– Отто, – протянула она руки к нему.

– Девочка моя, – обнял он её. Взял её на руки и стал укачивать как маленькую. Так они и сидели, пока не пришла доктор Репнина.

– Ну, как тут мои поправляющиеся? Давайте будем лечиться. Врангула! Заставьте их поесть. Всё обошлось. Вы оба живы. Людмила, ты женщина. Ты должна оживить своего мужа. У вас ещё будут дети. Вы молодые и здоровые. Ты поняла меня?

Людмила кивнула. Больше её слёз никто не видел. Жизнь медленно налаживалась в этом доме.

* * *

Было уже холодно, и гулять на улице не приходилось. Она много читала. Училась у Врангулы готовить. Тщательно готовилась к субботним вечерам.

Людмила очень серьёзно занималась немецким языком. Отто помогал ей. Вечерами они теперь разговаривали в основном на немецком.

Чем ближе был назначенный дядюшкой срок, тем сильнее сжималось её сердце. Неизвестность и расставание с родиной мучили. Но она не хотела показать свою тревогу Отто. Он тоже тревожился и нервничал. Они старались не разговаривать о предстоящем путешествии за границу. Людмила похудела и стала строже. Берг часто задумывался о том, что им готовит будущее.

– Мне, кажется, тебе надо подружиться с дядюшкой. Это позволит сделать карьеру. Я имею в виду карьеру, полезную для наших новых целей.

– Да, мне не только придётся с ним дружить, но и заглядывать ему в рот, просить совета и помощи во всём. Мы ведь не можем остаться в другой стране. Я имею в виду не в Германии.

– Меньше всего я хочу остаться жить в фашистской Германии, – сказал Отто. – Но жить мы будем именно там.

Прощай, земля родная!

К ноябрю Берги были готовы к приезду дядюшки. Берг подготовил всю документацию по прииску, сдал все дела Ивану Ивановичу Григорьеву. Он сказал ему, что поедет в Магадан в правление, а потом возьмёт месячный отпуск, чтобы проведать мать.

Однако Герхард не явился, а, как всегда, передал распоряжение через доктора.

– Отто Карлович, через два дня я подъеду к вам на машине. Отдайте необходимые распоряжения на работе. Берёте с собой минимум вещей, своих жильцов из гостевого дома. В течение недели никто не должен беспокоиться о вашем исчезновении. Вас прикроют Врангула и жена. Разумеется, они не должны ничего знать. Для них вы уехали по делам в Магадан. Как, впрочем, и для всех других.

– Я всё подготовил. Дела сдал Ивану Ивановичу. Сказал, что беру месячный отпуск, чтобы проведать мать. Людмилу беру с собой. За домом посмотрит Врангула.

Берг до сих пор не предполагал, что дядюшка всерьёз решил взять с собой его старателей.

– Доктор, я просил вас сделать паспорта для моих жильцов из гостевого дома. Я предвижу, что если они не согласятся исчезнуть со мной, им надо дать документы. Я не могу гарантировать их добровольный переход границы. Заранее я с ними не говорил. Если я не обеспечу им крышу и возможность исчезновения, то могу сам поплатиться.

– Я сделал им документы. И я понимаю, что если им не помочь, они могут спастись, выдав вас с головой. Игра становится опасной.

– Я отдам им документы и предложу два варианта. Выбор будет за ними. Есть вероятность, что они могут воспользоваться предложением покинуть Россию. Никакие документы не дадут им возможности жить спокойно и скрыться. Я уверен, их разыщут.

– Постарайтесь убедить их в этом.

Паспорта он хотел отдать им в последний день, строго наказать скрыться где-нибудь в провинции, прописаться и устроиться на работу, а уж потом очень осторожно искать связи со своими семьями. Он, безусловно, не мог открыть им истину. Приказ дядюшки изменил его планы. Однако он решил дать им выбор.

– Михаил и Лев, я должен поговорить с вами очень серьёзно. Тайна нашего разговора должна быть гарантирована не только сложившимися обстоятельствами. Завтра утром я покину прииск на длительное время. Естественно, встаёт вопрос о вас. Помнится, вы говорили мне, что вернуться в лагерь для вас равносильно смерти. Я принёс вам документы. Возьмите. Но помните, неосторожное обращение с ними, неосторожное слово погубят не только вас.

– Да, я могу дать вам слово, что никогда, ни при каких обстоятельствах не упомяну вашего имени, – сказал Михаил.

– Я тоже гарантирую молчание, – подтвердил Лев.

– Речь не обо мне. Опасность грозит вашим семьям, если вы с ними встретитесь и ваши жёны не сообщат о вас в органы. В связи с той информацией, которую мы получили о ваших семьях, вы, Михаил, рискуете менее. Ваша семья вовремя переменила место жительства. Но это не значит, что вы можете явиться домой. Жить вам надо скрытно и отдельно. А с женой вы можете иногда тайно встречаться.

– А я?

– Вы, Лев, вообще не должны появляться по своему прежнему месту жительства, если не хотите повторить движение по этапу и допросы. Вы должны понимать, что вам надо переждать. У вас есть надёжные друзья, которые могут предоставить вам укрытие?

– Нет. А что же я буду делать?

– Сохранять спокойствие и здравый рассудок. Я сделал вам документы. Но не верю в их помощь. Вы не уголовники. Вы не заговорщики. У вас нет необходимых связей и возможностей гарантированно устроиться, даже имея эти документы. Есть другой путь. Выбор за вами. Я прошу вас обоих завтра сопровождать меня и жену. Нам надо отправить груз. Утром оба получите сделанные вами шкатулки. Две из них ваши. Я предлагаю, если вы желаете, отправить их в Швейцарский банк. Имея такое обеспечение, вы будете состоятельными людьми. Если пожелаете, вы можете завтра, только завтра, переправиться в одну из нейтральных стран и попросить политического убежища. Со временем, может быть, и семьи смогут каким-либо образом иммигрировать. Такая возможность вам представится только завтра. Уверяю вас, в советский или другой лагерь в этом случае вы не попадёте. Обдумайте всё хорошенько. Кроме того, поймите. Эти документы не гарантируют, что вас не разыщут. По совокупности вы теперь получите даже не лагерь, а вышку. Я зайду к вам завтра в четыре часа утра. Вы сегодня должны всё решить.

– Как это понять? – спросил Михаил. – Вы предлагаете нам два пути, предлагаете выбор?

– Да. Вы можете остаться в России с этими паспортами. Но поскольку вы на самом деле заключённые, то через некоторое время начальник лагеря сообщит, что вы скрылись. Вас начнут разыскивать. Я не гарантирую, что вас не найдут, и загремите под фанфары опять на Колыму или в другое место с увеличением срока. Если учесть всё, то по совокупности вам грозит расстрел. Вы это понимаете. Поэтому я предлагаю вам другое. Завтра за нами прилетит самолёт и переправит сначала в Америку, а потом в любую другую страну по вашему желанию. Содержимое этих шкатулок поможет вам устроиться безбедно. В будущем попробуем переправить таким же образом ваши семьи. Думайте. Завтра в шесть утра я зайду к вам.

– Вы что, шпион? – спросил Лев.

– Я ждал такого вопроса. Вы можете мне не поверить, но я не шпион. Более я ничего не могу вам сказать. Скажем так, у меня за границей есть дело, обязывающее поступить подобным образом. И более ни слова.