Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«— Вы разве еще не получили протокол вскрытия? — спросил Барнард Геррина.
Ясно различимый вздох:
— Всем известно о том, что все, что исходит из Новозеландского центра медицинских исследований, идет чрезвычайно медленно. Сначала материалы поступают в местную полицию. Потом в ведение госаппарата. А уже после этого к нам. Возможно.
— Единственное, что действует медленнее, чем бюрократ, — это два бюрократа, — резюмировал Барнард.
— Лучше и не скажешь, — засмеялся Геррин. — А как поживает там ваш ученый? У вас есть какие-либо вести от него?»
Бауман остановил запись.
— А о чем он врал здесь?
— Не знаю, — ответил Барнард.
— Ложь не в первом вопросе, — заметил Барнард, — где-то во втором.
Оба вперили взгляд в экран. Первым заговорил Барнард:
— Он…
— Что?
— Он знает, что на замену послана женщина.
— А какой ему смысл врать по этому поводу? — спросил Барнард.
— Он не хочет, чтобы мы знали о том, что ему известно, что на замену послана женщина. Черт побери, Уил. Что вообще происходит?
Бауман нажал клавишу «воспроизведение».
«— От нее. От Халли Лиленд, — ответил Барнард Геррину. — Вам знакомо это имя?
— Нет. Никогда не слышал».
— Еще одна гигантская ложь, — прокомментировал его ответ Барнард.
«— Так у вас есть какие-нибудь вести от нее? — спросил Геррин.
— Нет. Может быть, у вас есть какие-либо новости оттуда?
— Нет, уже несколько дней. НАСА использует большую часть времени, когда возможна связь через спутник. К тому же эти волнения на Солнце».
— Ну хоть это-то правда, — сказал Бауман.
«— А вам известно, над чем работала Эмили Дьюрант? — спросил Барнард.
— В подробностях? Да нет, я как-то не брал это в голову.
— Что вы говорите! Просто удивительно, — изумился Барнард.
— Ха-ха. Мне нравится это выражение, — шутливым тоном произнес Геррин. — «Не брать в голову». Как вы думаете, откуда оно появилось?
— Я уверен, что «Гугл» может тут же указать вам первоисточник. — В голосе Барнарда слышалось явное раздражение.
— Я мог бы поручить кому-нибудь из моих сотрудников подробно ознакомиться с исследованиями, которые проводила доктор Дьюрант».
— Вот сукин сын, — сказал Барнард Бауману. — Он и не собирался делать это.
«— Могу я попросить вас еще об одном одолжении? — обратился Барнард к Геррину. — Когда вам станут известны подробности смерти Эмили, известите меня об этом.
— В тот самый момент, когда я узнаю что-либо, я сразу позвоню вам».
— Сомневаюсь, — прокомментировал его ответ Бауман.
Несколько минут ничего не значащего разговора. Звуки двигающихся тел.
«— Очень приятно было встретиться с вами, доктор Барнард».
— И даже тут он не удержался от лжи, — поморщился Дон. — Гнусная задница.
Бауман выключил аппарат. Некоторое время мужчины сидели молча, затем Барнард сказал:
— Почему он нагромоздил такое количество лжи?
— Почему он притворялся, будто не знает о том, что на замену Эмили направлена женщина? — спросил Бауман. — И отрицает, что ему известно ее имя.
— Он врал, когда я спросил его, знает ли он, отчего умерла Эмили, — припомнил Барнард. — Так что он наверняка в курсе, что с ней произошло.
— Что еще? — спросил Бауман.
— Он врал, когда я спросил, знал ли он ее. Значит, он ее все-таки знал.
— Да. И он знал, что на замену ей послана женщина.
— И он знал ее имя.
Какое-то время назад Барнард ощутил голод. Но теперь, глядя на тарелку с сэндвичами, он почувствовал, что аппетит улетучился.
— Но что, черт возьми, заставляет его врать об этом? — произнес Бауман, и было видно, что этот риторический вопрос не дает ему покоя.
Снова повисла пауза. Бауман взял с тарелки один из сэндвичей, принесенных Кэрол. Толстый ломоть белого хлеба, кудрявый салат, кружки помидоров и бермудского лука, дижонская горчица. Сверху сэндвичи были накрыты красной слабо прожаренной говядиной с кровью. С сэндвича, который Бауман держал в руке, на кофейный столик капала кровь. Он положил сэндвич обратно на тарелку и уставился на эти красные капли. Взяв одну из белых салфеток, принесенных Кэрол, стер со столешницы кровь. Выражение его лица изменилось. Подняв голову, он посмотрел на Барнарда:
— Дело здесь не в науке.
— Как тебя понимать? Они же сказали нашему директору, что это был исследовательский проект чрезвычайной важности.
— Дело не в исследованиях.
— А тогда в чем?
— Им наплевать на исследования. Их не интересует наука. Главное для них — это замена. Вся эта кутерьма связана с Халли Лиленд.
Когда Лаури и Греньер проводили Халли до ее комнаты, было два с небольшим часа дня. Значит, до похода на ужин в обеденный зал оставалось почти три часа. Она пролежала без сна пару часов, потом вдруг неожиданно заснула и после недолгого сна проснулась опять. Слезла с койки, загрузила компьютер, подключенный к станционной сети, и проверила свою электронную почту. Ничего.
В дверь постучали. Это была Агнес Мерритт.
— Как вы узнали, что я здесь? — спросила Халли.
— Мне положено все знать. К вашему сведению, я как следует взгрела Грейтера. Он божится, что делал все для вашего же блага. Солдафон, но ведь он еще и начальник. Расскажите мне о Фиде.
Халли описала ей встречу с Фидой, состоявшуюся накануне, а закончив, сказала:
— Он рассказал о «Вишну». А почему вы ничего не сказали мне об этом?
Она подумала, что Мерритт придет в смущение от этого вопроса. Ничего подобного не произошло, возможно, она лишь слегка смутилась.
— Я не пыталась ничего скрывать. Вспомните, ведь это я сказала, что вам надо обсудить с Фидой ход исследований? Я знала, что он все представит вам правильно.
«Что ж, звучит резонно», — подумала Халли.
— Ну а что с Грейтером?
Мерритт пожала плечами.
— Он ведь человек НАСИ. А это структура в составе ГЭНЕРГО. И занимаются они нефтью.
— Значит, что-то, подобное «Вишну», может вызвать у него испуг.
— Вполне вероятно.
— Фида думал, что Грейтер, возможно, убил Эмили.
Мерритт посмотрела на нее скептическим взглядом.
— Грейтер — жестокий и злобный. Ненавидит женщин и не пытается этого скрывать. Но убить Эмили? Ну не знаю… — Ее тон и выражение лица ясно говорили о том, что она не отбрасывает полностью возможность того, что предполагал Фида.