- Хочу, чтобы ты заслужил прощение, - дерзко отвечаю, и снова впиваюсь в Сашины губы.

Чувства, столько времени бывшие замороженными, вдруг выливаются на меня водопадом, унося разум, и оставляя лишь желание почувствовать Сашу так близко, как только возможно. Почувствовать, что я жива, и что мы вместе.

Вот только Саша слишком сдержанный. Прикасается ко мне, будто я из хрусталя: либо больно сделать боится, либо брезгует: я грязная, некрасивая, и, видимо, асексуальная.

- Ладно, - отрываюсь от его губ, пытаясь обиду не показывать, - поехали.

- Ну-ка, стой, - Саша обхватывает мое лицо ладонями, заставляя замереть, и выискивает что-то во мне. Находит, наверное, и выдыхает: - Дурочка моя.

Глаза в глаза, и взгляд отвести невозможно, пока мужские руки скользят вниз. Пробегаются по выпирающим ключицам, по ноющей груди.

Пальцами легко ударяет по набухшим соскам, и я всхлипываю судорожно.

А Саша продолжает изводить меня своими прикосновениями: то нежными и легкими, то грубыми и эгоистичными. И оба мы забываем, как о чем-то несущественном, что находимся на дороге, и что в любой момент может показаться машина, люди в которой увидят, чем мы занимаемся.

Плевать на все.

- Хочу тебя, - молю Сашу, как пьяная.

- Сейчас, милая, - шепчет, а у самого тот же одержимый блеск в глазах – отражение моей одержимости. Сильно, почти больно сминает мои ягодицы, придвигая к себя ближе, заставляя ощутить каменную эрекцию, и новый стон вырывается из меня.

Саша подхватывает меня, и я вцепляюсь в него руками и ногами, чтобы сильнее чувствовать, а через мгновение мы снова в машине.

Дрожащими пальцами стаскиваю с мужчины одежду: сама я почти открыта для него.

- Моя дикая Алена, - хрипит Саша, и скользит пальцами по промежности, дразнит прикосновениями, а затем резко дергает тонкое кружево, лишая меня последней преграды между нами. – Влажная, горячая… моя…

- Только твоя, - нетерпеливо обхватываю твердый, до крайности возбужденный член, и начинаю медленно опускаться, заполняя себя. Хочется быстрее, мощнее хочется, но страшно, и я всхлипываю: - Саша, помоги же мне.

Он подает бедрами мне на встречу, одним махом заполняя меня. Вскрикиваю от прошибающего насквозь удовольствия, и раскачиваюсь на мужских бедрах.

- Люблю тебя, зайка, - шепчет, как безумный. Толкается во мне, а я дурею от запредельного кайфа, сжимаясь вокруг его члена. – Люблю, слышишь?

- Да… и я люблю, - двигаюсь быстрее, стремясь получить то самое наслаждение, которое только Саша может мне дать.

И, наконец, получаю его. Выгибаюсь под мужской рык в ослепительном экстазе, подставляю шею под укусы-поцелуи, сокращаясь вокруг него. Саша удерживает меня на себе, изливаясь в меня, и мы оба в этот момент словно одно целое.

Созданные друг для друга.

- Теперь прощаешь? – отдышавшись спрашивает, а я устало смеюсь в его губы:

- Прощаю.

Глава 56. Александр

В коридорах тихо, словно выходной, раннее утро, будни, и все сонные.

Шагаю к приемной, Вовчик рядом, внимательно слушает указания и, сдвинув светлые брови, кивает.

- Привет, - здороваюсь с вырулившим из кабинета Володей.

- Здравствуйте, - он кисло улыбается.

Не знает ещё, что у меня для него хорошие новости, дела я сворачиваю, и фирма эта мне больше не нужна, все оставлю ему, только зайку вот заберу.

- Зайди ко мне попозже, разговор есть, - предлагаю Володе и сворачиваю в приемную. - То есть Весту скажешь, - продолжаю объяснять с Вовчику и осекаюсь, заметив рыжеволосую голову, склоненную над столом.

Зайка сидит на своем месте и что-то старательно пишет.

- Ты почему здесь? - отмерев, решительно захожу в приемную. - Мы же договорились, что ты пару дней выходных возьмёшь?

- Дома делать нечего, - она поднимает взгляд, осторожно улыбается. - И я же в порядке, зачем мне там сидеть.

Качаю головой.

Ну что с ней делать, своевольная.

Она смотрит мне за спину, и Вовчик откашливается.

- Здрасьте, - гаркает он.

- Привет, - Алена улыбается. - Как дела?

- Вов? - оглядываюсь. - Тогда на связи, я тут закончу и наберу.

- Понял, босс, - он пятится к дверям, кивает Алёне. - До свидания, - вежливо прощается.

Алена переводит взгляд с него на меня и улыбаться перестает, отъезжает на стуле и встаёт, поправляет юбку.

- Саш, я слышала, что вы про того человека разговаривали, - она обходит стол. - Так вот. Не надо.

- Что не надо? - смотрю на нее сверху вниз, такую маленькую и строгую, и все мысли из головы выбивает, зайка выглядит сногсшибательно, как всегда, словно не ее я вчера, растрёпанную, в песке, со склада забрал.

- Не надо ничего больше делать, - твердо заявляет Алена и подходит ближе, укладывает ладони мне на плечи. - Я не хочу, чтобы меня опять в какой-то подвал привезли и ночь там держали.

- Об этом больше не волнуйся, - мрачнею и сжимаю челюсть. - Я всегда буду рядом. А когда меня не будет - приставлю человека. Надёжного. Он мастер спорта и...

- И для чего это? - тонкими пальцами она касается моего подбородка. - Чего ты этим добьешься? Ты отомстишь, потом он отомстит, и по кругу, по кругу.

- Но его наказать надо, - перехватываю ее пальцы и целую ладонь. - Он тебя связал, он мне такие условия выдвинул, что нельзя спускать с рук.

- Ты же пришел за мной. А я здесь, жива-здорова, я забыла уже, - говорит она убежденным тоном. - И я не хочу. Чтобы ты продолжал эти свои разборки. Хочется спокойно жить, и без охраны ходить, понимаешь?

- Понимаю.

- Не будешь ничего делать?

- Не буду.

Она пристально смотрит мне в глаза, ищет признаки вранья. А я не вру, ее слово важнее моей войны, которая бесконечна, зайка права, и если она хочет, я отступлю первым.

- Хорошо, - все ещё с подозрением в голосе говорит Алена. Облизывает губу и деловито стучит каблучками к стулу. Садится. - Ты надолго приехал? Кофе?

- Тебе это странным не кажется? - ладонями опираюсь на стол, нависаю над ней. - Что ты - моя любимая женщина, сидишь тут в приемной, кофе мне носишь.

- Почему я не могу принести кофе любимому мужчине? - она изгибает