абсолютно серьезно, не в силах даже моргнуть:

– Нет, я действительно очень хочу тебя поцеловать. Еще на крыше хотел, но боялся, что ты меня столкнешь после того, как узнаешь правду.

Лана отворачивается, упираясь лбом в матрас, и рычит:

– Замолчи!

Прикрываю глаза, беззвучно усмехаясь. Так забавно, один щелчок, и ты уже в ловушке. Купить рыжей шоколадку, что ли, в благодарность за ее безумные идеи? Если бы не они, я бы вряд ли заметил Лану, потому что был слишком поглощен разборками с Андрюшей, а теперь… Расслабленная ладонь Ланы в моей вдруг оживает, она переплетает наши пальцы и нежно сжимает, посылая колючие искры по венам. Это, конечно, не поцелуй, но по ощущениям близко. Осторожный жест согласия и небезразличия, и сейчас его более чем достаточно. Я ей верю.

– Мне нужно время, чтобы привыкнуть и все осознать, – бормочет она, словно оправдываясь.

– Я тебя понял.

– Думаешь, я странная?

– Думаю, ты милая.

– А-а-а! Остановись! – вопит Лана, вжимая лицо в матрас, чтобы заглушить страдания.

– Попроси по-японски, я не понимаю, что ты говоришь.

– Могу только на блатном!

– А ну-ка!

– Завали хлебало, генерал! – выдает Лана с характерным акцентом. – А то я тебе череп подрихтую!

Меня разрывает от смеха в секунду. Грудная клетка дрожит, и я никак не могу остановиться. Лана приподнимает голову, поворачиваясь, и добивает меня:

– Ты че, пес? Страх потерял?

– Пожалуйста, остановись, – выдавливаю сквозь хриплый смех.

– Попроси по-японски, – говорит она, хитро прищуриваясь.

Мгновенно замолкаю, удерживая ее взгляд. Лана в панике чуть шире распахивает глаза, по всей видимости, уже пожалев о просьбе. Приподнимаю бровь и расслабляю горло, понижая тембр голоса:

– Ямете…

Лана вновь роняет голову на матрас, упираясь в него лбом:

– Сдаюсь. Пощади.

– Ты так задохнешься, развернись.

– Не могу, – бурчит она. – Ты на меня смотришь.

– И что, смотреть тоже нельзя?

– Это смущает!

Переворачиваюсь на спину и шумно вздыхаю.

– Хорошо. Я буду смотреть в потолок.

Слышится тихий шорох, по щеке пробегает мимолетная волна мелких мурашек.

– Значит, тебе можно смотреть, а мне нет?

– Я не смотрю, – хихикает Лана.

Ее ладонь в моей руке кажется совсем маленькой, кожа горячая, тонкие пальцы несмело откликаются на мои касания. Молчание замирает над нами, не слышно даже дыхания. Ощущения концентрируются пылающим шаром между нашими ладонями, и мы передаем его друг другу, боясь обжечься.

– Сколько раз ты целовался?

– То есть целоваться ты не хочешь, но говорить о поцелуях – пожалуйста?

– Можешь не отвечать, если это слишком личное.

Поворачиваю голову, румянец на щеках Ланы не дает моей улыбке исчезнуть.

– Попробуй угадать.

Она скользит взглядом по моему лицу и прищуривает один глаз:

– Больше сотни?

Смех зарождается в груди и вырывается из горла громким хохотом. Где она витает? В своих книжных вселенных до сих пор?

– Еще больше?! – удивленно вскрикивает она.

– Лана, я даже столько девчонок не знаю.

– Для этого и одной достаточно.

– Их было всего две, а количество поцелуев я, к сожалению, не фиксировал. Не знал, что эта информация пригодится.

– Они из нашей школы?

– А это тебе зачем? Нужны рекомендации? Боишься, что у меня мало опыта?

– Хватит дразниться, я пытаюсь тебя смутить! Не только же мне страдать! – смеется она, мотая головой.

Ее темные волосы в полном беспорядке, челка падает на глаза. Мне хочется протянуть руку и убрать ее. А после погладить щеку, провести пальцами по линии скулы и прижаться к ее губам, чтобы узнать, такие ли они мягкие, как выглядят. Она не может меня смутить, но вот дразнится на уровне. Смотрю в потолок и отвечаю:

– Они обе уже выпустились.

– Значит, тебе нравятся девушки постарше?

– Просто так получилось.

– Вы встречались?

– С одной из них, но недолго.

– Почему?

– Она поступила в универ и уехала из города.

– Оу, мне жаль.

– Правда? Было бы лучше, если бы у меня все еще была девушка?

– Нет, но… это, наверное, тяжело. Расставаться с тем, кто тебе дорог.

– Мне не было тяжело.

– Ты ее любил?

Поворачиваюсь на бок и хватаю Лану за кончик носа:

– А у тебя нос не слишком длинный?

– Нормальный! – Она хлопает меня по руке.

Наши взгляды снова сцепляются с призрачным звоном. На смену эмоциональному дисбалансу приходит спокойствие и умиротворение, которое кажется таким правильным.

– Так все странно… – зачарованно произносит Лана, – очень странно.

– Согласен.

– Ну и как тебе поцелуи? Было приятно?

– Ты правда хочешь продолжить этот разговор?

– Мне кажется это немного… – Она забавно кривится, будто почувствовала неприятный запах.

– Мерзким? – уточняю я.

– Непонятным, – смущенно поправляет Лана. – В книгах и фильмах все очень красиво описано и показано, но как это на самом деле? Вдруг прекрасные поцелуи очередная сказка, и все лишь притворяются, чтобы заманить в ловушку и других.

– Вау! Теория всеобщего заговора по обмену слюнями?

– Да! – с волнующим весельем выдает она.

– Нет, Лана, это действительно приятно. Но только если человек тебе по-настоящему нравится.

Она тяжело сглатывает, глядя на мои губы. Страх проносится серой тенью по ее лицу. Дурочка. Думает, я заставлю ее доказывать свою симпатию вот так?

– Тебе уже пора домой, Лана. Я провожу.

– До двери?

– Да, до твоей.

– Нет! – она вздрагивает. – Лучше я попрошу папу приехать за мной.

– Он уже в адеквате?

– Не поверишь, начал ходить к психологу.

– Серьезный шаг.

– Только бы все сработало, – вздыхает она и поднимается.

Лана забирает свою ладонь, пальцы сводит от пустоты. Упираюсь локтем в матрас и подпираю голову ладонью, наблюдая, как Лана печатает сообщение.

– Сказал, что приедет через пятнадцать минут, – говорит она, опуская мобильный.

Всего лишь пятнадцать минут? Так мало. Лана поправляет пальцами растрепавшиеся волосы и заправляет их за уши. Замечаю новую деталь и не могу промолчать:

– Ты проколола хрящ?

– Да, на каникулах.

– За мной повторяешь?

– У тебя проколота мочка! – возмущается она.

Тихо смеюсь, а Лана демонстративно закатывает глаза.

– Что мы будем делать дальше? – струящееся напряжение в ее голосе выметает веселье из комнаты.

– Будем притворяться влюбленными дураками, – серьезно отвечаю я.

– Не поняла…

– Нельзя спугнуть манипулятора, а значит, нельзя кардинально менять поведение, пока мы точно не узнаем, кто он.

– Если он вообще есть, – подмечает она.

– Если он есть. Продолжай общаться с Севой на дружеской волне, заметишь что-то странное, сразу скажи мне. И насчет рыжей…

– А Катя тут при чем?

– Весь движ начался с ее плана.

– Нет! – твердо заявляет Лана. – Мы лишь хотели проверить теорию, об этом больше никто не знал. Как ты вообще себе это представляешь? Кто-то пришел к ней и сказал: «Давай сведем Елисея с Ланой, это будет забавно!»? А потом решил воспользоваться ситуацией в