Часть класса встала, другая сидит в оцепенении.

— Уже не надо, Леня, спасибо тебе, садись… Хорошо, что вы здесь, Виталий Палыч, я думала, ребята одни. За Виолеттой Львовной приехала «скорая»… Сердечный приступ… Ничего, ребята, не беспокойтесь, это бывает. Занимайтесь…

И Нина Максимовна мягко прикрыла за собой дверь.

— Допрыгались, — горько сказал, помолчав, Виталий. — Теперь хотя бы дошло? И подумайте, человек вас не выдал, не сказал, что все это из-за вас, — директор же явно не в курсе… Так что вы-то в порядке…

Он прошелся к окну, отворил его пошире и вздохнул:

— Неужели кто-то должен рисковать своим сердцем, чтобы вы стали людьми?

У шестого «Б» серьезные, огорченные лица.

Виталий и часть ребят видят в окно, как разворачивается машина «скорой помощи» во дворе. Боковые стекла задернуты белыми занавесочками… Две свободные от уроков учительницы провожают ее глазами, поеживаются без пальто на сыром ветру.

Звонок. Никакой реакции — никто не вскочил, не крикнул, не стряхнул с себя груза сегодняшних открытий… Такими Виталий еще их не видел.

А за стеной — большая перемена, там резвится стихия, выходя из берегов, там все боятся недополучить, недоурвать плодов двадцатиминутной свободы… А шестой «Б» сидит.

— Чегой-то вы? — заглянув к ним, удивился мальчишка из параллельного класса. — Не пускают вас?

— Почему? Все свободны. — Виталий Павлович взял журнал и сам направился к двери.

Но тут они еще раз удивили его.

— Виталь Палыч, а тетрадки-то? — напомнил Толя Козловский.

— Опять забыли? — тоном добродушной укоризны спросил Коля.

И вдруг они все стали быстро собирать эти злополучные тетрадки по математике — по рядам, по конвейеру, бесшумно и сосредоточенно. Через минуту большая пачка лежала на столе.

Числитель стоял на пороге и смотрел на эти тетрадки. Они его к чему-то обязывали. Может, не брать их? Или думал он о другом — о том, к примеру, верно ли, не чересчур ли жестко обошелся он с Коробовым, низвергнутым с пьедестала?

Встал Гродненский и отдал ему ту пачку тетрадей прямо в руки.

— Спасибо…

Не взять было нельзя. Виталий уже открыл дверь, но снова обернулся к классу, будто хотел что-то спросить или сказать, но так и не сказал. И вышел.

…В погожий день Галка и Леня шли по улице. Они подошли к прилавку, где продавались апельсины и яблоки. Галка деловито отобрала апельсины. Расплатилась с продавцом. Леня взял пакет. Они шли, и Леня о чем-то рассказывал Галке, отчаянно жестикулируя, а когда ему мешал пакет, он отдавал его Галке, а потом брал снова…

К больнице они подошли, держась за руки.

Репетитор

Курортная история

Прибалтика. Юрмала, конец 70-х годов. Тогда мы еще ездили в эти края на каникулы и в отпуск… К тем местам и временам привязана эта история. Мне советовали «отвязать» ее. И так пересказать, чтобы узнавалось нынешнее время, самый конец века… Нет, не выйдет, сколько ни тверди о всечеловечности, о «законе постоянства состава» применительно к людским характерам. Подробности решают дело. Детали. И язык с его почти биологической ролью. Отберите их у художника (или у внимательного свидетеля) — и станет наплевать, где, когда и почему именно так было дело… Тогда — условные тычки в карту наугад, в необжитое героями пространство, а в итоге — их смерть от малокровия и от бедной кислородом среды. Пусть лучше так и останется, как было на самом деле: конец 70-х, Латвийская, прошу прощения, ССР, Юрмала, то бишь Рижское взморье…

Но и в подончестве людском,

средь всякой шушеры и швали

что значит жажда об ином

лице, обличье, идеале?

…

Одна судьба и две судьбы —

вот связь. Какая ж неувязка —

так близко помыслы и лбы,

но как Чукотка и Аляска!

Олег Чухонцев

…Над пляжем звенел девичий голос. Через динамик спасательной станции читалась инструкция об оказании первой помощи утопающим. Девушка под музыку читала, которую сама же и врубила негромко. Это слышалось здесь не каждый день, надоесть не успевало и поднимало людям настроение — вопреки мрачной теме!

Весь пляж, бывало, оглашает эта мелодекламация, ободряя и веселя потенциальных утопающих. Меж двумя полюсами как бы летал этот голос — между искренней служебной старательностью и такой же искренней скукой, как-то удавалось девушке соединять это…

А текст, елки-палки! Откуда она взяла такой текст, кто ей писал его?

«…Станьте на одно колено, на другое кладите утопленника животом вниз и руками сильно давите ему промеж лопаток. Делайте это до тех пор, пока изо рта не перестанет вытекать пенистая жидкость. Но это еще не все. Пока человек не начал дышать, ваши старания нельзя считать успешными. Поэтому приступайте к искусственному дыханию и непрямому массажу сердца. Жизнь показывает, что этими видами первой помощи часто не владеют даже взрослые культурные люди, при всей своей образованности. Они производят разные нецелесообразные жесты и быстро отчаиваются, если пострадавший не дышит. Нельзя раньше времени терять надежду!

По идее, правила искусственного дыхания и непрямого массажа сердца обязан знать каждый, они могут вам пригодиться не только у воды, но и вообще в жизни. Эти правила мы даем регулярно в наших беседах по вторникам и пятницам, с одиннадцати до часу дня, в случае хорошей погоды и наличия слушателей на пляже. Кроме того, памятку с этими правилами вы можете получить у нас на спасательной станции.

Помните: незнание правил первой помощи не освобождает никого от ответственности за жизнь человека, пострадавшего рядом с вами!»

Выслушали? Благоволите принять это как еще один эпиграф… Теперь нашу историю можно начинать.

1

Молодой человек лет двадцати шести отчего-то заулыбался и спросил сидящую рядом бабушку:

— Как думаешь: она сама это сочинила?

Но та зачиталась и даже не поняла, о чем речь. Вообще-то, и сам Женя собрался уже погрузиться в книжное гурманство: библиотека в этом актерском доме оказалась приличная, себе Женя взял двухтомник Н. М. Карамзина, а для Ксени — так именовалась бабушка — книгу Феллини «Делать фильм». Ксеня — в шезлонге, он — на детских качелях.

Было светло, хотя оставался лишь час до ужина. Бодрые возгласы, долетавшие от воды, говорили, что купание нынче славное; требовалось только победить кислую недоверчивость и предвзятость из-за трех дождей, с утра портивших настроение, а это могли немногие. Вот Женя, к примеру, не победил. А еще он стеснялся хромоты своей, не хотел лезть в воду при всех. Нет, лучше быть в заговоре с