* * *

Но желание Ряхистать королём было не последним сюрпризом дня.

Во время ужинаГрад вдруг поднялся, официально прокашлялся, постучал по бокалу и сказал:

— Минуточкувнимания, уважаемые соотечественники.

Мы послушноперестали жевать. Все, кроме Копчёного, который себя, видимо, нашимсоотечественником не считал и продолжал трескать рыбину за обе щёки.

— Душенька, —обратился ко мне Град. — От имени представительства я хочу сказать, что мырешили сделать тебе подарок и подарить большое зеркало. Ты рада?

— Да я и такзнаю, что уже похудела, — отмахнулась я. — Мне Ряха сказал.

— Да что этотакое!!! — взорвался Град. — Всюду нас этот бесхвостый обставляет!

— То есть яхотела сказать, что тронута до слёз и не могу говорить от нахлынувшихчувств, — поправилась я.

— Ага, —обрадовался Град. — Это лучше. Пока ты ужин готовила, мы тебе его вкомнату поставили.

— Спасибо, —обрадовалась я. — А теперь я прошу минуточку внимания. Завтра у меня, тоесть у Ряхи бой, как хотите, так и выкручивайтесь с обедом и прочими делами. Ипосуду сегодня сами помойте.

И побежалаготовиться к завтрашнему дню: фонарь маскировать. Глядя, наконец, в большоезеркало.

И так, и этакприкидывала, никак его не спрячешь — к радости Ряхиной зазнобы. Ничем незамазывается, всё равно заметно.

Вспомнив провладелицу кабачка, я разозлилась, и сразу нашла решение: а надену-ка я шляпку свуалью и все дела. Ещё и загадочней будет, пусть зазноба его поломает голову, кчему бы это.

Остаток вечерапрорылась в сундуках в поисках чего-нибудь подходящего для вуали: сестраговорила, что в одном из сундуков лежит кусок мелкой сетки на лето, окна от мухзатягивать — ну так лето ещё когда…

Нашла я этутряпочку, на скорую руку покрасила позаимствованными у Рассвета чернилами инацепила на шляпку. Примерила — самое то.

Но когда явертелась перед зеркалом, осматривая себя в обновке, то вдруг подумала: еслинаше представительство в числе прочих служб пригласят на официальные похоронытрагически погибшего офицера Службы Надзора за Порядком, подававшего такиеблестящие надежды и сраженного негодяем на взлете своей карьеры, то эту шляпкуопять можно надеть, очень к случаю. И настроение снова испортилось.

По сведениям,полученным Градом, в городке пожар Службы наделал много шума. Начальник СлужбыНадзора за Порядком, брызгая слюной, поклялся найти виновника в самом скоромвремени.

За пределами жеслужбы отношение к поискам было прохладное: оказывается, не одни мы были такиеумные. На улицах шептались, что Ветер погорел за дело. Задним числом много чеговспомнили, неизвестное даже нам. И всё это было не в пользу племянникапрокурора.

А самое интересноебыло то, что никто в Службе Надзора за Порядком не мог вспомнить, кто приходилк Ветру в этот день. По всем ответам выходило, что никого. Чуть ли не сам онсебя к креслу привязал, и бумаги вокруг рассыпал. И поджёг, отправив себя кМедбрату.

Я стянула с головышляпку и аккуратно повесила её на гвоздик.

Хорошая получиласьштучка. На все случаи жизни.

Бой должен былначаться в Час Орла, но уже в Час Росомахи около помоста на рынке было непротолкнуться.

Я еле пробилась вРяхину палатку, стоявшую за веревочным ограждением с одной стороны помоста, вто время как палатка помощника мясника была с другой стороны.

В толпе вовсюзаключали пари на результаты боя, принимали ставки. Народ подкреплялся врыночных забегаловках.

Ряха неторопливоразминался в палатке. Когда я просочилась к нему вовнутрь, он тщательно стянулзавязки полога, закупоривая её наглухо, чтобы до начала боя никто ничего неувидел.

— Ряха, тебене страшно? — спросила я вместо приветствия, чтобы его подбодрить.

— Когда тебяв этой штуке увидел — страшно, — поддел пальцем мою прекрасную вуальРяха. — Что за мухозаслон?

— Сам ты этосамое! — обиделась я, снимая шляпку. — Каждый себя украшает, какможет. Ты плавки шьешь, я — вуали.

— Ты,главное, не врежься куда-нибудь, когда в этом украшении идешь, —посоветовал Ряха. — Второй фонарь посадишь.

— Ты бы офонарях вообще помалкивал! Из-за твоей зазнобы пришлось прекрасную ткань навуаль порезать. Так что лучше восхищайся тем, что получилось!

— А я иговорю — прекрасная защита от насекомых, — восхитился Ряха. — Идышать, опять же, можно. Ты мне по спине ещё раз настойкой пройдись. А потомнадо маслом кожу смазать.

Я подкрасила егоореховой настойкой, стараясь, чтобы Ряха выглядел по-настоящему загоревшим.Потом намазала маслом.

Ряха стал похож наожившую бронзовую статую.

— Теперь тыблестишь, как новенький! — сообщила я. — Что еще делать?

— Отвернуться, —велел Ряха. — Я переоденусь.

Пока он натягивалсвои сногсшибательные плавки, я пыталась в щелочку рассмотреть, что делается наулице.

— Похоже,народу сегодня собралось, как никогда, — сообщила я. — Такой толпы яи не упомню.

— Ещёподойдут, — буркнул Ряха. — Всем охота поглядеть, как этот красавецменя свалит.

— Но он жетебя не свалит! — возмущенно возразила я.

— Об этомзнаем мы с тобой и это наша тайна, — сказал Ряха.

— Нет, ещёПрофессор знает, — сообщила я, — он на твою победу поставил.

— Правда? —удивился Ряха. — Приятно. Он толковый мужик, я его уважаю. Готово.

— Этоточно, — согласилась я и повернулась к Ряхе.

Теперь Ряха,почему-то, еще больше походил на статую. Может быть потому, что лицо егоокаменело.

— Спасибо запомощь, — сказал он. — Иди. Я перед боем один должен побыть. Подойдик мужику с повязкой — он тебя на хорошее место посадит.

— Угу, —кивнула я, надевая шляпку.

Выбралась изпалатки, огляделась в поисках вышеназванного типа с повязкой и увидела всё нашепредставительство в полном составе, чинно сидящее в первом ряду (включаяКопчёного на руках у Льда).

Профессор, завидевменя, призывно помахал рукой.

— Душа моя,мы здесь!

А вот Янтарногонигде не было видно… Похоже, сильно обиделся. И вторая зазноба Ряхи отсутствовала.Как ему удалось их развести, интересно знать? Ведь весь городок о бое судачит?

— Как вамудалось такие хорошие места занять? — полюбопытствовала я. — Тут же сутра народу — не протолкнуться?