– Ты не сможешь извиниться за меня.

Тавенгабар улыбнулся уголками губ:

– Зато я могу сказать, что ты сделал, чтобы все исправить. Верно?

– Миаль еще не согласился.

– Он согласится. И… – Тавенгабар чуть откинулся на спинку кресла и уверенно прищурился: – С таким раскладом Лира уговорить не составит особого труда. Ты же видел его на Выпуске. Он тоскует, что бы ни говорил.

Жераль тяжело оперся ладонями на стол и глянул на шпринг исподлобья. Он думал. И склонен был согласиться со многим… кроме одного.

– Может, ты и прав. Но мне хотелось бы объяснить ему, что именно меня взбесило в вылазке престолонаследника.

Шпринг фыркнул в усы.

– Думаешь, он не понимает? Тебе не понравилось, что он тебе не поверил. Сунулся проверять остров. Нам лучше было быть честными и прямо сказать, что Отшельник…

– Под угрозой публичной казни? По подозрению в измене, потому что все помешались на этом поезде? Сказать Лириссу?

Жераль поймал себя на том, что сбился на шипение, и быстро откашлялся. Выпрямил спину, расправил плечи. Тавенгабар, таращась на него снизу вверх, криво усмехнулся:

– Да, Лир любит его. Но что-то мне подсказывает, дело не в Лире. Так? Ты сам себя…

– Сиш, лучше закрой пасть прямо сейчас.

– А что такого…

– Нет времени болтать.

Жераль скривил губы, закусил нижнюю и продолжил:

– У меня был план уже тогда. Я надеялся, что мне удастся оградить Лира. Поставить перед фактом: Миаль с нами, есть старый бой, который пора закончить. А он…

Еще раз вспоминать отвратительные последствия своего звонка смысла не имело. Тавенгабар кивнул. Он снова окинул Жераля взглядом, глубоко вздохнул и произнес:

– Все-таки вы странный народ. О вас, даже полукровках вроде тебя, болтают, что ваша холодная кровь не дает вам привязываться к людям. Но я-то вижу: если уж прилипнете, не отодрать.

Жераль улыбнулся, и это впервые получилось искренне:

– Еще скажи, что когда-то тебе это не нравилось.

Шпринг подпер подбородок и осклабился:

– Наличие тебя в нашей славной компании? Да ты что. Я тебя просто обожаю и буду любить еще сильнее, если…

Он красноречиво кивнул на пустой стакан. Жераль покачал головой:

– Сначала дела, Сиш. Нам с тобой нужно кое о чем договориться. А для этого…

– Ты уверен, что мальчишку не занесло на остров случайно? – Тавенгабар вяло подвигал стакан по столу туда-сюда. – Насколько я помню, он любит летать на дальние дистанции. Испытывать этого своего… Стрижа?

Жераль непроизвольно поморщился:

– Не зови его мальчишкой. И он не просто шнырял там, Сиш. Только не он, он ничего не делает просто так. Мне доложили, что престолонаследник и та, что была с ним, говорили с одной из сирот. Про исчезновение.

– И… кто был с ним?

– Девчонка, – отозвался Жераль, – которую знала та сирота. Я не совсем уверен, но догадываюсь, кто она.

Шпринг прищурился, облизнулся, и это выглядело угрожающе.

– Деллависсо?

– Да.

– Славно! – Тавенгабар потер руки. – Сами идут! Так почему мы еще не…

– Все не так просто. Хотя бы потому, что они ничего не знают.

– Тогда какой смысл им приезжать в…

На этот раз Жераль рассмеялся и похлопал друга по плечу:

– Смысл будет. Поверь.

Тавенгабар кивнул. Он всегда грамотно задавал вопросы, каким-то образом предугадывая те, на которые не получит ответа, и избегая их. Благодаря этому экономилось много времени. Сейчас шпринг тоже не стал допытываться, лишь уточнил:

– Ты сказал «они». Значит, мальчик?…

– Тоже. И он ни при чем. Но тоже будет там, думаю. И отлично. Пусть посмотрят.

– Хм… – Тавенгабар не без восхищения цокнул, – сколько всего ты успел провернуть?

– В этом городе осталось всего два дела. Остальные…

– Так что насчет Лира? Я…

Жераль снова задумался. Он посмотрел на облачное небо за окном, на голубовато-золотые здания. Зажмурился, с усилием собираясь с мыслями и проговаривая про себя слова, которые в бешенстве шипел, сдавливая трубку так, будто ломал кому-то хребет.

«Он? Да он чуть не убил наших пилотов! Конечно, я его узнал! Итак? Где бы ты хотел, чтобы твой сын отдохнул? В столичной тюрьме? Или в какой-нибудь камере, где я лично его буду навещать? Никого не остановит титул, поверь, ставки выше…»

«Я солгал людям, чтобы его прикрыть. Как думаешь, что было бы, если его кто-нибудь рассмотрел?»

«…Тогда почему не спрашивал?… Зачем ты его послал?»

«Я? Думаешь, я по своей воле сделал бы что-то во вред? Что я пытал Отшельника?»

«Вы все предали меня, вы все ушли, и ты говоришь что-то о моих методах?»

«Я не дал бы ему погибнуть. Я не дал бы погибнуть никому».

«Лир, послушай. Я… сколько юнтанов мы были вместе? Сколько держимся друг за друга? Ты не понимаешь, что для вас я всегда хотел только лучшего?…»

«Лир?…»

Он услышал только вой и звук падения. И повесил трубку на рычаг.

В висках стучало, точнее даже звенело. Десятки колокольчиков невидимой кигноллы раскачивались на ветру. Жералю казалось, он перебирает колокольчики пальцами, в тщетной попытке отыскать нужный, чтобы она замолчала. Но это не удавалось. И время – вместе с водой из неосторожно раздавленных стекляшек – утекало сквозь пальцы.

– Нет, – наконец сказал он. – Поезжай, как только все закончишь, в Аканар. В запасе есть несколько дней. Я успею забросить сети.

Голубые глаза Тавенгабара расширились. Челюсть чуть опустилась, обнажились острые клыки. Шпринг приподнялся в кресле, потом вскочил и зеркально повторил позу Жераля: оперся когтистыми руками о полированную столешницу.

– Так ты опять рыбачишь? Почему один?

Жераль пожал плечами:

– Короткая рыбалка.

– Хм…

– Серьезно. Ты скоро все узнаешь, просто читай газеты. Твоя главная задача – другая. В Аканаре ты будешь раньше всех нас, жди распоряжений. Они могут быть… странными, но нужно будет убедить Краусса в необходимости им следовать. По рукам?

– Ладно. А…

– Сиш, – тихо одернул его Жераль, понимая, что пора переходить к последней важной вещи. – А вот сейчас я тебе налью. И мы поговорим еще.

Шпринг не ответил. Его загнутые когти крепко впились в столешницу – да так, что остались борозды. Хвост заметался, шерсть на загривке вздыбилась. Тавенгабар будто видел перед собой уже не привычные стены своего кабинета, а совсем другое место, куда менее уютное. Вне всякого сомнения… шпринг догадался. И кивнул, тут же поджимая губы: