– Согласен, – отвечаю я.

– Я тоже, – присоединяется Малакай. – Скорее всего, Пандер ушла туда же.

Мы все оборачиваемся к Тайко – пожав плечами, он отправляется вниз по улице.

Осторожно продвигаясь в сторону города, мы используем в качестве укрытия скопление транспорта, разбросанного по дороге; некоторые летающие автомобили упали, должно быть, с высоты не менее двадцати метров – они разбиты и искорежены до неузнаваемости. Обломки разрушенных зданий испускают в воздух клубы пыли, огонь еще горит, пылая из окон и уничтожая все, к чему прикасается. Но все это вторично; от чего я реально не могу оторвать глаз – так это тела, тысячи тел: люди лежат на тротуарах, свисают из окон, сидят в машинах, обугленных посреди дорог.

– Это… – шепчет Кина, останавливаясь в проеме, – невероятно. Кто бы это ни сделал…

– Идемте, – говорит Тайко, но даже его голос срывается при виде такого опустошения.

Он выходит на свет угасающего дня, но Малакай хватает его за воротник и тянет обратно в тень проема.

– В чем пробл…

– Ш-ш-ш! – Малакай указывает на детский парк, где лежат обломки самолета, совсем недалеко отсюда.

Я смотрю туда и вижу группу из шести солдат, одетых с ног до головы в черное, они выходят из парка и идут по параллельной улице. Пятеро из них держат оружие наготове, проверяют углы и расчищают маршрут, а шестой солдат – девушка – спокойно идет вовсе без оружия. Ее глаза светятся, но не как у нормального Совершенного, а будто светильники.

– Что у нее с глазами? – спрашивает Малакай шепотом.

– Какое-то обновление, видимо, – отвечает Тайко.

– Они на нашей стороне? – задаю я вопрос, вспоминая солдат, которых мы видели со стен Аркана.

– Я даже не знаю, какая сторона – наша, – говорит Малакай. – Давайте не будем их спрашивать.

Мы идем вдоль здания, сохраняя максимальную дистанцию подальше от солдат.

Друг за другом мы перебегаем к подножию гигантского рекламного щита с пустым экраном и наблюдаем за солдатами до тех пор, пока они не исчезают из поля зрения.

– Кто они такие, черт бы их побрал? – спрашивает Кина.

– Какая разница, – отвечает Тайко, – мы здесь, чтобы найти своих близких. Давайте не будем отвлекаться.

Где-то позади разбивается стекло, и мы бежим, прижимаясь к стене здания, к которому прикреплен рекламный щит, – это продовольственный склад. Посреди улицы нам навстречу идут мужчина в смокинге и женщина в голубом платье. Они оба явно инфицированы, но не нападают друг на друга.

– Сюда, – говорит Кина, и мы входим на склад, пока Полоумные не успевают нас заметить.

Внутри ряды стеллажей с различными продуктами питания, частично пустые, поскольку запасы давно не пополнялись, а часть, вполне возможно, растащили еще до нашего прихода. На полу лежат тысячи дронов, моментально упавшие там, где летели, когда отключилось электропитание.

– Это же один из складов, куда доставляют продовольствие, так? – спрашиваю я.

– Ага, – отвечает Тайко, хватая пакет с протеиновыми батончиками с ближайшей полки и засовывая их в карманы.

– Надо бы запастись, раз уж мы здесь, – предлагает Малакай, хватая бутылку воды и шоколад.

Кина подходит к стеллажу с протеиновыми батончиками, но он уже пуст.

– Держи, – говорит Тайко, протягивая ей один.

– Спасибо, – Кина запихивает в карман батончик, завернутый в фольгу, и продолжает методично обшаривать склад, просматривая каждую полку. – Никаких обезболивающих, – констатирует она.

Мы садимся на пол среди битых дронов и едим.

– Как думаете, Пандер удалось прорваться? – спрашивает Малакай.

– Сомневаюсь, что ей удалось пройти те трущобы, – произносит Тайко, ловя разочарованный взгляд Малакая. – Что ты от меня хочешь, чтобы я солгал? Там тысячи Полоумных, а она одна.

– А ты настоящий оптимист, знаешь? – отвечает ему Малакай сквозь стиснутые зубы.

Пожав плечами, Тайко отворачивается.

– Эй, может, у нее и получилось, – подбадривает Кина, кладя руку на плечо Малакая. – Она довольно крепкая девчонка.

– Это точно, – соглашается Малакай, делая еще глоток воды. – Давайте двигаться дальше.

Порывшись на верхних полках ближайших стеллажей, я нахожу еще одну коробку протеиновых батончиков и распихиваю их по карманам. Выйдя на улицу, мы направляемся дальше в город, держась все вместе, и продвигаемся весьма стремительно. Не считая постоянного фонового шума горящих зданий и тлеющих обломков, на улицах жутко тихо и пустынно, ни единой души. Ближе к вечеру мы наконец добираемся до реки и следуем вдоль нее к мосту в Старый город – туда, где находятся центральный лазарет и административные здания города.

Мы останавливаемся у Церкви Последней Религии, чтобы убедиться, что берег реки чист. Кина наклоняется ближе и шепчет мне:

– Те мужчина с женщиной в нарядной одежде, Полоумные, там у склада, они работали сообща.

– Знаю, – говорю я, и мы бежим дальше, к окраине Старого города. Я вижу руины здания парламента, оставленные в память о Бесполезной войне – святыня коррупции старых времен.

– Что, по-твоему, это значит? – спрашивает Кина, когда мы снова останавливаемся.

– Надеюсь, нам не придется это выяснять, – отвечаю я.

Мы продолжаем путь перебежками от зданий до разбитых машин и ограждений, то и дело останавливаясь, и каждый раз, прежде чем снова рвануть вперед, проверяем, нет ли там угрозы.

Мы добираемся до моста, который ведет к Старому городу, и прячемся за солнечной батареей. Мы с Малакаем и Киной пытаемся отдышаться, пока Совершенный проверяет, безопасен ли мост. Я на секунду закрываю глаза, прислонив голову к батарее, и прислушиваюсь к шуму бурной реки.

– Черт, – шепчет Тайко, поднимая руку.

Открыв глаза, я выглядываю из-за батареи и вижу, как мужчина в светоотражающем жилете и грязной старой бейсболке подметает улицу.

– Он не моргает, – подмечает Малакай.

– И не улыбается, – добавляю я.

Мужчине на вид лет шестьдесят, кожа вокруг его глаз в глубоких морщинах и измазана темной грязью, он крепко держит метлу загорелыми руками, ритмично ею размахивая и шаркая по земле. Мы молча наблюдаем за ним, пока он медленно пересекает мост. Наверное, до начала конца света это была его работа – бок о бок с дронами-дворниками. Пожилой и никому не нужный, таким людям позволили работать благодаря протестам безработных Убогих, требующих возможности трудоустройства.

– Он не один из них, – говорит Кина, – на него яд не подействовал.

– Почему он на улице, черт подери? – шепчет Малакай.

– Он под «Побегом», – отвечает Тайко, наклоняясь вперед и прищуриваясь. – У него на шее пластырь.