Мечты все это. Не будет Черкасов никаких исков предъявлять.Не в чем ему упрекнуть журналистов. Правду они написали. Он – убийца. На егосовести девять жизней. А может быть, и больше.

* * *

Настя Каменская пришла на работу в органы внутренних делсразу после окончания университетского юрфака, когда ей было двадцать два года.К сегодняшнему дню, учитывая, что через полтора месяца ей исполнится тридцатьшесть, стаж у нее был немаленький, и опыт оперативной работы тоже. За эти годыбывало всякое, были ошибки и поражения, были горькие разочарования, и победы,конечно, тоже были. Но такого, как с Черкасовым, не было ни разу. Нередко послезадержания и ареста преступника выяснялись какие-то неизвестные детали, послечего картина преступления выглядела несколько иначе. Даже неожиданные открытияслучались. Но такого…

Ни разу за все годы работы Настя не попадала в ситуацию,когда после задержания подозреваемого выяснялось, что все было совершенно нетак. Разумеется, картина, выстроенная в ее голове в период разработки, икартина реальная никогда полностью не совпадали. Различия, и поройзначительные, были всегда. Но не до такой же степени!

Признав с ходу кражу видеокассет, обо всем остальномЧеркасов молчал довольно долго. Во всяком случае, когда Настя приехала раноутром на Петровку, с ним уже снова работал Юра Коротков, и часов примерно доодиннадцати разговор их топтался на месте, что было даже удивительно длячеловека, не имеющего опыта общения с правоохранительными структурами и незакаленного в ходе длительных предыдущих допросов. Черкасов совершенно нестеснялся своей сексуальной ориентации и спокойно и твердо настаивал на том,что имеет право ее не обсуждать. Статью в Уголовном кодексе, слава богу,отменили, а насилия он никогда ни к кому не применял.

– Вам знакомо это лицо?

Коротков положил перед ним фотографию – кадр из фильма, гдекрасивый темноглазый актер был снят крупным планом.

– Да, – невозмутимо ответил Черкасов. – Этоитальянский актер, он мне очень нравится. Вы ведь уже выяснили, что я укралкассеты со всеми фильмами, где он снимался.

– А это лицо вам тоже знакомо?

С этими словами Юра положил перед Черкасовым еще однуфотографию – Олега Бутенко. Черкасов глубоко вздохнул, краска медленно прилилак щекам. Он чуть отодвинулся от стола, пальцы рук вцепились в колени.

– Я так и знал. Это был несчастный случай.

– Поподробнее, пожалуйста, если не трудно, –вежливо попросил Коротков, приготовившись выслушать первую порцию лжи.

– Олег был порочен до мозга костей. Когда мыпознакомились, он уже был пушером – мелким торговцем наркотиками. И самупотреблял. Он жил у меня, домой возвращаться не хотел, даже из квартиры невыходил, чтобы случайно не встретить кого-нибудь из знакомых. Он же знал, чтородители заявили в милицию и его ищут. Так прошло три месяца. Однажды я пришелс работы и увидел его мертвым. Он экспериментировал с наркотиками, менял дозы,сочетания, последовательность приема. Умер от передозировки. Что я должен былделать? Кому я должен был объяснять, что он добровольно ушел жить ко мне и былвполне счастлив со мной целых три месяца? Когда я понял, что помочь ему уженельзя, я вывез его тело за город.

– Скажите, Михаил Ефимович, а откуда у Олега былинаркотики? Вы ему приносили?

– Нет, что вы! Ему нужны были такие дозы, что я черездва дня пошел бы по миру. У меня таких денег нет. Он просто прихватил с собойтовар. Уж как он ухитрился скопить такое количество, не знаю. По-моему, у негобыли какие-то сложности с дилером, конфликт или что-то в этом роде. Олег взялбольшую партию и с ней скрылся. Впрочем, я деталей не знаю, он не хотел этообсуждать со мной.

– К тому моменту, когда Бутенко умер, он израсходовалвсе украденные наркотики или что-то еще оставалось?

– Из сильных и дорогих не осталось ничего.

– А из легких и дешевых?

– Ну, дешевыми их вряд ли можно назвать в обычномпонимании. Две упаковки сигарет с марихуаной – их Олег принес вместе со всейпартией, но сам ими не пользовался, говорил, что для него это слишком слабо,это только для начинающих годится. И еще кокаин. Кокаина у него было много. Вы,наверное, догадываетесь, почему.

– И почему же? – заинтересовался Коротков.

– Кокаин часто употребляют для того, чтобы сделатьболее острыми сексуальные ощущения. И основными клиентами Олега были люди, придающиесексу слишком большое значение. Или просто любящие порезвиться в видеразвлечения. Секс стал сферой бизнеса, и Олег в этом бизнесе крутился ужедавно.

– Вы были его первым партнером?

– Что вы, – Черкасов даже слегка улыбнулся, –он зарабатывал этим лет с двенадцати. Я же сказал, он был порочен до мозгакостей.

– Хорошо, пойдем дальше. Где вы брали метедрин?

– Простите?

Черкасов чуть вскинул голову и вопросительно посмотрел наКороткова.

– Я спросил вас, где вы брали метедрин? Откуда он увас, если вы уверяете, что после смерти Олега у вас остались только сигареты смарихуаной и кокаин?

– У меня его нет. И не было. Я вас не понимаю.Метедрином пользовался Олег, это верно, но после него не осталось ничего.

– Вы точно помните, что метедрина у вас не было?

– Точно. Может быть, Олег куда-то спрятал его в моейквартире… Вы его нашли, да? Он был где-то спрятан? Поверьте, – горячозаговорил Черкасов, – мне об этом ничего не известно. Я вам клянусь.

Беда была в том, что метедрина при обыске не нашли. А ведь именнометедрином отравились и Олег Бутенко, и еще восемь человек.

– Пойдем дальше, Михаил Ефимович, – продолжилКоротков. – Кто был следующим после Олега?

– Вы имеете в виду, с кем я встречался?

– Ну например, – кивнул Коротков. – Или,может быть, ваш следующий партнер тоже жил у вас?

– Нет, после смерти Олега у меня не жил никто.

– А до его смерти?

– Как это?

Снова чуть вскинутый подбородок и недоуменный взгляд.

– Может быть, одновременно с Олегом у вас жил ещекто-нибудь. И даже не один.

– Вы с ума сошли! Если вам кажутся странными моисексуальные пристрастия, это не дает вам права меня оскорблять и превращать всодержателя притона. Я был очень привязан к Олегу. Я любил его, если вы вообщев состоянии это понять. Именно поэтому после его смерти я никого не приводил всвою квартиру.

Коротков отпустил его на обед в камеру и зашел в соседнийкабинет, где Настя со все возрастающим недоумением читала дневник Черкасова.

– Ну что? – бодро спросил он, нахально взяв прямоиз ее рук чашку с кофе и отпивая огромными глотками сразу половинусодержимого. – Накопала мне фактуру для послеобеденной серии?