– Какой же ты глупец! – хохочет, в свою очередь, коллекционер. – В этот раз папочка тебя не спасет. Ты даже не представляешь, во что угодил. Гнить тебе до конца твоих дней в одиночной камере.

– Аарон, – говорит Тео и кидает дробовик – тот ловит оружие на лету.

Тео замахивается рукояткой своего пистолета и оглушает Альбери, прерывая его маниакальную речь. Коллекционер валится без сознания на пол. Де Лагас наклоняется и рыщет по его карманам в поисках ключей.

Меня продолжает бить крупная дрожь. Тео молчит. Аарон все еще хмурится в замешательстве.

– Надо было все-таки вызвать полицию, – озвучивает он.

– Не было времени на раздумья, – отзывается Тео, звеня связкой.

Он подходит ко мне и присаживается на корточки. Наши лица на одном уровне.

– Я подгоню машину, – неловко откашливаясь, говорит Аарон и стремительным шагом выходит в коридор.

Тео молча расстегивает кандалы, но продолжает буравить меня взглядом. Он будто изучает меня. Видя кровь на моих ладонях, он тянется к моим рукам. Я вздрагиваю и отползаю назад.

– Не при… кас… айся, – заикаюсь я.

Он замирает и вглядывается мне в лицо. Взгляд пристальный, прожигающий насквозь, цепляющий каждую деталь на моем лице. Неожиданно он резко вздрагивает и хватается за плечо. Я не сразу понимаю, что происходит. Лишь когда Тео опускает руку, я вижу на ней следы крови. Догадка приходит мгновенно: его пырнули ножом. Позади него хрипит Альбери – он распластался на полу, из слабой, дрожащей руки выпадает охотничий нож.

– Бегите! – разносится по всему дому крик Аарона. – Это ловушка, я задержу их, бегите!

Тео поднимается и бросает на меня долгий взгляд:

– Идти можешь?

Я судорожно киваю и встаю на ватных ногах. Глядя на то, как он сжимает пораненное плечо, я понимаю, что там не просто царапина.

– Вылезем через окно и побежим вдоль сада. Там несколько кустов, перебегаем от одного к другому до ограждения. Машина стоит в конце улицы.

Де Лагас не пытается взять меня за руку и потянуть за собой. Он выходит первый быстрым, торопливым шагом, и я следую за ним. Я все же медлю, тело не слушается. Одним резким движением он отворяет окно и выбирается наружу. До меня доносятся звуки полицейских раций.

– Здесь труп, – отчитывается кто-то в соседней комнате. – Пистолет пробили, он на имя де Лагаса. На месте преступления обнаружили Аарона Верминаля. В этот раз этому ублюдку не удастся отмыться, – ехидно замечает полицейский. – Альбери просил лишь девчонку. У него на нее свои планы. Ищем, но куда они могут деться? – самодовольно фыркнув, говорит он.

Я ошеломленно замираю на месте. Слова, произнесенные психом, начинают обретать смысл. «Гнить тебе до конца твоих дней в одиночной камере». Это все ловушка!

– Ниса, быстрее! – громким шепотом зовет меня Тео.

Ниса… имя из прошлого. Из прошлого, в котором я умерла. Я не даю этим мыслям остановить меня. Перепрыгиваю через подоконник, мчусь вслед за своим самым страшным кошмаром. Инстинкт самосохранения сильнее любого страха. Из двух дьяволов выберешь того, с кем знаком. Мы следуем его плану. Перебегаем от одного куста к другому. За одним из них курят полицейские. Молодые ребята, судя по голосам.

– Аарона папаша звонил, его уже отпустили. Кажется, нам всем в очередной раз настучат по голове.

– Этот Аарон страшнее своего папаши. Но в этот раз против де Лагаса железные улики. Его сейчас никто не спасет: ни крестный с миллиардами на счету, ни лучший друг, ни даже папочка-дьявол, если он все еще жив, как говорит легенда.

– А мотив убийства ясен?

– Тот, кого убили, был фальсификатором, он продал Теодору одну копию, выдав за оригинал. Вот тот и пристрелил его как собаку. Месье Альбери все видел собственными глазами. Ему тоже досталось, он сейчас у медиков, – передает последние сплетни его напарник.

– Вы что там прохлаждаетесь? – орет на них капитан. – Нам надо найти двоих беглецов. Эскортницу и убийцу! А вы тут курите!

Они наконец отходят, и мы выбегаем к ограждению.

– Ты не перелезешь – я должен поднять тебя, – шепчет Тео, – тебе надо опереться о здоровое плечо.

Я прикасаюсь к нему, ощущая сквозь ткань рубашки жар его кожи.

– На счет три, – шипит он явно от боли и приподнимает меня над перекладиной.

Я хватаюсь за край и перепрыгиваю на ту сторону. Стою перед ограждением долгих пять секунд. Где же он? Почему так долго? Прислушиваюсь к посторонним звукам. Вокруг тишина. Наконец Тео приземляется на ноги и, не останавливаясь, рукой указывает мне в сторону тропинки:

– Нам сюда.

Я следую за ним, еле поспевая… В конце улицы виднеются очертания автомобиля. Подойдя ближе, я вижу старый «рено».

– Чтобы Альбери не понял, что за ним хвост. Я не успел поймать тебя в Лувре, – будто читая мои мысли, говорит он.

Де Лагас, тяжело дыша, облокачивается на капот. Где-то за гущей леса справа от нас слышны сирены и гул громких голосов, а также лай собак. На лице де Лагаса выступает пот.

– И как вы достали эту тачку? – все еще заикаясь, спрашиваю я.

– Это долгая история.

– Угнали?

– Нет, воспользовались даром убеждения Аарона, – нехотя рассказывает Тео. Между его бровями залегла глубокая складка.

– Альбери все равно знал, что за ним хвост. Похоже, тебя подставили, – делая громкие вдохи, произношу я.

Он ничего не отвечает.

– Ты теряешь много крови, – тихо шепчу я: свет луны падает на него, и только сейчас я замечаю, насколько сильно пропиталась кровью его черная рубашка.

– Знаю, – делая глубокий вдох, говорит он. – Вести придется тебе. – Он поднимает голову и встречается со мной взглядом. – Также ты можешь уехать одна и оставить меня здесь… – Он замолкает. – Решать тебе.

Если я уеду, чтобы выжить, ему придется сдаться полиции.

– Почему ты ставишь меня перед таким выбором?

– Потому что ты со страхом смотришь на меня, – не пряча взгляда, отвечает он.

– Я не понимаю…

– Я тоже, – отзывается он, – ничего не понимаю, Ниса.

– Не называй меня так, – с раздражением шиплю я.

– Это твое имя.

– Мое имя Беренис.

Он ничего не отвечает. Если я оставлю его, то, скорее всего, его посадят за то, чего он не совершал. «Он будет сидеть в тюрьме, и туда посадишь его ты», – говорю я себе. Одна часть меня согласна, считая, что там ему самое место, что он заслуживает этого. Но другая… Я смотрю ему в лицо и чувствую, как сердце – мертвая часть меня – заполняется знакомым теплом и беспокойством.

– Мы уезжаем вместе.