Скажи старику, чтобы он ушел.

Нет, лучше пусть останется.

Как можно поверить в то, что он говорит?

Можно или нельзя… но мне уже совершенно не хочется ехать вХейвен.

Скажи, пусть он уходит.

Нет, пусть останется.

Я могу исчезнуть, как Давид Браун.

Пусть останется.

Или со мной произойдет несчастный случай, как с РуфьюМак-Косленд.

Прочь.

— Я верю вам, мистер Хиллмен, — наконец сказал он.

Они дошли до стоянки перед зданием полицейского участка.

— Я заеду за вами завтра утром.

Глаза Ива расширились:

— Но вы даже не спросили меня, что я собираюсь делать.

— Это неважно. Я в любом случае буду с вами. А собираетесьвы, как я понял, в лес. Вы хотите посмотреть, что же скрывается там, подземлей.

Ив посмотрел на него долгим взглядом и покачал головой:

— Когда со мной есть кто-нибудь еще, я чувствую себя лучше,особенно если этот кто-нибудь — сам Страшила Дуган. Но помните: они там, вХейвене, вовсе не глупы. Они ожидают, что вы приедете на ее похороны. Если онине дождутся вас там, они начнут выяснять почему.

Двое мужчин стояли и смотрели друг на друга; на горизонтесадилось солнце, а на земле лежали длинные тени.

Обоим было страшно. Иву было страшно возвращаться, а Дуганупосле всего услышанного…

— Ладно, — сказал внезапно Ив. — Слушайте внимательно,Страшила Дуган. Позвоните тем, с кем собирались завтра ехать на похороны инайдите любую причину, по которой не поедете. Звоните вечером как можнобольшему количеству людей и всем рассказывайте, что ужасно больны.

— Но почему я должен… — И Дуган побагровел: он понял. Онимогут прочесть мысли его подчиненных и узнать причину его отсутствия.

— Послушайте моего совета, — продолжал Ив. — Ради спасениядуши Руфи… воспользуйтесь им. И еще: завтра с вами могут начать происходитьразные странные вещи.

— Они происходят уже сегодня, — вставил Дуган. — Ладно, явсе понял. Дайте мне ваш адрес здесь, в Дерри, и утром я заеду за вами на своейличной машине. Мы полетим в Хейвен, как космический корабль к звездам.

— Машина — это моя проблема, — сказал Ив. — Этойпользоваться нельзя: ее знают в Хейвене. Я возьму в аренду другую. А вы должныпоявиться у меня не позже восьми. Нам придется довольно далеко объезжать.

— Зачем?

— Нам не стоит появляться со стороны Альбиона.

— А почему машину нужно арендовать?

— Приятель, вы задаете слишком много вопросов! — И Ив таккомично закатил глаза, что Дуган рассмеялся.

— Это моя работа, — сказал Страшила, отсмеявшись. — И потом,ведь никто в Хейвене не знает, как выглядит моя личная машина.

— И все же сделаем так, как я сказал. Некоторая осторожностьне помешает.

— Ладно, — кивнул Батч. — Я согласен. В восемь часов. Вашамашина, ваш план. Кажется, я таки схожу с ума.

— Если завтра мы доживем до этого времени суток, тогда ипоговорим о сумасшествии, — с горечью пошутил Хиллмен.

Отъехав от полицейского участка, Ив сперва побывал вбольнице, но задержался там недолго, отправившись оттуда в контору по наймумашин. На автозаправке он попутно выяснил все интересовавшие его вопросы поповоду дороги, по которой они завтра поедут.

Медсестра у постели Хилли читала записку.

Хилли!

Мы с тобой можем никогда больше не увидеться, и я хочусказать тебе, что если ты поднимешься с постели и в этом будет доля моейпомощи, я стану самым счастливым дедушкой в мире. Я верю, что Давид все ещежив, и знаю, что ты не виновен в его исчезновении. Я люблю тебя, малыш, инадеюсь, что мы вскоре увидимся вновь.

Дедушка.

Но он никогда больше не увидит Хилли Брауна.

Начиная с девяти часов утра в город начали стягиваться те,кто знал и любил Руфь Мак-Косленд. На центральной улице с трудом можно былонайти место для парковки. Машины заняли и прилегающие к ней улочки и переулки.

Стоял ясный и светлый денек, скорее сентябрьский, чемиюльский. Небо было ярко-синим, температура не превышала 22 градусов Цельсия,дул легкий ветерок. Как будто Хейвен встречал приехавших на похороны особеннодоброжелательно.

Звонили колокола. Их звон особенно красиво разносился поокрестностям вокруг города. Все приехавшие и пришедшие ощущали величие момента.Весь Хейвен, и стар и млад, был здесь. Высоко в небо устремлялась башня,украшенная часами, и те из приезжих, кто слышал, что она взорвалась и взлетелав воздух, удивленно поглядывали на башню, но тут же забывали об этом.

Звонили колокола. Народ стал заходить в помещение старой, нопросторной методистской церкви, где у входа их с улыбкой встречал преподобныйотец Гухрингер.

Подъехала на автомобиле Бобби Андерсон. На ней было новоеголубое платье. Она не хотела прерывать работу, но Гарднер вызвался ееподменить, и вот она здесь. Сам же Гарднер посетить похороны отказался. Онкрепко спал после выпитого накануне. Андерсон тоже была уставшей, но сегодня еювладело какое-то странное чувство. Возможно, из-за Руфи, возможно, из-заДавида, возможно, из-за всего города. «Превращение» продолжалось, этопроисходило со всеми жителями города, за исключением Гарда. И это было хорошо. Скоро,уже совсем скоро…

Колокола, колокола, колокола.

Хейвен как будто отвечал им. Все они — Тремейны иДженнингсы, Аппельгейты и Голдменсы, Дюплесси и Арчинбурги — добропорядочныеграждане штата Мэн. Все они теперь были заодно: их мысли… их чувства… они быливместе, они слушали, и звон колоколов пульсировал в их жилах.

Ив Хиллмен и Батч Дуган ехали на арендованном Ивом «джипе»по лесной дороге. Странно, — думал Дуган. Никогда еще он не видел такого тихоголеса, где не слышно ни единой птицы.

Внезапно тишину прорезал странный звук.

— Что за чертовщина?..

— Колокола, что же еще? — отозвался Дуган. — Они звучаточень красиво. Наверное, сейчас начнутся похороны.

Они похоронят Руфь на горе… Какого черта я здесь делаю сэтим ненормальным старикашкой?