Появляются шестьдесят тысяч результатов с сестрами Лиджаду. Я нажимаю на один левой рукой, а правой отбиваюсь от блудных вредоносов, вредоносных приложений, пойманных охранной ловушкой Феми. Устанавливаю киберзащиту на «уничтожить без оповещения».

Сестры-близняшки Лиджаду были нигерийскими джазовыми певицами, выступавшими с конца 1960-х по 1980-е. Вокруг меня расцветают фотографии, аудиоклип создает приятный фон. Музыка, характерная для того времени, но гармонии красивые, аранжировки сделаны под влиянием рока: в дополнение к басу им часто аккомпанирует электрическая гитара. На фотографиях они улыбаются одинаково. Ухмылки до ушей, глубокие ямочки на щеках – настоящие улыбки, которые отражаются в глазах. Это счастливые, красивые девушки. В традициях йоруба близняшек зовут Тайво и Кехинде. Они поют на английском и йоруба. Я вызываю тральщика из своей хижины в Нимбусе и даю ему задание собрать их песни и отправить на мой телефон.

Как бы это ни было интересно, к Велосипедистке я не приблизился, разве что она их фанатка.

«Lijad» – испанское слово, глагол, означает «шлифовать» или «чистить наждаком». Эту нить я отбрасываю. Лиджад, который интересует меня, – существительное.

Я тянусь за коньяком и обнаруживаю, что он пропал. Бросаю на Феми вопросительный взгляд.

– Ты нужен мне трезвым. Я поставила кофе.

– Мне нужен алкоголь для… для процесса поиска.

– Нет, не нужен. Не забывай, я специалист по искателям.

– Фашистка, – говорю я.

Захожу в портал «Ирохин», что на языке йоруба значит «новости», потом миную все тупички, пока не добираюсь до «Амебо». Амебо означает «сплетня», но это пример изменчивой природы языка. На самом деле сплетни назывались словом «олофофо». Амебо – имя собственное, так звали персонажа популярного сериала «Директор деревенской школы». Амебо была заядлой сплетницей, и ее имя перешло в нигерийский лексикон как синоним сплетни. По ходу мысленно отмечаю, что сестры Лиджаду записали песню под названием «Amebo».

На «Амебо» есть один поток, посвященный Лиджаду. Видимо, голос одиночки. Эти места – обиталище конспирологов и параноиков.

Встречали ли вы Ойин Да? Слышали ли вы ее послание света? Героиня Науки из Ародана жива!

Интересно, что значит героиня науки.

– Что значит героиня науки? – спрашиваю я.

– Понятия не имею, – отвечает Феми.

– Ойин Да – религиозная фанатичка?

– Нет, насколько мне известно. Я знаю, что она не говорила по-английски, но потом научилась.

Восемь постов, все написаны одним человеком, который, что поразительно, оставляет свой номер телефона в качестве подписи. И еще… это что, shtml? Разве SHTML – не интернетовский язык или код? Интернет – это предшественник Нимбуса, его заполонили порнография и прочие выверты. Если я правильно все понимаю, посты должны направить меня на веб-сайты, которые основаны на тексте и насыщены 2D-графикой. Плоской. Этот засранец – плоскоземельщик.

– Это оборудование может выходить в Интернет? – спрашиваю я.

Феми говорит:

– Не знаю. Мне никогда не приходилось. Иди возьми свой кофе.

– Ты не можешь мне его принести? Ты все равно сюда идешь.

– Я тебе не официантка, Кааро. Возьми сам.

Я обжигаю язык, пока читаю пост, озаглавленный «Проблема Ародана».

То, что скрывают власти, интересно любому, кто изучает историю или принципы паранормального/эзотерического! Говорят, что это исчезновение было единичным необъяснимым случаем. Действительно, города и группы людей в транспортных средствах исчезали и раньше. Колония на Роаноке, «Мария Селеста», «Стратоджеты» в 1956 году – все это по-своему таинственно. По моему мнению, Ародан представляет собой уникальный случай. Мои исследования показали, что поселок перезаселялся ТРИЖДЫ. Трижды!!! Только задумайся, читатель.

Поселок Ародан существовал с древних времен, и впервые его уничтожили британцы в 1894 году. Они сожгли дома, убили мужчин, женщин и детей, изгнали выживших. Не совсем ясно почему, но за пару недель до этого, вероятно, было убито несколько британских солдат-разведчиков. Поселок постепенно заселился и отстроился заново на том же месте, но был уничтожен снова в 1956 году. (1956!!! В том же году, что и «Стратоджеты»!!!) На этот раз жителей убили и изуродовали, а у некоторых на телах были следы укусов. И мы должны поверить, что ночью на них напали каннибалы!!! Наконец, в 2044 году Ародан посетила очередная катастрофа. Он просто исчез.

Очевидно, что боги не хотят, чтобы этот поселок существовал, однако людей привлекает это место. Почему?

Ответ находится в Лиджаде.

– Нам нужно позвонить ему, – говорю я. – Он не совсем в порядке, но кое-что разузнал, и было бы ошибкой это не использовать.

– Вперед. Телефон у тебя есть, – говорит Феми. Она пьет свой кофе и глядит на меня поверх кружки, сквозь поднимающийся пар.

– Я думал, тебе нужно будет его отследить, или что-то вроде. – Я блокирую идентификацию звонящего, набираю номер, но он отключен. – Ну, значит, не судьба. Нам придется поехать к Регине.

Феми пробует снова, но сообщает мне, что там проводится какая-то серьезная операция. Они смогут туда добраться только через несколько часов. Вид у нее раздраженный.

– Кто-то использовал гребаное оружие с ускорителем частиц. Зачем им…

Она резко останавливается, заметив, что я внимательно слушаю.

Я ковыряю корочку на ранках, там, где стояла капельница.

– Ты не хочешь рассказать мне о своем муже? – спрашиваю я.

– О, я поняла. Ты наведешь меня на разговор о нем, меня охватит чувство утраты, потом вины, потом я расплачусь, а ты подойдешь и обнимешь меня, чтобы утешить, и одно приведет к другому, понятно к чему, я права? Давай-ка уясним одну вещь, Кааро: секса между нами не будет. Понятно?

– Расслабьтесь, миссис Алаагомеджи. Я об этом и не мечтаю. – Вранье, но я должен ее успокоить. – Просто хотел скоротать время.

– Ну конечно. Я включу тебе телевизор. – Феми выходит из комнаты.

Я вижу ее мужа, неподвижного, холодного, в каком-то морге, в темноте. Вот чего большинство не знает об искателях: однажды найдя что-то, я всегда буду знать, где оно, словно на нем психическая метка. Приходится предпринимать сознательные и непрерывные усилия, чтобы держать их в дальнем углу разума, и стоит мне только о чем-нибудь подумать, как я вижу, где сейчас эта вещь или человек. Я знаю, что брошка, которую я восемнадцать месяцев назад нашел для одной богатой, но довольно рассеянной женщины, снова потерялась, застряла между двумя деревянными предметами мебели и собирает пыль. Я вижу лица нескольких детей, большинство счастливы, некоторые нет. Родители, нашедшие потерянного ребенка, обычно обращаются с ним хорошо, но всегда есть недовольные, озлобленные, кто был жестоким с самого начала.