Но она только задумчиво кивнула. После паузы сказала:

 – Знаешь… а я очень рада за вас. За тебя. Потому что я видела, какая ты была эти полгода. И я рада, что ты наконец ожила и встретила того, от кого твои глаза снова сияют. Карин тоже хороший парень, но с ним ты не была такой, какая ты сейчас. Ну и… твой тренер красавчик, подруга, – она вдруг подмигнула, да так карикатурно, раскрыв рот, что я покатилась с хохоту.

А потом бросила вещи на диван, подлетела к ней и обняла со всех сил.

 – Спасибо, – шепнула тихо.

 – Фу-фу, что за нежности, иди с тренером своим обнимайся, – отпихнула она меня. И вдруг спросила серьёзно: – Только ты про предохранение ведь не забываешь, я надеюсь?

Ох. Забота была одновременно и приятной, и смущающей. Я пробурчала:

 – Всё под контролем, – и поскорее вернулась к вещам. Щёки снова погорячели.

С тех пор как Лидайя научила меня следить за этим, у меня вошло в привычку два раза в месяц выполнять ритуалы в честь Девы и Матери. Настолько, что я даже не думала о том, ради чего вообще это делаю. И уж совсем не думала, что это всё пригодится мне… так быстро.

После ужина Хен затащил меня на подоконник и усадил на колени. Мы кутались в плед, было тепло. Свет погасили, защита от слежки мерцала серебристой плёнкой, и огни академии расплывались за ней огромными пятнами света: оранжевые, жёлтые, белые, синие… как разноцветные свечи из-под толстого слоя мутного стекла.

Хен смотрел туда, но я сомневалась, что он что-то видел. Скорее, размышлял о чём-то: на лбу у него заломилась складочка, тёмные брови хмурились. Он снял маскировку, и у меня замирало сердце от рассеянной синевы его глаз, от линии подбородка, от губ. Я впитывала в себя его черты, будто смотрела не глазами, а всем телом. Казалась нестерпимой мысль, что я могу его потерять… снова.

 – Хен… – щемящая тоска и страх подкатили к горлу, пролились в звук.

 – М-м? – он рассеянно посмотрел на меня.

 – Ты больше не уйдёшь?

Широкие тёмные брови сдвинулись сильнее. Некоторое время Хен просто смотрел на меня, потом сжал крепко-крепко.

 – Ни за что. Никогда по своей воле.

Я уткнулась в него, а в сознании забилась мысль: лучше бы он ограничился первой частью. Иначе выходило, что не по своей воле он меня, может, когда-нибудь и оставит. Это меня не устраивает, это вообще никуда не годится.

Я бы хотела приковать его к себе, переплести собой, лучше всего – стать с ним вообще одним целым. Чтобы если расставание – то только рассечь организм на две половины, так, чтобы оба не выжили. Потому что я и так без него не выживу.

Ну, конечно, если я умру, то хотелось бы, чтобы Хен жил…

Хен словно почувствовал:

 – Сатьяна?

Он чуть отстранился, приподнял моё лицо за подбородок. Пальцы скользнули по коже, прошлись под волосами, легли на затылок. Я невольно прогнулась в талии, прильнула к нему. В животе сладко сжалось от неясного предвкушения.

Предчувствие сбылось. Губы Хена легли на мои, сперва коснулись нежно, опаляя горячим дыханием. Голова закружилась, когда соприкоснулись наши языки, расплавленный жар хлынул по венам. Я ухватилась за Хена сильнее, как будто, не сделай я этого, и меня сорвало бы, расплескало бы по ветру. И он тоже вцепился в меня сильнее и крепче.

Несколько минут мы целовались, то жадно и яростно, то тише, спокойнее, наслаждаясь каждым мгновением. Потом застыли лоб ко лбу, и я глухо спросила:

 – Что с нами будет?

Спросила в никуда, не ожидая ответа, просто потому, что всю меня колотило от любви и страха. Но Хен ответил:

 – Всё будет хорошо.

Его голос звучал твёрдо и уверенно, а меня не оставляло предчувствие беды. Холодное и скользкое, оно въелось в мои внутренности, свернулось в желудке тяжёлым ртутным комом.

Всё будет хорошо? А где гарантии? А если нет?

 – Может, мы сможем куда-нибудь уехать? Далеко, на север или на восток… найдём группу, станем спокойно работать…

Я сама знала, что говорю глупости: ну кому нужна девица, едва закончившая первый год обучения? И даже если бы Хен согласился и захотел бы меня содержать, поступив в Академию Трёх Сил, я заключила контракт и после окончания должна буду отработать.

Но если… скажем, я бы могла перевестись в другую школу или академию. Или просто сбежать. Оказаться вне закона. Для Хена это было бы не впервые, он наверняка знает, как это делается, как полностью изменить личность, начать с чистого листа.

Но Хен покачал головой:

 – Это не выход, малыш. Даже если сбежать от клана, – он положил ладонь себе на грудь, на то место, где стояла невидимая сейчас метка, – активация… и всё. Я мог бы помочь уехать тебе одной, но… ты уверена, что тебя это устроит? Знать, что ты владеешь таким оружием и позволить себе спрятаться?

Я затихла. Он был прав, но вовсе не из-за Хранителя. Просто для меня нет смысла сбегать без Хена. Вообще при одной мысли, что мы расстанемся, что с ним может что-то случиться, сердце заходилось в груди.

Нахлынувшая тревога напомнила мне о сегодняшнем. Я тут же раскрыла рот:

 – Я видела сегодня Висперину с Ве… с Кари…

Проглотила остаток фразы, посмотрела на Хена – и решилась. Да, это не мой секрет, да, я поступаю нечестно, но я сделала выбор. Хен доверил мне свою жизнь, и я не хочу скрывать от него информацию. Возможно, это поможет ему хоть в чём-то.

Хен слушал внимательно, хотя мой рассказ показался ему сумбурным. Кивнул, когда я упомянула, что Карин из ночных… а вот когда сказала о Вейне, тогда он сильно удивился.

 – Хагосов клоп! – бросил почти с восхищением. – Ты серьёзно? И они ухитрились за целый год ни разу не попасться? А я недооценивал клопыша!

 – Не называй его так, – попросила я, хотя тянуло рассмеяться. – Но ты Вейна, по-моему, и не видел никогда.

 – Да, наверное, не видел. Но не ожидал. Но, знаешь, я не думаю, что они что-то затеяли против тебя. Насколько я понимаю, у лохматого, а значит, и у его братца есть какой-то кодекс чести. Мстить они не будут.

У меня не было его уверенности, но на душе стало немного спокойнее. Хен продолжал:

 – А за девчонкой ведётся наблюдение, можешь не волноваться. Даже хорошо, если она попытается что-нибудь предпринять – это сразу засекут. В идеале было бы отлично, если бы она привела нас к шпиону…

 – Хен… а зачем здесь шпион? За чем он охотится?

Он нахмурился, поменял позу. Теперь он сидел, скрестив ноги, опираясь спиной об оконную нишу, а я устроилась между его колен, и Хен придерживал меня за бёдра. Мы были нос к носу, под одним широким пледом, и шептались, как заговорщики. Хотя, возможно, мы и были в каком-то роде заговорщиками.

 – Ты ведь знаешь, в Морвенне нет централизованной власти, – говорил Хен. – Все земли равны… но Академия Трёх Сил имеет особый статус. Она даже не в городе, это город сформировался вокруг неё. Это неофициальный центр всей Морвенны. Сюда стекается молодняк со всей концов страны, здесь преподают самые сильные профессора, здесь ведут такие исследования, за сведения о которых Высочайший жрец Имерии продал бы душу. Разработка, стратегия, знания о кланах, об оружии, о новых тварях… секретов академии хватит на пару веков. Имерия уже несколько лет пыталась заслать сюда шпионов. Правда, пока за дело не взялся наш клан, у них ничего не выходило, – последняя фраза прозвучала даже с гордостью.