теперь не просила подвезти до самого поместья – только до дорожной развилки. Решение оказалось верным: желающий заработать нашелся тут же, и, сговорившись, я присела на козлы.

– Не доверяете? – усмехнулся в усы кучер.

Я развела руками, дескать, ничего не могу с собой поделать. Мужчина подвинулся, чтобы мне было удобнее, и тронул поводья. Экипаж медленно покатился к выезду из города.

– А почему никто не хочет ехать туда? – Я кивнула в сторону гор, где гнездилось поместье.

– Так нельзя никому туда. Без личного лиерского позволения.

– Чьего позволения? – Мне показалось, что я ослышалась. В конце концов, когда говоришь на неродном языке, каких только слов не услышишь, но кучер охотно повторил:

– Горы лиеру принадлежат. И без личного лиерского позволения никому подниматься выше Горенки и нельзя. Вы ж в Горенку и направляетесь, раз до развилки попросили, – пожал плечами мужчина, а я вцепилась пальцами в сиденье, так резко стало нехорошо. Перед глазами все поплыло, как перед обмороком, пальцы похолодели, сердце… нет, не в пятки упало, наоборот – захотело выскочить и удрать подальше от неприятностей своей владелицы. Шепотом (на большее у меня просто не хватало сил) я спросила:

– А лиера как зовут?

– А то вы не знаете, – фыркнул кучер. – Молодежь, – укоризненно покачал головой собеседник и все же снизошел: – Эрияр Вальрас АльКеран.

Он говорил негромко, но для меня каждое слово собеседника было подобно грому.

«Эрияр Вальрас АльКеран», – повторила мысленно, и реальность утратила прежние черты.

Нет, я не теряла сознание, черные точки не захватывали все доступное взору пространство. Просто мир будто бы раскололся, одна картинка наложилась на другую. Я все еще видела горы и слышала пофыркивание лошади, но в то же самое время передо мной появилось видение застывшего в нерешительности виера Майлиса, осекшегося на полуслове.

– Ларин? – Голос виера прозвучал у меня в голове, и я непроизвольно коснулась ушей. Покосилась на возницу, но тот словно ничего и не слышал. А следом… Следом пришло чувство, что я больше не одна. Я буквально кожей ощутила присутствие виера, его дыхание, его бережные прикосновения и обещание: – Мы поговорим, как только вы вернетесь.

И наваждение схлынуло. Ощущение чужого присутствия оставило меня, как и видение чужого подчиненного. А я… до боли сжала пальцы в кулак, выдохнула резко и едва удержалась от того, чтобы не спрыгнуть с козел на дорогу. Желание вернуться в поместье оставило меня. Больше не хотелось ни откровенности виера АльТерни, ни подтверждения своих догадок…

Я зло усмехнулась, вспомнив, что Эрияр лично ни разу не представился этим именем – просто не стал исправлять мою ошибку. А все ведь знали… И виера Джалиет, испугавшаяся тогда у фонтана вовсе не простого нарушения этикета, и Антиор, не посмевший спорить с виером…

Называть Эрияра лиером у меня даже в мыслях не получалось. Я отказывалась верить в происходящее. Впрочем, моей веры никто и не требовал, в отличие от рассудительности, к которой не преминул призвать виер Майлис, терпеливо ожидавший меня у развилки в компании бледной виеры Джалиет и с экипажем наготове.

Побледневшее лицо кучера и его низкий – ради этого он даже спрыгнул с козел – поклон стали лишь еще одним камешком в груде моих убеждений.

– Ларин… – Голос виеры Джалиет звучал глухо.

Я попыталась поймать ее взгляд, но женщина не поднимала глаз, чувствуя свою вину.

– К лиеру нельзя обращаться первым, а виер АльТерни был в тот день рядом…

– На вас я не держу обиды, – сухо сказала я, в упор глядя на Майлиса.

Тот пренебрежительно хмыкнул, прекрасно понимая намек, что вот на него обиды у меня хватит сполна. Он подал мне руку, чтобы помочь забраться, но я и сама справилась, не желая прикасаться к пальцам этого виера. Пусть даже и через перчатки.

Экипаж тронулся, но нарушать тишину никто не торопился. Я смотрела в окно, трусливо избегая виноватого взгляда виеры Джалиет. Пальцы сжимали обивку сиденья, позволяя мне удерживать равнодушное выражение на лице, но я боялась, что стоит заглянуть в глаза компаньонки, и я позорно… разрыдаюсь? брошусь на виера Майлиса с кулаками? запущу в него корзинкой?

Я не знала, как себя поведу, и этого боялась еще сильнее, чем предстоящей встречи. Пусть и не чувствовала собственной вины, коленки нервно подрагивали в ожидании.

Я не сомневалась: он действительно будет ждать. И мы поговорим. Не вечером, не через час – а едва я переступлю порог дома. А потому – чем ближе мы подъезжали, чем отчетливее виднелись ворота, тем ощутимее меня потряхивало.

– Ларин, будьте благоразумны, – попросил виер Майлис, говоря на балиарском с легким акцентом.

– Обычно такие просьбы вызывают обратный эффект, – резко ответила я, мысленно застонав. Голос совсем не слушался, то срываясь до писка, то падая к хрипотце.

Виер Майлис промолчал, делая то ли мне одолжение, то ли начальнику. Впрочем, даже своей нелепой просьбой ему удалось меня немного отвлечь. Ворота остались позади, как и возможность сбежать от разговора.

Он стоял на верхней ступеньке лестницы. Один. И, казалось, даже дом за его спиной вымер. Ни тени не мелькнуло в окнах, ни крика птицы не разорвало повисшую над домом тишину. И это молчание, безмолвие, лишь усугубляло мое желание сбежать, укрыться от правды.

Виер Майлис первым вышел из кареты, помог выйти виере, распахнул дверцу для меня, но… я осталась сидеть неподвижно.

– Виера? – настойчиво произнес мужчина.

Я покачала головой, даже не глядя на него.

– Ларин, пожалуйста…

Мой полный обреченной тоски взгляд встретился с его серьезным, просящим. Глаза виера больше не казались ледяными, как прежде, в них плескалась тревога и… безысходность, что ли.

– Один разговор, – попросил он, напряженно глядя на меня. – И я буду вам должен. Все, что захотите, но сейчас вы должны с ним поговорить.

Я сглотнула, принимая неприятную истину. Разговор состоится. Как бы мне ни хотелось его избежать.

Медленно кивнула, отмечая, как перевел дыхание рыжий, оперлась на его руку, выходя из кареты. Не потому, что простила, скорее – чтобы не упасть. Я не была уверена, что не споткнусь, оказавшись под прямым взглядом виера… лиера?

Каменные плиты, первая ступенька, вторая… Они кончились так быстро, будто кто-то нарочно убрал несколько, чтобы мы с хозяином дома оказались рядом за несколько шагов.

– Ларин?

– Не говорите того, о чем позже пожалеете, – шепнул Майлис, с почтением кланяясь и исчезая за спиной хозяина. И неясно было, решил ли рыжий дать мне добрый совет или угрожал, но я нашла в себе силы вздернуть подбородок и посмотреть прямо в глаза Эрияра.

– Моя госпожа? – хрипло проговорил он, протягивая мне руку.

Я взглянула