Последняя встреча тобинов состоялась пятнадцать юнтанов назад. Она ничем не запомнилась, разве что, может, тем, что лили сильные дожди, и пески в некоторых местах по берегу стали вязкими, словно болота. Но встреча могла запомниться… и оказаться последней перед тем, как наш мир изменился бы. Тот юнтан был юнтаном Заговора. Заговора, о котором даже сейчас известно не все. А тогда…

Четверка добыла информацию: в Аканар прибудут гости с Веспы. Они готовят живой поезд, на котором, – это была рабочая версия, – привезут взрывчатку. Поезд будет напоминать один из живых почтовых составов. Точная копия, но умнее, мощнее и оснащеннее. Те, кто его построил, обитают, скорее всего, в самих Стенных районах, либо ловко прячутся. Оба предположения были возможны. Мы начали проверять депо и мастерские, но никаких посторонних поездов не нашли. Точно он… умел исчезать.

Можно было поступить просто: остановить движение по дорогам на дни встречи. Переждать. Они бы не осуществили свой замысел. В остальное время Аканар безлюден, его нет смысла взрывать. Но если поезд каким-то образом скрывался… был риск, что так или иначе он проберется через оборонные форпосты. И мы просто не будем знать, откуда он явится.

Было и другое. Только подумайте! В регионе, безропотно подчинявшемся Син-Ан, с покорным тобином, выбранным другими Семью, запланировали такое. Запланировали и подготовили, а ведь алопогонные следили из каждой тени. Сеть заговора оказалась широкой и была сплетена удивительно тонко. Впрочем… нет, не удивительно. Люди Веспы стали бесшумными и очень осторожными. Их поджидали неведомые им опасности, вроде железных Зверей и Небесных Людей. Они научились выживать и прятаться. Научились лгать. Мы сами сделали их такими.

И мы приняли решение. Дать прорыв. Пропустить – и уничтожить. Что бы они ни ввезли.

Я хорошо помню утро – прохладное, с едва моросящим дождем. Такое же описывалось в древних хрониках, в день последней битвы в бухте Мертвых Крыльев. К ночи дождь – как и тогда, – превратился в настоящий ливень. Но до ночи еще далеко.

Все спланировали: поезд преодолеет форпост и покинет Веспу. Доберется до наиболее удачной для штурма позиции, и там будет остановлен. Идеальная точка… но нас подвели.

Они остановились задолго до Стены и форпоста. Мы не знали, что они собираются делать, но напали сразу. Мы были частично готовы. Думаю, вы помните один из первых уроков Стратегии. «То, что не предугадаешь, обязательно случится. То, чего ждешь, скорее всего, не произойдет, но жди этого и точи нож».

Что дальше? Серопогонные. Они открыли стрельбу из вагонов. Надо отдать должное тому, кто отобрал их и подготовил, он неплохо знал свое дело. Были те, кто не носил форму, но взял оружие. Итак… группа отчаянных людей, не считая машиниста, погибшего едва ли не первым. И… еще одно существо, сражавшееся на их стороне.

Поезд. Он стоял насмерть. Раздвижные двери, которые мы ломали, были тонкие и прочные, словно широкие лезвия. Они разрубали вдоль. Можете представить? Кости, череп, позвоночник. Человек лезет вверх и… просто распадается на половинки. Часть с лицом вперед, часть с затылком назад… Что, Нэсси? Больше не хочешь пить?

Что сказать еще? Это была бойня. Не сражение, не битва, не другое красивое слово из тех, которые встречаются в книгах и которые я изъял бы из языка Син', потому что они искажают правду. Бойня. Нас было больше, мы защищали покой Единства. Их было меньше, но, кажется, они верили, что бьются за что-то ценнее. Не знаю. Это не дает мне покоя до сих пор. А еще… клянусь ветрами, поезд стоил пары десятков солдат.

Он был из редких тварей, что сходят с рельсов. Не вязнут в грязи, используют свою тэ так, как некоторые корабли, способные держаться не только на воде, но и в воздухе. Спасая своих, Зверь развернулся без колеи и ушел на другой путь, где не было засад. А когда те из нас, кто выжил, бросились в погоню, он уже исчез. С ним исчезла Сотня. Впервые проигравшая. Впервые растоптанная. Все восемь Дюжин кого-нибудь потеряли. Ослабла Четверка… но, кажется, я вас заболтал. Впрочем, я не увижу вас долго, так что простите старика. Дайте хоть на вас посмотреть. Вот так…

Знаете, поезд с черными колесами до сих пор ходит по стальным тропам Веспы. Появляется то там, то тут. Некоторые говорят, он скоро вернется. Будет преследовать нас, пока те, кто создал его, не получат того, что хотят. Что им нужно? О, поверьте… всем плевать. Мы его уничтожим. Я его найду. А если нет, что ж, железная дорога и Звереныш будут напоминать вам, что я пытался. Ну а теперь… расходитесь-ка спать.

* * *

– Кажется, вы рассказали не всё.

Ева стояла в дверях и смотрела, как Рин Краусс один за другим гасит светильники. Как-то странно: задует один, отнесет к окну, поставит на подоконник. Только после этого идет за следующим. Светильники были выстроены в аккуратный ряд и поблескивали металлом. Так же поблескивал в сумерках Звереныш на тропе. Он продолжал ездить. Колеса по-прежнему стучали.

– Иди спать, Хава. – Краусс полуобернулся. – Завтра у вас, если мне не изменяет память, занятия.

– Куда вы уезжаете? Туда? Это правда? – спросила она. Краусс развернулся и подошел к светильнику, который был подвешен на одной из спиралей железной дороги.

– Вы хотите поймать Зверя… – прошептала Ева. – Не забыли…

– Зверя, – повторил Краусс и бросил задумчивый взгляд через плечо. – Веспианцы придумывают меткие названия вещам, которых вроде бы не понимают. Правда, трудновато сказать, кто был зверем в тот день.

Ева стояла, не двигаясь с места. Сопровождающий офицер отцепил светильник и осторожно отвинтил верхнюю часть резного каркаса.

– Вы говорили довольно странно. Не как обычно. Это… мучает вас.

Он с силой дунул. Огонек погас, лицо окутала тень, но Ева успела заметить тоскливое выражение его глаз. Краусс понес светильник к подоконнику. В комнате оставалось гореть еще два.

– Вы потеряли там друзей?

Его темный силуэт слабо выделялся на фоне окна.

– Я потерял там себя.

– Ведь это были всего лишь заговорщики… – тихо произнесла Ева. – Люди, которые хотели навредить. Вы должны были…

Перед ее глазами стояла Травля. И еще одна сцена: они с сестрой маленькие, прячутся в кустах и смотрят, как люди в черно-красной форме стреляют по огромному Зверю из базук. Тот рычит, пускает клубы пара, наконец срывается с места… и уходит. Потом Ева долго глядела ему вслед, в то время как Хава завороженно наблюдала за алопогонными. Если бы они обе знали: одна – что стальные двери перепачканы человеческой кровью, другая – почему они перепачканы.

– Я кое-что не рассказал. Ты права, умная девочка. Да, знаешь, я все больше убеждаюсь, что ты была не просто прачкой, ты слишком…

– Не надо, – попросила Ева. Она прошла обратно в комнату, неуверенно приблизилась к светильнику, что стоял в дальнем углу комнаты и отбрасывал особенно четкую тень. – Можно?…