Ради такого дела даже встаю со своего насеста, отряхиваю солому с мундира и открываю рот, чтобы начать необходимый и давно вызревший разговор. Но так ничего и не говорю, потому что за плечом Ивлин появляется маленькая тощая фигурка Тиль.

На ней голубая амазонка для конной прогулки, маленькая шляпка с большим цветком, под которой одним богам известно, как вообще держатся ее густые светлые волосы.

Что она тут делает?

Собирается прокатится верхом?

Эвин, кажется, говорил о таких планах на вечер.

Но Тиль, если память мне не изменяет, плохо держится в седле, да еще и хромает. Что за блажь? Почему она ему не отказала?!

Ивлин замечает мой взгляд, оглядывается — и широко улыбается. Даже делает реверанс, хоть ей это явно не по душе. Будем честны — никто не хочет увидеть в победителях того, над кем накануне откровенно потешался.

— Ваша Светлость, — елейно щебечет Ивлин, — вы как всегда просто очаровательны!

— Благодарю, графиня, — спокойно и сухо благодарит Тиль, пока конюхи в две пары рук выводят из стойла гнедую кобылу под дамским седлом. — Простите, что прервала ваш разговор.

— О, мы с Рэйвеном как раз обсуждали приятные свадебные хлопоты!

Тиль поворачивается спиной, ничем не выдав своих чувств.

— Рада за вас.

Ей как будто все равно.

Она уже выходит, сделав заминку лишь раз — чтобы погладить тянущего к не морду молодого жеребца. Не боится, когда тот тычется носом в ладонь, и тихонько посмеивается, потому что наглец перебирает губами в надежде найти лакомство.

— По-моему, ее голове больше бы пошло торчать на пике, чем носить корону, — зло шипит Ивлин, едва Тиль исчезает из виду. — Хорошо, что я знаю, как этому поспособствовать.

Я напрягаюсь, потому что терпеть не могу все эти многозначительные намеки. А в донесениях Ив нет никаких указок на то, что герцогиня Лу’На как-то связана с заговорщиками или что она плетет самостоятельный заговор. Она чиста как слеза младенца. Иначе Эвин не стал бы чертя голову называть Матильду Лу’На своей невестой.

— Ив, — я выбираю тот самый тон, после которого развязываются даже самые упрямые языки, — речь идет о невесте Эвина и будущей королеве Артании. Не лучшее время играть в кошки-мышки.

Она делает такое лицо, будто я испортил самый главный сюрприз, и протягивает маленькую записку, спрятанную в рукаве платья.

— Считай, — тоном великой интриганки, шепчет она, — это мой свадебный подарок. Когда ты вскроешь заговор, Эвин осыплет тебя золотом.

Я разворачиваю записку, читаю и с трудом подавляю желание тут же порвать ее на мелкие клочки, потому что в ней говорится, что герцогиня Лу’На была замечена несколько дней назад в районе Стим-парка, в компании молодого мужчины. И что у «него» есть доказательства того, что это свидание действительно состоялось.

Записка без подписи.

Стим-парк находится в ремесленных кварталах столицы, довольно далеко от королевского замка. Если бы Тиль как-то и смогла туда добраться, то сделать это без посторонней помощи попросту невозможно. И я, демон всех задери, знал бы об этом!

Значит… это была настоящая Матильда.

В столице, собственной персоной.

Еще и в вонючем клоповнике с грошовыми развлечениями для бедняков.

— Выглядит банальной попыткой вытрясти деньги, — делаю вид, что все это выеденного яйца не стоит. — Я таки «важные сведения» получаю пачками и обычно даже не читаю.

Тем не менее, Ив настойчиво вынимает записку из моих пальцев и сует обратно в рукав.

— У меня, Рэйвен, свои источники. А этот источник никогда не подводил. Герцогиня либо плетет заговор против короны, либо, — Ивлин делает такое лицо, будто предвкушает копание в грязном белье, — наставляет рога Его Величеству. В любом случае, ее головке светит плаха, а не маленькая красивая корона. И все это устроишь ты, мой дорогой будущий муж.

— У вас лицо женщины, которая лучше укусит себя за локоть, чем сядет на лошадь!

Смех короля вытаскивает меня из неприятных размышлений о том, что пару минут назад я стала свидетельницей воркования влюбленных голубков. Интересно, они бы прямо так приступили к «будущим наследникам», если бы я не спугнула эту… сарайную романтику?!

— Ваше Величество, — пытаюсь изобразить реверанс, но Эвин застал меня врасплох, и я путаюсь буквально в паре движений.

К счастью, он придерживает меня под локоть и успевает остановить до моего позорного провала.

— Матильда, помните, что я говорил вам об этикете, когда мы… наедине? — Он подается вперед, и его голубой взгляд словно пытается прочесть мои мыли. — Наедине со мной вы можете смело забыть об этикете и найти для своей хорошенькой головки более интересное занятие. Например, развлечь меня интересной беседой.

— Боюсь, моя жизнь была слишком однообразной, чтобы эти истории не заставили Ваше Величество зевать. Я бы никогда себе этого не простила.

Эвин прищелкивает языком и отмахивается, когда конюший дает ему повод.

Вместо это легко берет меня за талию и усаживает в дамское седло.

От воспоминаний, чем в прошлый раз закончилась верховая прогулка, кружится голова и пересыхает во рту. И, кажется, Эвин все это с легкостью читает у меня на лице, потому что берет повод моей лошади и не спеша выводит ее по дорожке в сторону сада.

— Матильда, клянусь, я не дам вам упасть, — обещает король, и я ловлю себя на мысли, что жизнь ужасно несправедлива, ведь я могла бы полюбить… его.

И тогда, при определенном стечении обстоятельств и моей аккуратности, мы могли бы быть счастливы и править Артанией, как пишут в старинных сказках, долго и счастливо.

Слово за слово, у нас все-таки завязывается беседа.

Я пытаюсь говорить о книгах, чтобы не сболтнуть лишнего, а потом, когда Эвин вспоминает свои военные приключения, слушаю буквально открыв рот. В беседке в саду накрыт маленький стол, и наша прогулка плавно перетекает в посиделки за фруктами и легким вином. Но с непривычки у меня все равно немного кружится голова, и когда приходит время возвращаться во дворец, Эвин посмеивается над моей неуверенной походкой.

— Полагаю, — он снова так близко, что я чувствую исходящее от него тепло и силу, — в седло вам уже нельзя. Так что…

Я едва ли успеваю пискнуть, когда он легко берет меня на руки, прижимает к себе и мягким, обволакивающим голосом говорит:

— Вы ничего не весите, Матильда. Я готов нети вас на руках до самого замка.

— Не могу позволить Вашему Величеству тратить на это силы, — немного заплетающимся языком, посмеиваюсь я.

— Мне хочется верить, что у моей невесты будет много поводов красть меня у государственных дел.