Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сегодня утром было минус семьдесят и безветрие.
— Мы окружены тысячами миль льда. Погода на полюсе такая же непостоянная, как хоккейная шайба на льду. Недаром здесь говорят: «Не нравится погода? Подожди минутку».
Халли слышала это выражение применительно к Аляске и к Колорадо. Но к местным природным условиям оно подходит больше всего.
— Почему бы нам снова не попытаться проверить лабораторию? — предложил Зак. — «Правила внутреннего распорядка» по той же причине запрещают пользоваться наушниками во время работы, но иногда… — Он пожал плечами.
На пути к двери Халли вдруг осенило.
— Задержитесь на секунду. — Она пошевелила мышкой компьютера Фиды. Монитор, находившийся в спящем режиме, засветился. — Взгляните-ка на это, — сказала она.
На экране появилась надпись, которая сообщала:
Я НА НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ ВЫЙДУ НАРУЖУ
Зачем ему это понадобилось? И тут следующая мысль застучала у нее в голове: «Он не должен был этого делать». На какой-то момент Халли ощутила прострацию, ее охватили ужас и страх. К горлу подступила тошнота, голова кружилась. Девушка оперлась рукой о стену, чтобы не упасть.
— Ну что? — спросил Грейтер.
— Я знаю эту фразу.
— Тогда уж просветите и меня.
— Вы читали о полярной экспедиции Скотта?
— Я знаю, что они умерли, возвращаясь с Южного полюса, — ответил он.
— Четыре умирающих от голода, обмороженных и обессиленных человека были застигнуты в палатке штормом. Один из них, Оутс, был в агонии. Чувствуя безнадежность своего положения и желая оставить еду спутникам, он произнес именно эти слова и вышел из палатки в метель. Его тело так никогда и не нашли.
— Ну и сукин сын. Фида подхватил пингвина, — сказал Грейтер.
— Что?
— Это тоже такое выражение. Иногда кто-нибудь из пингвинов уходит из стаи, в никуда, прочь от своих сородичей, — объяснил Грейтер. — Уходит, чтобы умереть. Никто не знает, почему они так поступают, но это задокументированный феномен. Люди ведь тоже так поступают. Реже, но и среди нас такое бывает.
— С ним было не все в порядке, очевидно, — сказала Халли. — Но не настолько, чтобы совершить такое безумство. Что теперь делать?
— Мы должны принять к сведению, что он ушел, — сказал Грейтер.
— И что?
— Есть такой документ — инструкция по поискам пропавшего человека. Поиски внутри станции и снаружи проводятся одновременно двумя различными группами людей. Поиски внутри станции я начну немедленно.
Халли пошла по коридору. Грейтер запер дверь комнаты Фиды и поспешил за ней.
— Вы куда? — спросил он.
— За полярным обмундированием. Я хочу помочь в поиске.
Грейтер ухватил ее за локоть:
— Запрещаю. Никто не должен выходить из станции, пока действует условие номер один. Это предусмотрено «Правилами внутреннего распорядка».
Девушка освободила локоть из его пальцев:
— Надо начать искать немедленно.
— Не в этих условиях.
— Я не собираюсь стоять в бездействии, когда человек, возможно, замерзает где-то рядом.
— Не в вашей компетенции принимать подобные решения.
— Черта с два! — бросила Халли и пошла прочь.
Когда она отошла за пределы слышимости, Грейтер включил радио.
Одна дверь вдруг распахнулась, и та самая сердитая женщина вышла из комнаты.
— Привет, — сказала она.
— Привет, — ответила Халли.
— Задержись на секунду. Слушай, прости меня, я вела себя грубо. Нам надо поговорить.
Халли остановилась, обернулась. Из-за плеча женщины она видела спину Грейтера. Он все еще говорил по радио.
— Извини, но у меня сейчас неотложное дело. Оно действительно очень важное.
Этой женщине необязательно знать, что один из ее соседей, должно быть, как раз в этот момент сводит счеты с жизнью.
— У меня тоже важное дело. — Лицо женщины побагровело. — Мне и нужна-то всего минута.
— Я живу в комнате «А-237». Зайди ко мне позже.
С этими словами Халли, прибавив шаг, поспешила вперед по коридору.
— Задница, — в сердцах прошипела женщина.
— Доктор Лиленд!
Халли почти уже дошла до двери своей комнаты, когда кто-то за спиной вдруг окликнул ее. Обернувшись, она увидела двух приближающихся к ней мужчин огромного роста. Один был одет так, как одеваются амбалы, — в грязный комбинезон и черные башмаки. Второй, высокий и хорошо сложенный мужчина, был в белом лабораторном халате, накинутом поверх джинсов, голубой рубашки и красного свитера.
«Амбал и пробирка, — подумала Халли. — Интересно, что между ними общего». Но у нее вдруг возникла весьма неплохая идея.
— Я Бен Лаури. Биохимик, — представился пробирка.
Он был чисто выбрит, с очень большими руками. Халли вполне могла бы представить его форвардом, играющим за Дюка или за университет Северной Каролины. Его голос звучал ровно и спокойно.
— Джейк Греньер. Механик по дизелям, — отрекомендовался амбал.
Халли его узнала:
— Вы ведь были на льду, когда провалился бульдозер Рокки.
— Точно. Вы там здорово показали себя, док.
— Спасибо. Что я могу сделать для вас, джентльмены?
— Не поднимать шума для начала, — сказал Лаури.
— Простите?
— Мы собираемся проводить вас в вашу комнату, — пояснил Греньер.
Халли отступила на шаг назад, ее лицо стало суровым, внутри закипала злость.
— Я так не думаю.
— Звонил Зак Грейтер, — пояснил Лаури, постукивая по карману, в котором лежало радио. — Мы ведь в дружине безопасности станции.
— Поймите, док, это же ради вашей собственной безопасности, — убеждал ее Греньер, и в его голосе ей послышалось реальное беспокойство за ее судьбу. — Вы и представить себе не можете, что творится сейчас за стенами станции. Живое тело за несколько секунд превращается в лед. Раскалывается, как стекло, если ударить его обо что-то. Вы обморозите легкие. Только представьте — глазные яблоки замерзают.
— Именно поэтому кто-то должен идти искать Фиду.
Греньер заговорил более проникновенным голосом:
— Послушайте, пусть немножко потеплеет, и я первым выйду на лед вместе с вами. Но сейчас из станции не выйдет никто.
По лицу Халли мужчины поняли, что не убедили ее.
— Мне сообщили, что вы работаете в экспедициях, — сказал Лаури. — В горах, в пещерах и других трудных местах. Я и сам успел немного поработать так, как вы. Альпы, Анды, ну и еще кое-какие горы. Основное правило: не создавай дополнительных жертв. Я прав?