Почти после года следствия Свинтуса признали виновным в неосторожном обращении с оружием, повлекшим тяжкие телесные повреждения, и непредумышленном убийстве. Ему дали всего 8 лет, и то благодаря тому, что я дала не совсем правдивые показания, а именно, при свидетелях показала, что Свинтус просто чистил свой табельный пистолет и случайно нажал на курок.

Архипов изошелся ядом, когда узнал, что я собираюсь лгать под присягой.

– Почему ты не можешь сказать правду? – бесился он.

– Потому что он рано или поздно выйдет, – отвечала я.

Но, боюсь, Саша понять моих аргументов не смог. У меня были свои резоны. На моих счетах в банках лежали весьма круглые суммы, полученные разными путями за годы моей трудовой деятельности, у меня была квартира и драгоценности, которые мне хотелось оставить себе. Они были дороги мне как память… Нет, шучу. Все эти дорогие вещи, если бы Свинтус захотел, у меня бы отобрали. Квартиру уж точно. Мне был предложен контракт. Я забываю о том, что происходило в моей квартире тем роковым утром, в том числе и об ударах по лицу, и о вывернутой руке, и особенно об угрозах меня убить.

– Понимаете ли, Юлия Владимировна, на кон поставлена честь нашей полиции. Допустимое ли это дело, чтобы боевой офицер, полковник, грозил своей любовнице расправой, стрелял в нее…

– Но что я могу сделать? Все телеканалы показали…

– Телеканалы ошиблись. Они неверно, по-своему трактовали увиденное. Возможно, они вообще сняли другого человека. На суде будут спрашивать вас, и от того, что вы скажете, будет зависеть репутация многих людей.

– Но зачем мне это? – спросила я с интересом.

Меня заверили, что, во-первых, если я буду благоразумной и позабочусь о репутации заслуженных и ни в чем не повинных лиц наверху, меня больше никогда и ни при каких обстоятельствах не побеспокоит Свинтус.

– Это же хорошо?

– Это хорошо, – согласилась я.

Также мне предложили списать остаток долга за квартиру за счет средств того же самого Свинтуса и заверили, что он сам предложил этот вариант и очень рассчитывает на мою сговорчивость. Вот так за несколько минут побои и огнестрел сменились на неосторожное обращение с оружием. С кем не бывает.

Мы с Сашей поженились через год после того, как окончился суд над Свинтусом. Я не хотела и не понимала, зачем нам это нужно, и не желала, чтобы Саша чувствовал какое-то давление и обязательства по отношению ко мне. Мне не хотелось его связывать по рукам и ногам.

– А тебе не кажется, что это я хочу связать тебя по рукам и ногам? – спросил он как-то, когда я в очередной раз отмахнулась от предложения его руки. В его сердце я была уверена так же, как и в своем. Но после настойчивых Сашиных уговоров и даже ультимативных требований я все же согласилась. В частности, он сказал, что, пока у него в паспорте не будет проставлено подтверждение моих слов о любви в виде штампа о заключении брака, он не поверит в мою любовь до конца.

– А после этого поверишь? – рассмеялась я.

– Я вообще никаким твоим словам не собираюсь верить. После того, что твоя сестра рассказала мне о вашей жизни в Ростове, о переломах…

– Ты ее слушай больше, она тебе наплетет! – возмутилась я.

– Это ты мне наплетешь. Думаешь, ты должна всегда и все тянуть в одиночку? Думаешь, все проблемы в мире должны быть твоими проблемами? Нет, моя дорогая. Я люблю тебя, я буду всегда рядом, я буду заботиться о тебе и беречь тебя, даже когда ты будешь строить из себя суперженщину и пытаться тучи разводить руками. Но я бы предпочел быть твоим мужем.

– Ну что ж… – кивнула я. – Только никаких церемоний.

– Никаких церемоний, – пообещал он.

Квартиру я продала быстро. Марина также, после недолгих раздумий, продала загородный дом и приобрела для себя квартирку на Мичуринском и уютную виллочку в Барселоне. Ее дочь Анна покупку одобрила и теперь торчит в Испании неделями, не вылезая. О том, что случилось с отцом, она старается не упоминать. Но отношения с матерью с некоторых пор у нее стали немного теплее. Возможно, этому способствует теплый и даже жаркий климат Барселоны.

Дашка с дочкой тоже проводит все каникулы у тети Марины, пока ее ненаглядный супруг Юра торчит в Москве и проходит всевозможные практики. Этот щупленький Юра Смирнов на поверку оказался действительно весьма умным и заботливым товарищем, но к учебе он относится с какой-то нереальной ответственностью. Так что в Барселоне он появляется не часто. А ближе к осени Марина привозит Дашу и маленькую Юлю обратно, в их новенькую квартиру на «Октябрьском поле».

Я тоже приезжаю туда, к ним, но только на пару недель в году, не больше, так как Архипову всегда нужно работать. Да и мне тоже, ведь я теперь работаю, можно сказать, по полной программе. Мой график сегодня еще плотнее, чем в мою бытность содержанкой.

Все началось в тот год, когда мы с Сашей поженились. Марина тогда неожиданно предложила мне открыть совместный бизнес.

– Какой бизнес? Хочешь разориться? – усмехнулась я.

– Если бы я хотела разориться, я бы открыла бизнес сама. А если я заполучу в свои партнеры тебя, мое будущее обеспечено! – заявила она с улыбкой.

– С чего это ты решила?

– Я видела, как ты делаешь дела. Просто у тебя никогда не было возможности проявить свой талант по-настоящему.

– Мой талант? – удивилась я.

– Ну, конечно. Ты же прирожденная бизнес-леди. Другой такой рациональной и расчетливой стервы я еще не встречала.

– Спасибо за комплимент, – я покачала головой и задумалась. А что, почему нет? У нас обеих были определенные средства, которые требовали заботы и умения. Деньги легко утекают сквозь пальцы. Управлять ими, умножая, это была работа по мне. Было решено, мы открываем сеть клубов для женщин и только для женщин. Психология и фитнес, косметические процедуры и студия танцев. К каждому клубу прилагалось маленькое кафе с исключительно здоровой кухней. Во всяком случае таков план, а как именно он воплотится в жизнь – покажет будущее.

В любом случае Юлия Твердая стала теперь легальной деловой женщиной. Упс… Осечка. Не Твердая, а Архипова, конечно. Никак не привыкну, что мне больше не надо быть такой уж «твердой». Иногда Марина, лежа на соседней полке в сауне одного из наших клубов, говорит, что обожает вот так расслабиться, ни о чем не думать и просто побыть счастливой и глупой женщиной. Что ж, могу сказать – да, порой это бывает очень даже приятно!