– Ей не повезло, что она ударилась головой об этот дверной стопор,– сказал Майкл. – Если бы Элен просто упала на толстый ковер, с ней все было быв порядке.

Дверь открылась, и вошла нахмуренная Розамунд.

– Не могу найти эти восковые цветы, – сказала она. – Я имеюв виду те, которые стояли на малахитовом столике в день похорон дяди Ричарда. –Розамунд устремила на Сьюзен обвиняющий взгляд: – Ты их не брала?

– Конечно нет! Право, Розамунд, неужели ты все еще думаешь омалахитовом столике, когда бедную Элен увезли в больницу с сотрясением мозга?

– Не вижу, почему я должна перестать о нем думать. Если учеловека сотрясение мозга, он вообще не знает, что происходит, и для него этоне имеет никакого значения. Мы ничем не можем помочь тете Элен, а нам с Майкломнужно вернуться в Лондон завтра к ленчу, чтобы обсудить с Джеки Лайгоу датупремьеры «Карьеры баронета». Поэтому я бы хотела принять решение насчет столикаи снова посмотреть на эти восковые цветы. Теперь на столике стоит нечто вродекитайской вазы – приятная вещица, но совсем не того периода. Интересно, кудаделись цветы, – возможно, Лэнском знает.

Лэнском только что вошел узнать, закончили ли они завтрак.

– Мы кончили, Лэнском, – сказал Джордж, вставая. – Чтослучилось с нашим иностранным другом?

– Он попросил подать кофе и тост ему в спальню, сэр.

– Petit dejeuner[41] для ОПБ ООН.

– Лэнском, вы не знаете, где восковые цветы, которые стоялина малахитовом столике в гостиной? – спросила Розамунд.

– Насколько я понимаю, у миссис Лео вышла с ниминеприятность, мэм. Она собиралась достать новый плафон, но вряд ли успела.

– Тогда где цветы?

– Возможно, в шкафу под лестницей, мэм. Туда обычно кладутвещи, которые нуждаются в починке. Пойти посмотреть?

– Я посмотрю сама. Пойдем со мной, Майкл. Там темно, а я несобираюсь обшаривать одна темные углы после того, что случилось с тетей Элен.

Все прореагировали весьма резко.

– Что ты имеешь в виду, Розамунд? – осведомилась Мод.

– Ну, ее ведь кто-то ударил, не так ли?

– У нее внезапно закружилась голова, и она упала, – возразилГрегори Бэнкс.

– Это она сама тебе сказала? – рассмеялась Розамунд. – Немели вздор, Грег, конечно, ее огрели по голове.

– Не следует говорить такие вещи, Розамунд, – сердито сказалДжордж.

– Чепуха, – отрезала Розамунд. – Именно так и должно былослучиться. Я имею в виду, что все отлично сходится. Детектив ищет в доме улики,дядю Ричарда отравили, тетю Кору прикончили топором, мисс Гилкрист прислалиотравленный свадебный пирог, а теперь Элен ударили тупым орудием. Нас будутубивать одного за другим, а тот, кто останется в живых, и есть убийца. Но я несобираюсь быть убитой.

– А зачем кому-то убивать тебя, Прекрасная Розамунд? –легкомысленно спросил Джордж.

Розамунд широко открыла глаза:

– Разумеется, потому, что я знаю слишком много.

– Что именно ты знаешь? – почти в унисон осведомились МодЭбернети и Грегори Бэнкс.

Розамунд улыбнулась своей ангельской рассеянной улыбкой.

– Вам тоже хочется это знать, верно? – Она поднялась. –Пошли, Майкл.

В одиннадцать утра Пуаро пригласил всех в библиотеку нанеофициальное собрание.

– Вчера вечером, – заговорил он, окидывая задумчивымвзглядом лица присутствующих, – миссис Шейн объявила вам, что я частныйдетектив. Лично я надеялся сохранить свой… ну, скажем, камуфляж несколькодольше. Но это неважно. Сегодня – или в крайнем случае завтра – я все равносообщил бы вам правду. А теперь прошу внимательно меня выслушать. В своейобласти я являюсь знаменитостью – можно сказать, величайшей знаменитостью. Моидарования уникальны!

– Вполне возможно, мсье Понт… нет, мсье Пуаро, не так ли? –с усмешкой сказал Джордж Кроссфилд. – Однако забавно, что я никогда о вас неслышал.

– Это не забавно, а весьма прискорбно! – сурово отозвалсяПуаро. – Увы, образование в наши дни оставляет желать лучшего. Все изучаюттолько экономику и методику тестов на интеллект. Но продолжим. В течение многихлет я был другом мистера Энтуисла…

– Так вот кому мы обязаны вашим присутствием!

– Если хотите, можно сказать и так, мистер Кроссфилд. МистерЭнтуисл был очень расстроен смертью своего старого друга, мистера РичардаЭбернети. Особенно его встревожили слова, произнесенные в день похорон сестроймистера Эбернети, миссис Ланскене, в этой самой комнате.

– Очень глупо – и абсолютно в стиле Коры, – ска??ала Мод. – Умистера Энтуисла должно было хватить здравого смысла не обращать на этовнимания.

– Еще сильнее его обеспокоила гибель миссис Ланскене, –продолжал Пуаро. – Мистер Энтуисл хотел только одного: убедиться, что это всеголишь совпадение. Иными словами, он хотел быть уверенным, что Ричард Эбернетиумер естественной смертью. С этой целью он поручил мне провести необходимоерасследование.

Все молчали.

– Я произвел его…

Последовала новая пауза. Пуаро вскинул голову:

– Eh bien,[42] вы все будете рады услышать, что в результатемоего расследования стало ясно: нет никаких причин сомневаться в естественнойкончине мистера Эбернети. Нет никаких причин предполагать, что он был убит! –Пуаро улыбнулся, торжествующе взмахнув руками. – Хорошие новости, не так ли?

Судя по их виду, это едва ли было так. Они уставились нанего, и в глазах всех, за одним-единственным исключением, читались сомнение иподозрение.

Исключение составлял Тимоти Эбернети, который энергичнокивнул.

– Конечно, Ричард не был убит! – сердито заявил он. –Никогда не понимал, почему такая мысль могла прийти в голову кому бы то нибыло! Обычная выходка Коры – вот и все. Хотела вас испугать – такое уж у неебыло чувство юмора. Хотя Кора – моя сестра, но она всегда была слегка чокнутой.Ну, мистер… как вас там, я рад, что у вас хватило здравого смысла прийти кправильному выводу, хотя лично я считаю чертовским нахальством со стороныЭнтуисла посылать вас сюда шпионить и вынюхивать. И если он собирается выплатитьвам гонорар из нашего наследства, то могу вам сказать, что это ему не удастся!Кто такой Энтуисл, чтобы брать это на себя? Если семья удовлетворена…