– Что из этого? Я хотела сказать, какое это имеет значение?

– На крыльце она встретилась с миссис Кэннард, котораяприехала только что. Диана вбежала наверх и застала в своей комнате Карла.Дошло до скандала. Карл умышленно и профессионально подбил ей глаз. После егоухода у Дианы была истерика, она стала делать себе примочки. Потом она принялаванну, какое-то время отмачивала опухшие ноги, вытерлась, снова надела выходныетуфли, накинула халат. Затем она пошла к миссис Бартслер, и был новый скандал.В результате Диана сбежала вниз, набросила шубу и хотела идти жаловаться кБартслеру, когда услышала голоса. Она стыдилась синяка под глазом, поэтомуспряталась в шкафу для одежды и просидела там десять или пятнадцать минут. Онавышла в самый неподходящий момент. Как раз тогда, когда Бартслер с Гленморомвыпроваживали миссис Кэннард. Диана потеряла голову, выбежала на улицу и пошлапрочь из дома…

– И что? – спросила Делла, когда Мейсон замолчал.

– Увяжи все это сама. Уложи во времени и сопоставь состальными фактами, которые мы знаем. И ты поймешь, почему мы должны немедленноехать к Бартслеру.

При произнесении этой фамилии малыш снова расплакался.

– Что, дорогой? – спросила Делла. – Не нужно плакать. Закройглазки и сделай бай-бай.

– Зажги свет.

– Нет, сейчас ночь.

– Я хочу к мамочке.

– Мы скоро к ней поедем.

– И к тете Милдред.

– Хорошо, маленький.

– Я люблю тебя.

– Ну, тогда закрой глазки.

– Я хочу, чтобы дядя рассказал мне сказку.

– Дядя сейчас занят, – сказала Делла. – Он думает.

– Зачем?

– Потому что думает.

– О чем?

– Об очень важных делах. Сейчас ты должен вести себя тихо.

– Тогда ты мне расскажи.

– Я не знаю сказок, дорогой.

– Расскажи мне о Джеке и Джилл.

– Я плохо помню.

– Моя мамочка знает все сказки.

– Да, но сейчас не нужно разговаривать.

– Зажги свет.

– Нет, должно быть темно. Ты хотел бы вскоре поехать намашине?

Мейсон встал и подошел к окну. Он поднял жалюзи и выглянулнаружу.

– Лучше не подходи к окну, шеф.

– Смотрю, не едет ли Пол. Если он вообще приедет. Боже,почему он так копается? Может быть, случайно… Подожди, видны фары. Какая-томашина подъезжает к дому. Не шевелись, Делла. У нас нет уверенности, что этоПол. Ни мур-мур. Я погашу свет в холле. Предпочитаю не показываться восвещенных дверях.

Быстрым движением он открыл дверь и повернул выключатель. Потомосторожно подошел к двери на улицу, нажал ручку и чуть приоткрыл. Из машиныпоявилась характерная фигура Пола Дрейка. Детектив двинулся в сторону дома словкостью, трудно представимой при его обычной добродушной флегматичности.

– Все в порядке, Делла, – бросил Мейсон через плечо. – Сюда!Быстро! – Он открыл дверь и крикнул: – Мы здесь, Пол! У тебя есть хлопушка?

– Что ты, Перри? Конечно, нет. Что здесь происходит?

– Меньше об этом. Надо быстрее уезжать. Ребенок у Деллы. Неспоткнись, Делла.

– Почему вы сидите в темноте? Разве вы не можете зажечь…

– Нет, – резко ответил Мейсон. – Никакого света, Пол.Убираемся отсюда.

– Это что? Похищение?

– Что-то в этом роде. Осторожно, Делла, ступеньки. Я тебепомогу. Садись с мальчиком сзади. Нет, Пол, ты справа, я поведу автомобиль.

– Ты? – простонал Пол. – Ты угробишь мне машину, Перри. Онане выдержит твоего управления. Позволь мне…

– Садись с той стороны, – категорично сказал Мейсон. – Яповеду.

Дрейк вздохнул и сел с правой стороны. Мейсон рванул дверцус левой, сел за руль, захлопнул дверцу, нажал стартер и включил вторуюскорость, едва только двигатель заработал.

– Держись, красотка, – печально сказал Дрейк Делле. – Сейчасбудет весело.

Машина прыгнула вперед, разогналась, завизжали шины на повороте.Автомобиль помчался вперед на полной скорости.

– Хорошенько держи малыша, Делла, – предупредил Мейсон.

– Держу, – ответила она.

Ребенок, изо всех сил вцепившись в Деллу, заверещал отрадости.

– Не радуйся преждевременно, малыш! – закричал Дрейк через плечо.– Ты слишком мало видел жизнь, чтобы знать, что этот безумец может вытворять,сев за руль. Черт возьми, Перри, пожалей же! Куда мы едем?

– Скоро будем на вилле Бартслера.

– Если этот катафалк не развалится и ничего не встанет у наспоперек дороги, – съязвил Дрейк без особой уверенности. – Знаешь что, Перри?Попробуй следующие повороты брать на двух колесах, как мотоцикл. Тогда будешьрвать только две шины на повороте… Эй ты, псих! Я же пошутил! Господи!Опомнись, Перри! Осторожней же!

Делла на заднем сиденье облегченно вздохнула:

– Еще один такой поворот, а потом уже прямо до самого места.

– Вью-ю-ю! – пищал ребенок в восхищении.

– Ты говоришь исключительно от своего имени, малыш, –заметил Дрейк через плечо.

Делла нервно захихикала.

– Знаешь, Перри, когда я звонил в агентство, – сказал Дрейк,– мне сообщили новую подробность по тому письму. Милдред дала пятьдесят центовкакому-то мальчишке, чтобы тот отвез его на велосипеде. Он рассказал все семье,когда прочитал об убийстве. Увидел ее снимок в газете, не был полностью уверен,что это она, и только когда прочитал адрес… Боже, Перри! Перестань валятьдурака, медленнее!

Мейсон давил на газ до упора, ловко лавируя междунемногочисленными в этот час машинами и полностью игнорируя знаки и огнисветофоров на перекрестках. Ребенок постоянно вскакивал на заднем сиденье, иДелла едва могла его удержать. Дрейк сидел в понуром молчании. Вдруг сзадисверкнул красный огонь прожектора и раздалась сирена. Дрейк оглянулся илаконично сообщил:

– У тебя эскорт, Перри.

Мейсон добавил газа.

– Осталось четыре перекрестка. У нас нет времени наостановку и объяснения.

Полицейская машина с ревом набирала скорость, понемногудогоняя их. Рев сирены перешел в стонущий вой, парализуя все уличное движение,что позволило Мейсону увеличить скорость. Полицейская машина приближалась ещекакое-то время, потом перестала. Обе машины мчались по бульвару, сохраняядистанцию.

– Еще немного, и начнут стрелять в шины, – заметил Дрейк. –Если бы стреляли по водителю, то это еще полбеды. Проносило бы верхом. Но когдастреляют по шинам, то обязательно попадают в кого-нибудь из пассажиров.