Дети цеплялись за Соболя — дети Басича и ее собственные.

— Пусть едут со мной, — попросила Серебряная Снежинка, и дети радостно завопили.

Радость детям, отдых от них на день — хоть это она может дать Соболю, которая всегда ей верна. А вот возвращение брата — этого она не может пообещать. Даже Ива не могла узнать ничего о Басиче: братья в меху ничего не говорят об этом. Слишком они молчаливы.

Ночной отдых восстановил ее силы, и на следующий день Серебряная Снежинка попросила свой лук. Одобрительные крики людей Вугтуроя подсказали ей, что она поступила правильно. Прежде чем охотники повернули назад, она подстрелила несколько птиц.

Ива подъехала и взяла у Серебряной Снежинки добычу, прежде чем кто-нибудь успел вмешаться. Она понимающе посмотрела в глаза хозяйке.

— Ощипай и очисть, Ива, — приказала Серебряная Снежинка. — Может, тебе помогут Соболь и Бронзовое Зеркало. Сегодня вечером, супруг, — впервые она так назвала шан-ю без его приказа, — ничтожная униженно приглашает тебя поужинать в своей юрте.

Воины одобрительными криками приветствовали близость своего вождя и его жены. Но присутствовавший здесь же Тадикан не радовался. Зато, к удивлению Серебряной Снежинки, это делал Вугтурой.

А вечером шан-ю с почти детской жадностью ел приправленные пряностями блюда, которые были приготовлены из добычи его молодой прекрасной жены.

Однако после этого по его настоянию они перешли в большую юрту, где были встречены громкими криками и грубыми шутками. Когда крики кончились, старый вождь провозгласил большую охоту, которую возглавит его верный сын Вугтурой.

Неужели только Серебряная Снежинка слышала резкий треск, когда лопнула кость, сжатая в кулаке Тадикана?

— Возьмем с собой маленькую королеву, которая принесла нам мир! — закричал воин, выпивший слишком много кобыльего молока. — Пусть приносит и добычу для наших луков!

Это вызвало взрыв одобрительных криков и сердитый взгляд Острого Языка. Вугтурой сразу отвернулся, а Серебряная Снежинка покраснела. Она радовалась, что эта краска останется незамеченной в тени и неверном свете костра. От дыма, поднимавшегося к отверстию в потолке, у нее сжимало грудь; она положила руку на сердце. Не подобает королеве, чтобы ее имя выкрикивали в палатке мужа; она была пристыжена. Может, Куджанга рассердится?

Но нет, Куджанга улыбался. Наклонившись вперед, он потрепал девушку по руке, как это делал Ли Лин.

— Не могу избавить тебя от этого, маленькая королева, — сказал он. Хотя от него пахло кобыльим молоком, дышал он сильно и ровно, как уже не было несколько недель. На глазах у Серебряной Снежинки он посмотрел на кубок, сделанный из черепа врага, поморщился и отодвинул его. Серебряная Снежинка радостно улыбнулась.

— Доброй охоты, старшая сестра! — сказала Ива, раздевая хозяйку на ночь. Она гибко потянулась, с изяществом, которое так не соответствовало хромой ноге. — И умных мыслей!

Серебряная Снежинка приподнялась на локте.

— О какой охоте ты говоришь, Ива? — спросила она. — И о каких мыслях?

— Умно было успешно поохотиться, умнее даже, чем приготовить ужин для старика, — ответила Ива. — Этот его кубок. — Она поморщилась. — Нехорошо пить из чаши, связанной с такой жестокостью. — Она захромала к своему маленькому сундуку, открыла его и достала тщательно увязанные мешочки с травами. Многие из них — прощальный подарок Ли Лина.

Серебряная Снежинка посмотрела на служанку. Ива взглянула на нее и покачала головой, как будто удивлялась тому, как медленно доходит до хозяйки то, что ей самой уже давно ясно. Серебряная Снежинка вздрогнула, хотя покрывала у нее теплые и она ими хорошо укрыта Все ее воспитание, которое было основано на уважении к отцу, Сыну Неба и вообще ко всем, кто справедливо стоит выше ее, не давало понять то, что Иве, выросшей в жестоком и аморальном мире рабских рынков, тайных колдунов и смены облика, кажется совершенно естественным и очевидным Сегодня Вугтурой на охоте весь день был рядом с отцом Сегодня шан-ю не ел приготовленную Острым Языком пищу и потому стал крепче и сильнее.

Неужели женщина шаман сознательно использовала свои средства против мужа и вождя племени? Серебряная Снежинка знала, что существуют травы, которые дают коварному и нещепетильному человеку власть над другим, поевшим этих трав. Представив себе Острый Язык, Серебряная Снежинка почувствовала уверенность. Нужно было только вспомнить высокомерные злые глаза этой женщины, чтобы поверить, что она способна опоить Куджангу, чтобы подчинить его своей воле. Когда появилась Серебряная Снежинка и заменила одно волшебство другим, более первичным и колдовским, Куджанга оказался между двух огней — и слабел в этой борьбе.

Острый Язык тоже это понимает, подумала Серебряная Снежинка.

Может, это и так. Может, она устала от борьбы, — услышала Серебряная Снежинка внутренний голос. Острый Язык, которая так долго и напряженно пыталась захватить власть и на пути которой неожиданно возникло препятствие, противник нетерпеливый и неблагородный. Вугтурой находился рядом с отцом, а Тадикан отсутствовал. Если бы не это, поняла Серебряная Снежинка, она была бы уже вдовой.., вдовой, которая вынуждена опять стать женой. Уже сейчас ей пришлось бы спать с…

В ужасе от этого нового мрачного подозрения она подавилась, но отослала подскочившую к ней Иву.

— Опусти голову, — сказала служанка голосом, который не допускал возражений. — Теперь дыши глубоко. Я опасалась, что правда так на тебя подействует.

Серебряная Снежинка дышала глубоко и ровно, пока тошнота и головокружение не отступили. Потом укуталась в одежду, благодарная тому, что можно стереть холодный пот.

— Шан-ю сегодня крепче, — сказала она. — Если он так окреп после одной еды…

— Значит, старшая сестра, отныне.., ты должна для него готовить. Балуй его так, словно он твой единственный внук, подхвативший простуду. Я позабочусь, чтобы еда была не только вкусной, но и содержала в себе только полезное.

— А если Острый Язык обвинит нас в колдовстве? — спросила Серебряная Снежинка.

— Тогда, — ответила Ива, — пусть на себя посмотрит. Ах, старшая сестра, если бы я могла пробраться к ней в юрту! Я бы обязательно нашла там такое, что привело бы ее к быстрой и болезненной смерти!

Отныне Серебряная Снежинка и ее служанка готовили для шан-ю. Заинтересованный необычными вкусными блюдами и разнообразными приправами, он благожелательно улыбался жене и служанке и ел с удовольствием. И Серебряная Снежинка не ошиблась: в последующие дни передвигался он уверенней, говорил не тем дрожащим голосом, что в последние недели, особенно после еды, и способен был садиться верхом без посторонней помощи. В этом новом возвращении здоровья сердце его смягчилось, Вугтурой каждый вечер сидел рядом с отцом, который не отрывал взгляда — Серебряная Снежинка была в этом уверена — от нее.

Она играла и пела, хорошо понимая, что на ставке ее жизнь. Впервые поняла она пожелания Соболя и Бронзового Зеркала. Если бы у нее был сын! Будь шан-ю моложе, думала она, никаких вопросов не возникло бы. Сейчас она, несомненно, кормила бы ребенка. Да, если бы шан-ю был молод, ни ему, ни ей не грозила бы опасность от Острого Языка.