вот такие, как ты, которые ни в чем не виноваты, и страдают. Такова жизнь, и мне ни капли не жаль. Не спуталась бы с Севером – не пострадала бы, но раз спуталась – терпи. За все платить нужно.

Жестокие слова, но правдивые.

Правда всегда жестока, она не льется патокой в уши. Правда огнем заполняет, выжигая нутро, и кричать хочется, что так не должно быть.

Я ведь знала, что Саша бандит.

Знала, да только фирма наша, кабинет его и костюмы мало на бандитские похожи. Матом не ругается, купола не наколоты, и я просто приняла все это, как малозначительный факт. Он тлел на краю сознания, и я свыклась с ним.

Ну да, бандит. Зато человек хороший.

Глупо.

- Так что он вам сделал?

- Любопытная какая, - смеется мужик. – Что, Север не хвалился достижениями своими? Борзый он слишком, без уважения, хоть и по понятиям живет. Выходи давай.

Выхожу. Слышно, как подъезжает еще несколько машин, освещая фарами один из множества старых складов на окраине – здесь когда-то завод был, советский еще, да закрылся. И сейчас меня здесь закроют.

А птицы чирикают, перелетают с ветки на ветку, и от этого еще более тоскливо: не замечала я этих мелочей с детства. А сейчас так остро все чувствую: легкий ветер, обдувающий мою кожу, легкий запах дыма – где-то траву жгут, и пение птиц.

Где ты, Саша…

- Заходи, девица-красавица, - один из громил Алексея со скрежетом отворяет железную, ржавую дверь склада, и дергает за веревочный выключатель. Внутри склада загорается слабый, желтый свет, и я вхожу внутрь.

- Север на мою территорию метит, - Алексей подталкивает меня в спину, и заставляет на стул сесть. – И это уже не по понятиям. В городе лишь один хозяин может быть, и пора дать ему леща.

- Я вам для этого и нужна, да? Чтобы Саше угрожать?

- Чтобы разобраться с ним, - хмыкает Алексей, и теряет ко мне интерес. Кивает своим людям: - Свяжите ее.

Мне неаккуратно выгибают запястья, связывая их за спиной, а затем и щиколотки обматывают тугой веревкой. Один из парней вертит в руке серый скотч, с сомнением глядя на меня.

- Заткнуть ее?

- Оставь так, - отмахивается мужчина, и прижимает мой мобильный в розовом чехольчике к уху, пока меня втаскивают в маленькую каморку вместе со стулом, и захлопывают дверь.

Здесь темно, лишь немного неприятного, желтого света пробивается из зазора под дверью. В голову глупости лезут: а что, если здесь пауки? У меня ведь руки связаны, и я даже снять их с себя не смогу. Лицо начинает чесаться, будто на мне и правда несколько пауков сидят, и жалами своими готовы впиться.

А мыши? Крысы?

Но больше всего меня страшит именно то, что я связана, а за дверью они – эти неприятные люди, в чьей власти я нахожусь. И Саша… пусть, бандит, но пострадает ведь из-за этого.

Не бросит меня. Знаю, что не бросит. Сердцем чувствую, что выполнит все, что от него потребуют, лишь бы меня вызволить. И лишь это сердце греет – уверенность в нем.

… - согласится, никуда не денется, - доносится до меня голос Алексея. – Девчонку эту он чуть ли не облизывает. Сам виноват, что так подставился.

- Парням я сказал, они караулят въезды. Как подъезжать начнет – маякнут мне. Девчонку вытащить, или пусть сидит?

- Пусть пока одна побудет. Устроим Северу сюрприз.

Несколько мгновений тишины, звенящей в ушах, и я снова слышу разговор:

- Едет. Без братков, один вроде. Думаете, он вам город отдаст из-за девки?

- Отдаст, - хмыкает Алексей. – Раз решился приехать – значит, отдаст все, что я захочу.

Глава 50. Александр

По кочкам, по кочкам, по маленьким дорожкам, в ямку бу-у-ух.

Почему-то вертится в голове эта детская присказка.

Может, из-за дороги, здесь нет асфальта, ямы, вокруг старые склады, деревья и неработающие фонари.

А может...

Мне страшно.

Непривычное чувство.

Когда родители несколько дней не возвращались, я боялся. Дедушке верить. Что они и не вернутся, не жди, Санька.

Потом, когда после смерти бабушки дед в больницу попал - я тоже боялся.

Ремонт в его доме делал, отвлекал себя.

И вот сейчас. По кочкам, по кочкам.

Нужный склад вижу сразу, там стоят машины, там светят фары.

А у меня-то и оружия с собой нет, хотя пригодилось бы.

Резко торможу, взгляда не отвожу от лысой башки Веста, гладкий отполированный череп будто мишень.

Хлопаю дверью.

- Ты совсем охренел? - иду мимо темных теней его помощников, злость закипает и остановить ее не могу, я терпел, когда он поставщиков задвигал, когда коридоры мои палил, но зайка...- где она?

Равняюсь с ним.

- Север, ты какой-то напряжённый, - он лениво курит, смачно сплевывает на землю.

И от его щербатой, самовольной улыбки у меня срывает переключатель.

Одним движением выбиваю из его пальцев сигарету и хватаю за грудки.

И почти сразу ощущаю удар сзади под колени, пошатываюсь, но рук не разжимаю, тяну его на себя, вместе валимся в траву.

Удар, и ещё удар, они сыпятся на меня, я сдавливаю его шею, в ладони впивается широкая цепь, вечно болтающаяся у него на груди, пусть хоть запинают, но и босса их я задушу тоже, от боли зверею, перед глазами уже мушки черные пляшут, пальцы словно судорогой свело, меня от этого урода не оторвать.

Крики и ругань вспарывает выстрел, оглушает, заставляя злость осесть где-то внутри, запереть там, и я разжимаю пальцы.

От мощного пинка ботинком сгибаюсь и откатываюсь по траве, заваливаюсь на спину. Наверху черное небо с белыми точками звёзд, дыхание, ветер, сердце стучит.

Отдышаться мне не дают, подхватывают под руки и рывком ставят на ноги.

Пошатываюсь, в мышцах отголосками воет боль, но смотрю на Веста, который в окружении мужиков сидит, прислонившись спиной к гаражу, кашляет, с треском сжимает бутылку и захлебываясь пьет воду, - и становится легче, я этому уроду давно мечтал его цепь идиотскую вокруг шеи обвить.

- Ты больной, - хрипит он. Держится за помощников и поднимается. - Ты бешеный что ли, Саня, отбитый совсем?

Дергаюсь, меня всё ещё держат, но после его кивка сбрасывают руки, и я смазываю заливающую глаз теплую струйку крови.

- Где? - требую.

- В пи*де, - огрызается он. Потирает шею. - Ты лечиться пробовал?