Завтра будет болеть голова, все поднимутся лишь к обеду и примутся похмеляться. Все станет проще и менее формально. Они поедут на рыбалку, начнут охотиться на выпущенную для них свинью. Кто-то подерется. Кто-то с кем-то переспит. Кто-то будет сидеть в слезах и с синяком под глазом. Кто-то притащит с собой любовницу, что приведет в бешенство всех официальных жен.

Была суббота, и у меня в запасе было как минимум двадцать четыре часа. Это по моим самым скромным прикидкам. Я отзвонилась Свинтусу, поздравила его с днем рождения, сказала, что скучаю, что лягу спать пораньше, так как у меня разболелась голова, а потом отправилась за Архиповым. Я привезла его ко мне главным образом потому, что у него дома была мама и он почему-то не мог познакомить меня с ней. То ли боялся, что я буду стесняться ее, то ли – она меня. То ли он сам стеснялся заниматься любовью, когда в квартире находилась мать.

Конечно, надо было ехать в отель. Сейчас в Москве полно отелей, выбирай любой – на вкус и цвет. За любые деньги, любая степень комфорта. Не знаю, почему мне это не пришло в голову. Что можно сказать хорошего о голове влюбленной женщины. Весь день я потратила на то, чтобы скрыть видимые следы присутствия Свинтуса в моей квартире. Я перевесила в дальнюю секцию шкафа все его вещи, убрала его обувь. Тапки смешала с остальной кучей привезенных со всего мира тапочек из отелей. Не так уж много следов мужчины оказалось у меня в доме. Свинтус приезжал сюда на правах хозяина, на практике же ни одной его фотографии не стояло на комодах или полках. В ванной комнате жили бритва и крем, но остальное все было – мое. Шампуни, гели и кремы – все только женское. Никаких чашек с его фотографией, никаких сувенирных пивных кружек.

– Ничего себе! – присвистнул Архипов, остановившись на пороге.

– Проходи. – Я потянула его за рукав и заставила войти внутрь.

– Слушай, я теперь буду комплексовать. Надо и мне было не медициной заниматься, а идти в экономисты. Может, еще не поздно? – Он растерянно улыбнулся.

Я потащила его в кухню. Там на стеклянном столе уже стояли хрустальные бокалы, белоснежные тарелки, фрукты были разложены на блюде, а приборы были завернуты в шелковые салфетки. Я целый час колдовала над ними, читая инструкцию по IPad. Все должно было быть на высшем уровне.

– Я не знала, что ты пьешь. У меня есть вино, виски и коньяк.

– Я… я в шоке. Я не знаю, что сказать, – выдохнул Архипов. – У меня такое чувство, что я попал в телевизор, в какой-то фильм о красивой жизни богатых и знаменитых.

– Представь, что ты – арабский шейх, – улыбнулась я и призывно покачала бедрами.

Архипов скользнул по мне взглядом и протянул руку. Мы поцеловались, и все же какая-то рассеянность, какая-то легкая потерянность сквозила в его лице. Я представила вдруг, как, должно быть, далеки от его мира все эти хрустальные бокалы и изысканные дизайнерские тарелки. Как антиподы, мы жили в совершенно противоположных мирах. Он предпочел бы, чтобы над плитой и в моей кухне были растянуты веревки для сушки белья. Он явно дергался, а когда я протянула ему бокал с вином («Альдзеро», оригинал), он чуть не уронил его, принялся извиняться, как сумасшедший.

– Слушай, а может, я в чашку перелью? – волновался он.

– Прекрати заниматься ерундой.

– Дорогой же бокал, я же вижу.

– Знаешь что? – разозлилась я. – Не в бокалах дело. Плевать мне на них, я хотела сделать тебе приятное. И все. А ты сидишь, как школьник в музее.

– Признаться, я так и чувствую себя, – пожал он плечами.

– Хочешь, уйдем? Поедем снова целоваться в машине? – предложила я. – Не так удобно, зато там ты был куда раскованнее.

– Ладно, признаю. Я веду себя как полный идиот! – Архипов улыбнулся и притянул меня к себе.

Я прижалась к нему всем телом и прошептала, что хочу только одного – чтобы он был рядом.

– Всегда-всегда!

– Это не я, а ты куда-то постоянно пропадаешь! – пробормотал он.

– Я больше не буду. Я постараюсь, – шептала я, думая про себя, что еще неизвестно, когда я смогу исполнить это обещание и смогу ли вообще.

Никто не даст и цента за мое будущее, если Свинтус не решит вдруг все-таки бросить меня, заменив на кого-то другого. Что бы там ни придумала Марина, все это были шаткие схемки слабых женщин, каждая из которых надежно зафиксирована в своем капкане. Но сейчас, сегодня все это было совершенно не важно. Главное – мы были вместе, мы держались за руки и стояли друг перед другом. Сегодня ночью я буду спать, находясь в его объятиях. Сейчас я могу целовать его, могу чувствовать его объятия, ощущать на себе его сильное тело, отдаваться его жадным, беспокойным рукам, прикасаться к нему губами. Чего еще можно желать! Я отключила все – и мозг, и мысли, и телефон. Мы были вместе, что может быть еще нужно для счастья?

– Ты завтра не уезжаешь? – спросил он, лежа на боку и не сводя с меня горящих страстью глаз. – У меня выходной, мы можем быть вместе хоть целый день.

Я задумалась. Сейчас суббота, день рождения Свинтуса. Хотя уже наступило воскресенье, стрелки часов подползали к двум часам ночи. Мы были усталые, измотанные, обожженные открытым пламенем нашей запоздалой, взрослой любви. Завтрашний день был весь наш. Дашка возвращалась только вечером, и это не было проблемой даже на секунду. Свинтус вернется в понедельник.

– Никуда не уезжаю. Будем валяться и заниматься любовью, пока ты не устанешь от меня и не запросишь пощады.

– О нет, такого не произойдет, – рассмеялся Архипов. – Я доктор, и я в отличной форме. Это скорее ты запросишь пощады. Ну-ка, дай-ка я измерю твое давление. Вам, дорогуша, прописаны физические упражнения. Вам нужно больше заниматься любовью, да!!

– Что ж, подчиняюсь науке! – Я приподнялась на локте и поцеловала его в плечо. – А что, сон мне не показан?

– Думаю, тоже не помешает, – усмехнулся Архипов. – Все-таки час поздний. Иди-ка ко мне.

Я прижалась к нему и закрыла глаза. В тот момент, когда я практически уже уснула, когда я была на мосту между сном и реальностью, на узком лезвии сознания я отметила, что вот наконец, впервые в жизни я, кажется, чувствую, что это такое – счастье. Именно этот короткий миг. Не такая уж и плохая штука судьба, если она создала такого человека, как Архипов, и привела меня прямо к нему в руки. Судьба…

– Что это за звук? – спросил Архипов, и я открыла сонные глаза. Звук шел откуда-то из прихожей, и я понятия не имела, что это такое. Какое-то треньканье.

– Чей-то телефон? – пробормотала я, зевая.

– О, это, наверное, мой. Недавно купил новый аппарат, никак не привыкну к его звуку. – Архипов сел и спустил ноги на пол.

– И кто тебе может звонить в такое время? – удивилась я. Была половина третьего, мы только-только уснули.

– Наверное, ошиблись.

– Не бери, а?

– Не буду, – кивнул он.