Так и вышло. Колян сам вызвался нянчить малыша на просторах Пионерского микрорайона, предоставив все общение с мастером канализационных дел мне. Потихоньку потирая руки, мы с Иркой с видом заговорщиков сбежали в машину и укатили в город. В условленное время встретили сантехника, обрисовали ему фронт работ, оставили подотчетную сумму на расходы и для присмотра за ходом ремонта зазвали посидеть в нашей квартире соседа-студента, который тут же с огромным удовольствием припал к компьютеру, подключенному к Интернету. После чего с чистой совестью рванули к морю.

Уже в полдень мы были у цели. Доехали быстро, потому что я знала дорогу, кроме того, промахнуться и миновать Новопетровский было невозможно: этот населенный пункт по большей части вытянулся вдоль трассы, ведущей в Сочи, да еще с десяток его улочек короткими ответвлениями убегали прямо к морю. Поселок с пятитысячным населением в ожидании начала курортного сезона усердно прихорашивался, и мы угодили на воскресник. Какие-то граждане старательно белили деревья и бордюры клумб, а на просторном газоне вблизи автовокзала женщины с короткими лопатками высаживали по намеченному контуру яркие цветочки, постепенно заполняя ими большие буквы призыва: «Одыхайте вместе с нами!» Судя по раскрасневшимся под полуденным солнцем лицам тружениц, правильнее было бы написать «Отдыхайте вместо нас!».

– Извините, пожалуйста, не подскажете ли, где тут школа? – притормозив рядом с уличным кафе, прокричала я тетке, которая вдохновенно мыла разноцветные зонты.

Стирала она их в расправленном состоянии, намыливая губкой и поливая водой из шланга, так что с зонтов на тротуар, а с высокого тротуара на проезжую часть красивыми каскадами лилась радужно переливающаяся пенистая водица. Это зрелище очень украшало пейзаж, но выйти из машины и подобраться к собеседнице поближе я не могла: очень не хотелось замочить ноги.

– Какая школа? – не прекращая работать, проорала в ответ трудолюбивая мойщица зонтов.

– Средняя!

– Средняя пятая или средняя десятая?

– Оказывается, у них тут аж две школы, – обернувшись к Ирке, несколько растерянно сообщила я. – Пятая и десятая.

– Ада училась в десятой, – припомнила подруга.

– Средняя десятая! – прокричала я работнице шланга и мочалки.

– Сейчас поверните направо, а потом езжайте все прямо и прямо, пока не увидите динозавров!

– Первый поворот направо и прямо, – пересказала я Ирке, не решившись упомянуть про динозавров.

Может, работящая зонтомойка – местная сумасшедшая? Какие могут быть динозавры – в наше-то время?!

Мы свернули в кривой проулок, ширина которого не позволила бы разъехаться двум автомобилям, а дорожное покрытие безоговорочно устроило бы только танк, и медленно поволоклись по этой канаве, надеясь, что не встретим никакого транспорта, кроме разве что средних размеров ослика, да и то без тележки. Ослик нам не попался, зато обещанные динозавры открылись во всей красе за последним поворотам виляющего, как собачий хвостик, проулка: две здоровенные фигуры ярко-зеленого цвета отчетливо вырисовывались на фоне голубеющего в отдалении моря.

– Это еще что такое?! – вскричала Ирка, от неожиданности слишком резко нажав на тормоз.

– Я не спец в палеонтологии, но, по-моему, справа от нас диплодок, а слева – тиранозавр, – ответила я, удержавшись от того, чтобы упрекнуть подругу за резкое торможение.

Приветливо скалящиеся пятиметровые рептилии дегенеративными передними лапами указывали на ворота, украшенные сразу двумя вывесками: «Частный музей художника Васюка» и «Новопетровская СШ № 10».

– К Васюку не пойдем, – постановила Ирка, выйдя из машины и с содроганием рассмотрев очень натуралистично исполненного тиранозавра.

Очевидно, зверюгу совсем недавно подремонтировали, зеленая туша еще пахла краской, и блестящие алые капли, стекавшие с огромных зубов чудовища на его чешуйчатую грудь, выглядели устрашающе.

– Пойдем в школу, – согласилась я.

Оставив машину под присмотром динозавров, мы по растрескавшимся плитам двора прошли к двухэтажному зданию стандартной архитектуры и постучали в окошко рядом с закрытой входной дверью. Помня свое фиаско с зуботехнической крепостью, Ирка деликатно поскребла оконную раму ноготком и, лишь когда поняла, что это действие не имеет результата, бухнула кулаком в тяжелую дверь. На шум примчался полутораметрового роста старичок с белой головой одуванчика и выправкой настоящего полковника. Бравый вид сторожа портили только огромные очки с толстыми фиолетовыми стеклами. При одном взгляде на них у меня возникли серьезные сомнения в том, что дедушка способен уследить за происходящим на вверенном ему объекте. Впрочем, нас дедуся с некоторым трудом разглядел – во всяком случае, крупногабаритную Ирку он увидел совершенно точно, потому что именно ее строго спросил, распахнув скрипучую дверь:

– Кого надо?

– Объединенная комиссия краевого отдела народного образования и управления соцзащиты населения! – немного обиженная тем, что меня проигнорировали, высокомерно сообщила я поверх головы-одуванчика. – Проверяем выполнение приказа номер четыре-восемь-двадцать-дробь-шесть об организации шефства над ветеранами учительского труда!

– А директора нету, – огорчился сторож.

– А директора нам и не надо, – утешила его Ирка. – Мы хотим побеседовать с кем-нибудь из бывших работников школы.

– С учителем, который работал здесь не менее двадцати лет назад, – поспешила уточнить я. – Только нам нужен педагог, который имел авторитет, может быть, даже занимал руководящий пост – например, был завучем.

– И сейчас пребывает в здравом уме и твердой памяти, – закончила Ирка.

– Так вам к Анне Семеновне надо, – обрадовался сторож.

Он бочком пролез в щель приоткрытой двери, поднял на лоб свои устрашающие окуляры и всмотрелся в кипень летней зелени левее диплодока.

– Видите, красная черепичная крыша? Ну, с петушком на флюгере? В этом доме Анна Семеновна и живет, – сказал божий одуванчик. – Ступайте к ней, она хоть и древняя старуха, но до маразма еще не дожила.

– Благодарим вас, – через плечо важно бросила Ирка, величаво отплывая от двери.

– Эй, погодьте! А директору-то что передать? – запоздало всполошился сторож.

– Наши наилучшие пожелания, – улыбнувшись, как тиранозавр, сказала я.

Говоря, что Анна Семеновна живет «во-он в том доме под красной крышей», школьный сторож всего лишь указывал нам направление. В упомянутом доме пока что никто не жил, там вовсю шел ремонт, вернее, чистовая отделка внутренних помещений. Работы вели, как мне показалось, представители одной дружной семьи, потому что все члены бригады как на подбор были рыжеволосы, конопаты и чрезвычайно улыбчивы. Стоило нам с Иркой нерешительно шагнуть в широко раскрытые ворота, как из окна второго этажа нового дома высунулось симпатичное девичье личико и звонкий голос весело прокричал: