– Сейчас я тебе кое-что расскажу, толькопоклянись: никому во дворе слова не обронишь.

– Чтоб мне всю жизнь на бутылкиработать! – топнула Верка.

И я изложила ей историю про Зему.

– А где можно купить кенгуру? –заинтересовалась Вера, после того как был окончен мой рассказ.

– Не знаю, – растерялась я, – взоопарке, наверное. Только не советую тебе заводить дома сумчатое.

– Почему? Костя пить бросит!

– Думаю, начнутся другие проблемы, –ответила я. – Если честно, я даже не знаю, кто хуже: алкоголик илибесшабашная Зема.

– У-у-у-у! – завыла над ухом сирена.

Я резко села на кровати и, ощутивголовокружение, рухнула назад в подушки. Что происходит? Будильник показываетровно шесть утра, а я, как сейчас помню, поставила его на восемь. С какогоперепугу часы начали трезвонить в несусветную рань?

Понадобилась пара минут, чтобы сообразить:звук несется не с тумбочки, а из коридора. Я опять приняла полувертикальноеположение, схватила халат, и тут дверь в мою комнату резко распахнулась, напороге появился Степаныч с горном в руке.

– Вставать! – заорал дед и поднеструбу ко рту. – У-у-у!

– Вы с ума сошли? – возмутилась я,прикрываясь одеялом. – Посмотрите, который час!

– Ясный день на дворе, – сообщилСтепаныч. И следом гаркнул: – На поверку становись! Построение в коридоре, твойномер восьмой.

– А кто первый? – ехидноосведомилась я. – Вы?

– Она, – дед ткнул пальцем вМулю. – Я не подлежу нумерации, командир – начальник, он вне списка.

Мне стало обидно. Получается, я последняя вколлективе?

– Мне не надо так рано вставать, –попыталась я сопротивляться.

Степаныч задудел в трубу.

– У-у-у! Согласно распоряжению утренняяповерка в шесть, завтрак через семь с половиной минут, далее отбытие по делам,отмыв территории, вскапывание рва безопасности, отработка шага по плацу, обед,десять минут свободного времени, обработка внутренних помещений от мыша, обходпостов, смена дежурных и отбой!

– А личное время? – вздохнула я,нашаривая босыми ногами тапки. – И потом, у нас нет мышей, не говоря уж оплаце.

Понятно теперь, отчего родные сумасшедшегополковника решили избавиться от него хоть на недельку. Чтобы временно забыть окомандире, никакого кляссера не жаль.

– На особом режиме пустых минут непредусмотрено, – заявил дедок.

Я вздрогнула.

– Простите, а где вы служили?

– Это сведения государственнойважности, – надулся Степаныч. – Восьмой, не волынь, шагай на поверку!

– А как называлась воинская часть? –настаивала я. – Номер-то можно сказать?

– ИТК тысяча девятьсот восемьдесят четыредробь сто сорок два «ге»! – рявкнул Степаныч.

Я поежилась. «ИТК» расшифровывается просто:исправительно-трудовая колония. Степаныч стерег зэков, отсюда его замашки.Делать нечего, пойду умываться, засыпать уже бессмысленно. Надеюсь, бойкогодедулю скоро заберут от нас, и мы забудем о побудках с горном.

Здание, в котором располагался офис фирмыКраминова, поражало великолепием: зеркальные стекла, полированный гранит,роскошные лифты, мраморная лестница, устланная безукоризненно чистым ковром.Очевидно, уборщиц тут – тучи.

Фирма Павла Львовича занимала два последнихэтажа. Я доехала до нужного, вышла из кабины и сразу налетела на стойкуресепшен, за которой восседала юная особа – естественно, красавица, блондинка сголубыми глазами и пухлыми губами, покрытыми розовой перламутровой помадой. Нагруди у нее висел бейджик «Каролина».

– Здравствуйте, – улыбнуласья, – Павел Львович заказал мне пропуск.

– Он предупредил, – затрясладлинными волосами Каролина, – вы Романова. В отдел пиара идете?

– Верно, – кивнула я.

– Сорок вторая комната.

– Спасибо.

– По коридору налево.

– Поняла.

– Идите осторожно, там ступенька.

– Вы очень внимательны.

– Еще шлепнетесь, – продолжаласверкать улыбкой девушка, – потом возни не оберешься – врачи приедут, труповозкуждать придется, пока тело не уберут…

Я вздрогнула.

– Чье тело?

– Так ваше, – весело пояснилаКаролина, – там ступенька есть, побежите, шлепнетесь, лбом о полхлопнетесь, и ку-ку, несите белые тапки.

– Надеюсь избежать подобнойучасти, – ошарашенно ответила я, – ноги пока не подкашиваются!

– А нельзя быть такой уверенной, –обрадовалась возможности поболтать Каролина. – Вот мой сосед, к примеру.Не пил, не курил, с одной женой жил, заболел и умер. За четверть часаскончался!

– Увы, никто не застрахован отзаразы, – пробормотала я, бочком отодвигаясь от стойки ресепшен.

– Он под машину попал, – бойкосказала Каролина.

– Навряд ли это происшествие можноназвать болезнью!

– А чего? Ведь умер! – захихикала девушка. –Или Полина из пиара. Та ваще руки-ноги поломала и уволилась. Шикарное местопотеряла.

– Каролина, немедленно перестаньтрепаться! – воскликнула девушка, одетая в серый офисный костюм, выходя изкоридора. – Вы к кому?

– В отдел рекламы, – повторила я иудивилась, увидев на значке, аккуратно пришпиленном к лацкану пиджака, надпись:«Луиза, старший специалист». То ли Краминов велел всем сотрудницам взятьпсевдонимы, то ли местные кадровики специально подбирают девушек сэкзотическими именами.

– Пойдемте, провожу вас, – сказалаЛуиза. – Будьте осторожны, здесь небольшая ступенька…

– Уже наслышана о ней, – усмехнуласья, – Каролина очень ярко живописала приезд спецмашины, которая заберет мойтруп.

Луиза укоризненно посмотрела на меня.

– Каролина жуткая дура. Конечно, нехорошотак отзываться о коллегах, но, думаю, вы сами поняли. Она способна наболтатьдикие вещи.

– Странно, что особу с подобнымипривычками держат на ресепшене.