Хен собрал нас в кружок и дал последние указания. Вовремя: едва он закончил, как раздался сигнал.

На поле я выбежала первой. Уже привычно выцепила взглядом первую цель – это был вражеский целитель. Именно целитель, вопреки всем стандартным схемам.

Дело в том, что в команде Эарис целитель – их лучший игрок. На нём держится всё. Он снимает вражескую магию практически в тот же самый момент, как она касается цели. Такое чувство, будто предугадывает. Если вывести из строя целителя, с остальными справимся, но если оставить его без внимания, мы сильно просядем в эффективности.

 – Удачи, – коснулся разума голос Хена.

Я улыбнулась. Невольно поправила на груди амулет. Пожалуй, изобретение Райва и впрямь отличная штука.

 – Целитель сзади всех, иду за ним, – проинформировала команду.

Моя цель и впрямь держалась за спинами своих соратников. Совершенно правильное поведение для того, кто отвечает за здоровье команды. Надо быть как можно дальше от возможной опасности.

Накинув на себя дополнительную защиту, я, как таран, ворвалась в команду противников. Двинула щитом одного, кончиком меча достала другого – кто-то отпрянул, кто-то, напротив, ринулся мне наперерез. Поле зрения на миг затмило аметистовой дымкой. Я узнала «облако сна» – заклинание Иллейне. Молодчина! Ухитрилась поймать сразу троих. Ещё бы предупредила, что использует заклинание, цены бы ей не было.

Не успело облако рассеяться, как вражеский целитель кинулся вперёд, снимая чужую магию. Но в этом и заключался наш план: заставить его подойти ко мне на расстояние атаки.

Излюбленная «удочка», удар щитом, небольшое оглушение – и на вытащенного вперёд целителя обрушилась вся мощь наших атакующих.

Вражеские бойцы тоже не зевали: их целитель всё же успел снять «облако сна», и все, кто мог атаковать, набросились на ближайшую цель. На меня.

Выдохнув, я вбила весь свой резерв в защиту. Она затрещала от града чужих заклинаний, но Имсен бдил: постоянно снимал с меня враждебную магию, лечил раны, восстанавливал защитный контур. Мне оставалось только кидать периодически заклинание «ярости» и скалить зубы в довольной ухмылке. Пока вражеский огонь сосредоточен на мне, у ребят развязаны руки.

Целитель противников наконец упал. Я дала воздушным щитом тому боевику, который пытался поднять его на ноги, откинула от тела, потом пустила оглушающее заклинание в голову магу, норовившему усыпить Имсена. Успела: заклинание прошло наискось, не задев нашего целителя.

 – Лиссен под атакой, – пронёсся в сознании голос Имсена.

Хагос. Наконец убедились, что я им не по зубам? Выбрали цель помягче!

Я скомандовала обратить наш огонь на вражеского мага. Лиссен тоже участвовал, как мог, хоть на хвосте у него и сидела почти вся команда соперников. Некоторое время пламя атакующих заклинаний перемежалось с золотистыми всполохами целительской магии.

Потом Лиссена всё же достали, он свалился на песок с пустым резервом. Ничего, зато мы за это время успели выбить двоих: мага и второго боевика Эарис. Оставшиеся двое ухитрились поднять целителя на ноги, но Райв, паля с двух рук, тут же уложил его обратно. Следом упал вражеский лучник.

Основной боевик ушёл в глухую защиту, но это была уже только бессмысленная трата времени. Несколько минут, и он тоже упал на колени на песок арены.

Трибуны орали. В голове орали тоже: слышался одновременно мысленный визг Иллейне, хвастливое «Я же говорил?! Я же говорил?!» Райва и сдержанная похвала Имсена: «Молодцы!».

Хен молчал, но когда я повернулась к нему, показал жестом «шикарно!» и улыбнулся.

Я растворила магические доспехи, вытерла взмокший лоб, нашла взглядом родителей. Помахала, не сдержав улыбки: отец вскочил и тряс в воздухе кулаками, на лице – вся гордость и ликование этого мира. Да и мама сидела довольная. Лас с Вейсом обнимались, как будто это был уже конец турнира.

А я только тут, с середины поля, по-настоящему увидела, сколько тут народа. Зрители не умещались на трибунах – снаружи, к забору, приникли лица, самые наглые чуть ли на голову друг другу не влезали. Во всех общежитиях были открыты окна и в каждом тоже торчали человеческие головы, орали, махали, от души пускали в воздух магические огни.

Ну вот. Ещё один бой позади. До финала ещё три, но с каждым разом противник будет всё сильнее.

 – Ра-айв! – Иллейне накинулась на нашего артефактора, едва мы вышли с поля. – Да ты ж мой молодчина! Да ты ж моя радость! – при каждой паузе она целовала его то в правую щёку, то в левую.

Я думала, Райв скажет какую-нибудь колкость, но он только сиял и улыбался. Лиссен тоже подошёл к нему и пожал руку, а Имсен просто похлопал по плечу.

А меня поймал в объятия Хен.

Ветерком по коже скользнул любопытный взгляд Иллейне. Райв тоже обратил на нас внимание, открыл было рот, но Иллейне тут же врезала ему локтем под дых. Остальные, кажется, ничего не заметили: Имсен, похоже, слишком устал, чтобы чем-то интересоваться, опустился на кресло, откинулся на спинку и закрыл глаза. А Лиссен потянулся к сумке, достал завёрнутую в платок коробку, кажется, с обедом и начал шумно её разворачивать.

 – Блестяще сыграли, – шепнул Хен мне на ухо. – Ты отличный лидер.

Я засмеялась, уткнувшись носом в его плечо.

Нет, ещё не отличный. Ещё совсем даже начинающий неумёха. Но благодаря Хену, благодаря ребятам, может быть, когда-нибудь я и впрямь смогу стать настоящим, опытным, надёжным лидером.

После нашего боя объявили обеденный перерыв. По рядам задвигались тележки с едой и напитками: торговцы не упускали возможности нажиться. От стадиона в сторону столовых и кафе потекли людские реки.

Хен ушёл уточнить кое-что у распорядителя, а ко мне подпорхнула Иллейне:

 – Пошли в столовку. Только быстрее, пока там не все места заняли.

 – Я с вами, – Райв взвалил на плечо сумку.

Пошли втроём: Имсен с Лиссеном отказались. Шли, смеясь и болтая, делясь впечатлениями о прошедшем бое, подшучивая друг над другом через амулеты Райва. Я про себя мечтала о том, что когда-нибудь Райв сделает их ещё мощнее, так, что можно будет общаться на расстоянии. И тогда я попрошу его сделать отдельные два, для нас с Хеном, и, когда захочу, всегда смогу услышать его голос.

Так, в расслабленных мыслях, во взрывах хохота мы добрались до столовой – и тут меня дёрнуло при виде беседующей у дверей парочки.

Висперину я узнала сразу, а её собеседника… сначала мне показалось, что это Карин, и я остановилась. В грудь словно ударили чем-то тупым, выбивая дыхание, порождая глухую ноющую досаду. Но чем дольше я смотрела, тем больше уверялась в том, что это не Карин. Это Вейн.

Я бы сама не могла сказать, почему так решила. На таком расстоянии, при взгляде в профиль, близнецы были похожи, как две капли воды. Но дело было в том, как Вейн смотрел на эту стерву Висперину.