно: на левой щеке четыре глубоких царапины, на правой почему–то только три.

— Где ты видел воина в ошейнике? — громко спросил Скар, протолкавшись в первый ряд. — Победишь, девка твоя будет. Будешь со мной за эту биться — кивнул на укутанную в одеяло Волю.

Свинтус рассмеялся.

— Эту можешь хоть сейчас забрать. Деремся через час на площади.

Народ, возбужденный предстоящим зрелищем, медленно расходился. Скар поднял на руки Волю, пошел быстрым шагом домой. Сандра семенила следом. У столба остановился, освободил Птицу. Лужи уже не было.

— Скар, зачем ты меня Свинтусу пообещал? — спросила Сандра, когда они вошли в дом.

— Может, насмерть не убьет, если захочет себе оставить. Доигралась, бестолковая! Он же тебя двумя пальцами пополам разорвет.

— Как поединки проходят?

— Как договоритесь, так и будет. Если с оружием, то обычно до смерти. Без оружия — пока кто–то не победит. Ты нож хорошо метаешь?

— Не. С пяти шагов по двери промазала.

— На мечах тебе с ним нельзя. Твой слишком тонкий. Сломается. Из лука стрелять умеешь?

— Только теоретически. Из арбалета умею.

— Пока арбалет заряжаешь, он из тебя кактус сделает. Надо было тебя на ночь к столбу поставить, а не Птицу.

— Когда без оружия дерутся, ногами бить можно?

— Все можно.

— Скар, если со мной что случится, поезжай к Черной Птице, помоги моим друзьям.

Буря наконец–то кончается. Такой буре здесь не место! Это ошибка природы! На Форсайде — куда ни шло, на Элвисе — ради бога, но на Сэконде — явный перебор.

Еще час сижу в скафандре, жду, когда осядет пыль. Она падает и падает с неба. Наверно, это никогда не кончится. Откидываю шлем, и тут же одеваю опять. Теперь четверть часа чихать буду. Выхожу наружу. Видимость — метров сорок. К тому же, темно как в лунную ночь. Пыль тонкая, невесомая, так и висит в воздухе. Все вокруг серое. Серый мир.

Вызываю Уголька. Связь неустойчивая. Видимо, пыль поглощает или рассеивает радиоволны. Еще шаттл засыпет. Нет, он же на другом материке. Почему же радары его не нашли? Может, ребята нанесли на него антирадарное покрытие? Или еще до них… Амокерамика, она как, отражает, или поглощает?

— Уголек, проверь, амокерамика поглощает или отражает радарный луч?

— Я Кору попрошу.

В комнате заметно потемнело. Неужели в фонаре аккумулятор сел? Нет, это просто на стекле фонаря скопился слой пыли. Очищаю и наблюдаю, как оно вновь покрывается невесомым пухом. Глупо получилось с этим камнем. Недоглядел. А солдаты — молодцы. Из катапульты, с первого выстрела по движущейся мишени! Теперь дня три не смогу летать. Плохо, что люди видели, как я в дом вошел. Могут на меня охоту устроить. Что мне тогда с ними делать? Не убивать же. Буря очень даже кстати пришлась. Дала передышку. Как минимум, до завтра. Это надо использовать.

Ложусь в угол, носом к двери. По привычке пытаюсь накрыть голову крылом, но скафандр не позволяет. Засыпаю почти мгновенно.

Просыпаюсь от сигнала рации.

— Мастер, Кора говорит, эта керамика поглощает 98% электромагнитного излучения на частоте радаров.

— Ищите в оптическом и инфракрасном диапазонах.

— Ищем.

— Как комиссия?