Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Меня окружили бойцы с оружием в руках. Бойцы — потому что в форме красного камуфляжа, в духе омоновской. В руках — короткие автоматы с тонкими металлическими прикладами. Скорее даже пистолеты-пулеметы, очень уж небольшие.
— Ты что здесь делаешь?
Вопрос задал темноволосый парень в стильной одежде. Брюки украшала декоративная серебряная цепь, тянущаяся от ремня. Поверх рубашки была накинута какая-то модна куртка с кучей карманов, отвороты которой демонстрировали некое подобие галунов поверх бардового бархата. Какая-то важная шишка. Высокородный, должно быть.
Парень посмотрел на отлетевших санитаров, затем вновь на меня. Красный «омон» продолжал окружать территорию, выбегая из ближайшего подъезда.
— Уходил от них, — ответил я, кивая на поднимающихся санитаров.
— А не они от тебя? — изогнул бровь незнакомец. — Приложил их за что?
— Вот за это, — ответил я, не в силах сдвинуться с места.
Один из поднявшихся санитаров выстрелил. За миг до того, как зеленый луч должен был коснуться незнакомца, тот успел вскинуть руку, и зеленый луч замер, так и не долетев до цели, потом и вовсе превратился в сгусток тумана, зависший в считанных сантиметрах от руки.
Значит, точно одаренный. Сначала я еще сомневался — может, схватившие меня магические нити имеют другую природу, но такое…
Одновременно с этим произошли и другие события. Преследовавшие меня санитары только сейчас вышли на улицу и тоже открыли огонь — и попали в окруживших меня бойцов. Те начали падать, роняя оружие. Другие открыли ответный огонь.
Одаренный тоже не стал стоять без дела. Зеленый сгусток он «вернул» выстрелившему, и тот — надо же — взорвался зеленым туманом. Тем временем прямо на дороге, на улице, начали появляться другие санитары.
— Сзади! — крикнул я, когда очередные лучевые выстрелы были направлены на одарённого.
Они непременно задели бы его, но тот вовремя их остановил и отправил обратно.
По асфальту стучали гильзы, в санитаров летели пули. Не знаю, сколько времени прошло, но пара десятков санитаров точно валялась на земле, когда остальные… видимо, решили не нападать. К тому же людей одаренного подвалило еще больше, они почти полностью оцепили близлежащие дома и переулки.
Только тогда с меня «сползли» цепи, растворившись в ночи.
— Извиняюсь, — сказал незнакомец, протягиваю мне руку и помогая тем самым встать. — Не разобрались сперва что к чему, вот я и подумал, что ты нападаешь на кого-то. Григорий.
— Думер, — ответил я на знакомство. — Я бы на твоем месте распорядился как можно скорее забрать их тела. Они имеют привычку исчезать.
И стоило мне это сказать, как трупы санитаров один за другим начали «взрываться» зеленым дымом, как серия надувных шариков. Бойцы засуетились, у кого-то даже сдали нервы и раздались выстрелы, хотя противников не было, только взрывались тела.
Григорий взмахнул руками, напрягся, нахмурился, и трое оставшихся санитаров покрылись желтоватым налетом, как будто… Черт возьми, да это лед! Ну или какое-то его подобие. Этот странный лед какое-то время наращивался и рос.
— Интересно, — констатировал Григорий и распорядился своим: — Этих забрать! Потом допросим. Что с нашими?
Павших бойцов начали осматривать. Как я и предполагал, никаких пулевых ранений или ожогов обнаружено не было. Более того, у них нащупали пульс — и вот это стало неожиданно даже для меня.
Меня Григорий попросил никуда не уходить, и я присел на поребрик, осмотрел одежду. При падении не порвал, хотя колени были запачканы грязью. Бойцы тем временем обменялись по рациям парой фраз с теми, кто двинулся на рубежи. «У нас тихо», — разносилось из динамиков. В общей сложно разборки проходили минут пять, а Григорий только и делал, что всех торопил.
— Кто они такие? — спросил он меня после того, как утвердил все действия со своим спецназом.
— Я и сам толком не знаю. Точно знаю, что они появляются в городе не впервые.
— Это я тоже знаю, — тихо проговорил он, кивая. — Где нарвался на них? Что от тебя хотели?
— На набережной, возле библиотеки. Хотел бы я знать, чего они хотели, да только не говорят. А ты здесь живешь? — спросил я, окидывая взглядом подъезд и стоящие возле него автомобили.
— Вроде того, — ответил Григорий. — Слушай, вижу, ты тоже одаренный. Я бы с тобой пообщался, да тороплюсь сильно. — С этими словами он отодвинул ворот моей рубашки и, скривив губы кверху, одобрительно закивал, глядя на футболку с «Металликой». — Шаришь! Я как раз сейчас на один концерт двигаю. Со мной не изволишь?
Глава 28
— А как же допросить? — спросил я, подразумевая «замороженных» санитаров. — К тому же там твоих ранили.
— Успеется. Погнали!
Сказал бы: нет сейчас настроения по концертам кататься. Но кого я обманываю? Все лучше, чем проводить эту дождливую ночь в одиночестве. Да и нападение Санитаров, мягко говоря, нагоняло некую параноидальность. Если они меня все еще выслеживают, то находиться в компании неслабого одаренного не помешает.
— Что хоть за концерт?
— Так в «Молоке», — ответил Григорий с такой очевидностью, словно это сразу должно объяснить всё. — Откипитяримся, ёлки!
— Ну, это можно, — нехотя согласился я.
— Не можно, а нужно. Садись.
Григорий приглашающе протянул руку к красному BMW с кузовом Е39, стоящему неподалеку, сам сел за руль. Да уж, хорошо живётся Григорию. Не сказать, что машина была в идеальном состоянии, но всё равно — для этих лет бричка люто новомодная. Ключ зажигания он не вставлял, лишь коснулся замка пальцем, и легкое свечение оживило приборную панель, включился стартер, завелся двигатель.
— Если честно, я только для приличия тебе предложил прокатиться, — сказал он уже в салоне, — так просто бы не отпустил, уж извини. Моя охрана могла погибнуть, и толком пока неясно, очнутся ли. Родители с меня шкуру сдерут, если я не смогу объясниться за потерю людей.
Вот оно что. Богатенький сынок не привык отвечать за подобные дела, и боится, что ему обязательно прилетит.
— Так, может, сейчас не до концерта? — вновь воззвал я к логике.
— Щас! — ответил Григорий, выезжая на дорогу. Следом зажглись фары близстоящих автомобилей: охрана выезжала за нами. — Я не для того эту жизнь живу, чтобы такое пропускать. О моих людях позаботятся, лекаря уже вызвали.
— Ну а я зачем тебе сдался? Подозреваешь в чем-то?
Про себя я отметил, что будь Григорий настроен по-настоящему враждебно — не снял бы с меня магические цепи, а то и вовсе велел бы арестовать. Поэтому я не мог с уверенностью сказать,
