— Привет, Сиджей.

— У меня к вам огромная просьба. Мне… я переезжаю. И там, где я буду жить, домашних животных держать нельзя. Не могли бы вы взять Сникерс на какое-то время? Может быть, навсегда. Ей так у вас нравится.

Лицо миссис Минник расцвело улыбкой.

— Ты уверена? — Она держала Сникерс на вытянутых руках. — Сникерс?

Сникерс прекратила урчать — ей не нравилось, как ее держали. Я поставил лапу на ногу Сиджей — мне не терпелось скорее пойти уже на прогулку.

Миссис Минник сделала шаг назад, и Сиджей поставила контейнер внутрь ее квартиры.

— Все ее вещи здесь. Еще я положила несколько банок с кошачьей едой, но в последнее время она не очень хорошо ест.

— Да, я ее подкармливаю.

— Я так и подумала. Ладно. Еще раз огромное вам спасибо. — Сиджей шагнула к миссис Минник, которая держала кошку на руках и гладила ее. — Сникерс, ты хорошая кошка, — сказала Сиджей, зарываясь лицом в ее мех.

— Ну все, — прошептала Сиджей.

Я взволнованно заскулил, чувствуя, как мою девочку охватило горе. Миссис Минник наблюдала за Сиджей.

— У тебя точно все в порядке?

— О да. Сникерс, ты мой любимый котенок, у тебя все будет хорошо.

— Ты будешь к нам приходить? — неуверенно спросила миссис Минник.

— Конечно. Я приду, как только устроюсь на новом месте. Ладно? Мне пора идти. Пока, Сникерс, я люблю тебя. До свиданья.

Кошка спрыгнула с рук женщины и побежала внутрь ее квартиры. Вообще, Сникерс была хорошей кошкой, но она расстроила Сиджей, и мне это не понравилось.

Оставив Сникерс у миссис Минник, мы отправились на очень странную прогулку.

Сначала я сделал свои дела на снег, а потом Сиджей взяла меня на руки, и мы шли, и шли, и шли. Мне было хорошо; окутанный ее теплом, я чувствовал себя уютно и безопасно. Но Сиджей казалась очень уставшей и печальной, и мне было интересно, куда же мы идем.

Наконец мы остановились, и она опустила меня на землю, а потом встала рядом со мной на колени и наклонилась ко мне:

— Макс.

Я стал лизать ее лицо, но это еще больше ее опечалило, и я не мог понять почему.

— Ты очень хороший пес. Понял? Ты самый лучший пес, о котором девушка в городе может только мечтать. Ты защищал и заботился обо мне. Я люблю тебя, Макс. Понятно? Что бы ни произошло, никогда не забывай, как сильно я люблю тебя, потому что это правда, — сказала Сиджей, вытирая лицо. Слезы капали ей на руки. Ее печаль была такой огромной, что мне стало страшно.

Спустя минуту она поднялась и вдохнула воздух.

— Ладно, — сказала она, и мы с ней пошли еще дальше, пока, наконец, не стали появляться знакомые запахи, и я понял, что мы идем к Тренту. Я почувствовал облегчение — Трент поможет Сиджей. Что бы сейчас ни происходило — это было за пределами понимания собаки, но Трент наверняка знает, что делать.

Трент открыл дверь.

— Боже, что случилось? — спросил он. — Заходи.

— Я не могу, — сказала Сиджей, — мне надо идти. Мне надо в аэропорт.

Она посадила меня на землю, и я побежал к Тренту, подпрыгивая и виляя хвостом. Он опустил руку и похлопал меня по голове, однако продолжал смотреть на Сиджей.

— В аэропорт?

— Глория серьезно заболела.

— Я поеду с тобой, — сказал Трент.

— Нет, нет, посиди с Максом. Пожалуйста. Ты единственный человек во всем мире, который ему нравится.

— Конечно, — медленно произнес Трент. — Макс? Хочешь потусить у меня пару дней?

— Мне надо идти, — сказала моя девочка. Присутствие Трента тоже не сделало ее счастливее.

— Отвезти тебя в аэропорт?

— Нет, спасибо.

— Ты выглядишь очень расстроенной, Сиджей.

Она сделала глубокий дрожащий вдох.

— Ничего, все в порядке. Это из-за кое-каких неразрешенных… вопросов с Глорией. Неважно. Мне надо идти.

— Когда у тебя самолет?

— Трент, пожалуйста, я справлюсь, ладно? Просто дай мне спокойно уйти.

— Хорошо, — тихо сказал Трент. — Макс, попрощайся с Сиджей.

— Мы уже… — Сиджей покачала головой. — Ладно. Пока, Макс.

Сиджей опустилась на одно колено.

— Я люблю тебя. Скоро увидимся, хорошо? — Она поднялась. — Пока, Трент.

Они крепко-крепко обнялись. А когда выпустили друг друга из объятий, я почувствовал небольшой страх Трента. Я осмотрелся, но угрозы не заметил.

— Сиджей? — тихо обратился он к ней.

— Мне надо идти, — сказала Сиджей и пошла прочь. Я попытался пойти за ней, но когда я разбежался, меня остановил поводок. Я лаял ей вслед, однако Сиджей не обернулась. Она подошла к маленькой комнате с двойными дверями; когда створки открылись, она вошла внутрь и тогда повернулась и наконец посмотрела на меня. Наши глаза встретились, Сиджей улыбнулась и помахала Тренту. Даже на таком расстоянии я видел слезы, в которых отражался резкий свет ламп над ее головой в маленькой комнате. Я снова залаял. А потом двери закрылись.

Трент взял меня на руки и посмотрел в глаза.

— Что же на самом деле происходит, Макс? — прошептал он. — Мне это не нравится. Совсем не нравится.

Я жил в доме Трента, который был больше нашего с Сиджей, но по-прежнему гулял с собаками, — каждый день домой к Тренту приходила женщина по имени Энни с веселым золотистым псом по имени Харви и брала меня с собой. Мне казалось странным, что ее зовут Энни, потому что так звали одну из моих сестер, с которыми я жил в шумном месте среди лающих собак. Очевидно, некоторые люди любят собак так сильно, что называют себя собачьими именами. Когда Энни пришла в первый раз, я набросился на нее с яростным лаем, чтобы она знала — меня ее Харви не страшит, но там был Трент, и он подхватил меня с пола, а Энни взяла меня у него из рук. Вот удивительно. Если я скалился на людей, они раньше никогда не прижимали меня к груди.

Она нежно ворковала и качала меня, и я постепенно расслабился. Сиджей здесь нет, и ей моя защита не нужна, так что, наверное, нет ничего страшного в том, что я позволю Энни некоторые вольности.

Мы с Энни и Харви ходили гулять с другими собаками, однако Энни все делала неправильно — за Кэти мы не заходили, а забирали собаку по имени Дзен, большого пса с очень короткими лапами и тяжелыми ушами, почти касавшимися земли. Он был похож на Барни у Дженнифер из нашего с Рокки детства. Когда я зарычал на Дзена, он упал и перевернулся на спину, позволив мне себя полностью обнюхать. С ним проблем не будет. Не так гладко все сложилось с псом по имени Джаззи, — он не хотел со мной играть.

Трент приходил домой только ночью, принося с собой пакет с едой, которую он молча ел, стоя в кухне. Трент выглядел усталым и печальным. Он протягивал мне руки, и я чуял на них запахи разных вещей, но запаха моей девочки не было.