Жозефина мертвенно побледнела, и я все поняла. Когда она споткнулась – вправду споткнулась – и отступила назад, я крепче сжала Рида. Сердце грохотало у меня в ушах. Несколько кровавых ведьм просто молча убежали прочь. Я неотрывно смотрела на Коко, а серебряное пятнышко в ее глазах все росло. Приближалось. Его уже нельзя было не заметить.

Я обернулась.

Вот и она.

При виде нее меня пробрал озноб. Высокая и статная, кудрявые и густые черные волосы, красивая темная кожа. Она была практически копией Коко. Лишь глаза различались. В какой-то момент между воспоминанием Николины и этой минутой они стали бледного, ледяного оттенка. Платье шло к ее причудливому цвету глаз – оно переливалось радугой, белым и зеленым, фиолетовым и синим – и развевалось на морском ветру, когда она шла. Словно чертова принцесса из сказки.

Она остановилась в шаге позади меня. Наверное, я разинула рот как пучеглазая рыба. Вблизи она была еще прекраснее. Лицо в форме идеального сердца, прекрасный изгиб губ. Нос, щеки, лоб и ключицы были припудрены серебром. На пальцах, запястьях, шее и в ушах поблескивали украшения из лунного камня. Голову украшал убор с опалом в форме слезы, волосы были заплетены в косу. Драгоценный камень сверкал на лбу.

Ее волосы и платье слегка развевались, хотя ветер стих.

Она улыбнулась мне.

– Анжелика, – прошептала я в благоговейном страхе.

– Сестра, – прошипела Жозефина.

Но лишь слово Коко изменило все.

– Мама, – произнесла она обвиняющим тоном.

* * *

Анжелика изящно кивнула. Она стояла прямо и поразительно неподвижно, расправив плечи и сложив руки на поясе в знакомой позе. Сколько раз Жозефина делала так же? И сколько раз я мечтала свернуть ее длинную, изящную шею?

Удивительно, как настолько похожие внешне люди могли выглядеть совершенно по-разному.

Я взглянула на Коко.

Оттого, что таких людей было трое, становилось не по себе.

– Sœur[11], – шелковистым голосом произнесла Анжелика. – Fille[12]. – Она подняла руку, словно хотела погладить Коко по щеке, но передумала и опустила. – Я скучала по вам.

Коко молчала, но ее взгляд говорил о многом. В лунном свете глаза ее ярко сияли.

Нахмурившись, я сощурилась. Ореол вокруг Анжелики слегка потускнел.

Вернее, потускнел сильно.

Теперь я бы даже могла назвать Анжелику уродливой.

С другой стороны, я всегда остро реагировала на матерей, бросивших своих детей на растерзание злобной родне. Мадам Лабелль оставила Рида, и его отцом стал Архиепископ. Моргана пыталась убить меня, а потом и я ее. А прекрасная Анжелика оставила Коко на попечение своей сестре. Она ничем не отличалась от других. С такой же гнилью в душе.

Просто у нее гниль пахла лилиями.

Смирившись, что ее дочь не ответит или не может ответить, Анжелика перевела взгляд на Жозефину, медленно подходившую к Бо и Селии. Она поджала свои идеальные губки.

– Не тронь детей, Жози. Ты же поссорилась со мной, а не с ними.

Жозефина сердито на нее посмотрела и приподняла голову Селии. Без излишней жестокости, но бережно и твердо она держала Селию за шею. Скорее даже дело было не в бережности, а в практичности и расчете. Если потребуется, она убьет Селию точно так же, как убила Этьена.

– И что ты сделаешь? – спросила Жозефина. – Из воды ты выйти не можешь.

Мы с Коко обменялись короткими, растерянными взглядами.

Анжелика лишь вынула украшенный драгоценными камнями кинжал из набедренных ножен и вздохнула.

– Зачем же так, sœur? Ты сама знаешь, что я и отсюда могу навредить тебе.

Для наглядности она вскинула кинжал и резко вонзила его себе в грудь. Клинок прошел сквозь ткань и тело, словно сквозь масло, оставляя густой кровавый след.

Жозефина зашипела и схватилась за грудь, где зияла точно такая же рана.

Я окончательно растерялась. В воспоминаниях Николины не было ничего подобного. Не то чтобы я знала, что именно нужно было искать.

– Какого черта тут происходит? – выдохнула я, глядя на Коко. Жозефина и Анжелика, истекая кровью, смотрели друг на друга в молчаливом противостоянии. – Ты же говорила, что твоя мать мертва.

– Я говорила, что так утверждала моя тетя.

– И что теперь?

Коко слегка пожала плечами.

– Кажется, теперь они связаны кровью.

– Связаны кровью?

– Опасное заклинание Алых дам. Оно связывает их жизни. И магию.

Я посмотрела на раны Анжелики и Жозефины.

– Вот дерьмо.

– Да, так и есть. – Коко кивнула.

Но за этой неприятной мыслью пришла другая.

– То есть мы не можем убить твою тетку, не убив твою мать?

– Видимо, нет.

Жозефина крепче стиснула шею Селии и прижала кинжал к ее затылку. В желудке у меня скрутило.

– Пустые угрозы, sœur, как обычно, – сказала она. – Вцепилась в чужую юбку и спряталась там, где я не могу тебя достать. – Она резко рассмеялась.

Я впервые услышала ее смех.

– Нет. Ты не причинишь себе настоящего вреда, чтобы сделать мне больно. Иначе поступила бы так столетия назад.

Так. Выходит, убивать Жозефину нельзя. Спешно проверяя узоры, я следовала за каждым к необходимой жертве. Нужно просто выбить кинжал из ее руки. Что-то простое. Может, порыв ветра. Судорога в пальцах.

– Подожди-ка, – прошептала я Коко, пока искала нужный узор. – Если ты думала, что твоя мать мертва, зачем ты призвала ее?

– Я не призывала. Просто… воды говорили со мной. А я слушала.

– Ты дала им свою кровь. – Я изумленно на нее посмотрела. – Потому что они вежливо попросили? Они хотя бы «пожалуйста» сказали?

– Я родилась от них, – защищаясь, проворчала Коко.

– Сдавайся, Луиза, – велела Жозефина, не обращая внимания на наше яростное перешептывание.

Анжелика держала нож у бедра. Кровь с него капала на морское дно, и из каждой капли вырастала черная жемчужина. Я посмотрела на Константина.

– Сдавайся, Козетта. – Жозефина покрепче сжала рукоять кинжала. – Или я убью эту девчонку. И принца тоже.

Черта с два.

Во мне вспыхнула ненависть. Я стиснула зубы, сжала кулаки, и моя ярость зажглась вместе с узором. Он шипел передо мной, его жар покидал мое тело. Нить обратилась в золотой пепел, а Жозефина вскрикнула и схватилась за обожженную руку. Я довольно ухмыльнулась и потрясла пальцами.

– Тебе пора, Жози.

Анжелика выразительно вскинула руку, и воды откликнулись. Они залили берег, забрали с собой Бо и Селию и принесли их к нам. Но на этом воды не остановились. Они начали заливать песок, затопляя пляж и смывая серебристые чаши. Они настойчиво пытались добраться до подола платья Жозефины, и ей пришлось попятиться. Так же, как Николина боялась тьмы, Жозефина страшилась магии