Я закрыла глаза – нахлынувшие воспоминания были столь остры, что мне казалось, в груди у меня кровоточащая рана.

В прихожей стояла кромешная тьма, потому что мне велели не зажигать свет. Американцы уже начали бомбить Будапешт, к тому же туда из близлежащих лагерей хлынули потоки нацистов. А я носилась по дому так быстро, что едва могла перевести дух, стараясь перетащить чемоданы к задней двери. Услышав звук разбивающего стекла, я поняла, что именно упало на пол, и потратила несколько драгоценных минут, стоя на четвереньках и шаря руками по полу, пока не нашла статуэтку и не сунула ее в карман. Фарфоровый петушок оставался там до самой высадки с корабля в Нью-Йорке. Я тогда сунула руку в карман и порезала большой палец об отбитый острый край. Кровотечение никак не хотело останавливаться, словно вся моя венгерская кровь должна была вытечь в воды гавани, чтобы очистить меня от моих грехов.

О, если бы все было так просто…

Конечно же, я не могла рассказать Элеонор даже часть этой истории. Открыть только одну тайну – это словно потянуть за нитку, торчащую из вязания, и оно распустится все.

Я потерла кончик большого пальца, как будто ожидала увидеть там кровь, и переключила внимание на девушку.

– Попозже мне бы хотелось послушать Дебюсси. Надеюсь, вы хоть что-нибудь сможете сыграть так, чтобы несчастный композитор не перевернулся в собственном гробу.

Я видела, как напряглась ее спина. Они с Финном обменялись многозначительными взглядами.

– Я, конечно, попытаюсь, – произнесла Элеонор. – Но только в том случае, если вы считаете, что это лучшее занятие, чем сортировка нот.

– Сами решите после обеда и поедания праздничного торта. Надеюсь, готовите вы лучше, чем играете на фортепьяно.

– Я тоже на это надеюсь, – сказала она без малейшего намека на враждебность.

Элеонор встала, подняла корзинку с пластинками, и тут я заметила, что из комнаты исчез граммофон.

– Я отнес его на застекленную террасу, – сказал Финн, отвечая на незаданный вопрос. – Подумал, может быть, послушаем пластинки после ужина.

«О нет, – хотелось сказать мне, – только не это, потому что я боюсь, страшно боюсь услышать упрек и осуждение в голосах сестер, независимо от слов песен, которые они поют».

– Посмотрим, буду ли я в настроении их слушать, – сказала я. – Пожалуйста, попросите сестру Уэбер помочь мне выбраться из постели, и я вскоре присоединюсь к вам в столовой.

Финн очень мягко потолкал Джиджи, чтобы разбудить ее, и вышел вместе с ней из комнаты. Однако Элеонор и не думала уходить, задумчиво разглядывая фигурку петушка.

– А у вас, случайно, не сохранилась вторая половинка хвоста? Тут довольно гладкая грань, и скорее всего я могла бы его склеить так, что никто и не заметил бы, что он когда-то был разбит.

Я покачала головой.

– Увы, нет. Мы давным-давно потеряли ее.

Она быстро кивнула и вышла из комнаты прежде, чем я смогла сказать, что в жизни есть вещи, которые, если ты уже сломал, починить невозможно.

Приближался вечер, и косые солнечные лучи падали в столовую через большие окна. Я отдернула шторы, чтобы впустить в комнату солнечный свет, который теперь заливал старомодные обои и играл на деревянном полу золотистыми бликами. Облаченные в средневековые одеяния персонажи двух больших картин на противоположной от буфета стене высокомерно взирали на нас поверх своих длинных аристократических носов, а мы наполняли тарелки кусками жареного цыпленка, фасолью и вареной кукурузой.

Хелена восседала на одном конце стола, Финн – на другом, а мы с Джиджи сидели напротив Тери. Она не проявила энтузиазма по поводу своего присутствия за праздничным столом, но, когда я заметила, что тоже являюсь наемным работником, все же милостиво приняла приглашение.

Я видела, что Финн постоянно поглядывает на тарелку Джиджи, следя за тем, чтобы она попробовала все блюда, и все время подкладывал ей овощи. Несмотря на постоянные одергивания со стороны отца, малышка ела довольно торопливо, энергично работая вилкой и запивая все натуральным молоком.

– Ну и где же обещанные сюрпризы? – в конце концов спросил Финн.

Джиджи положила нож с вилкой на тарелку.

– Хочу, чтобы ты открыл подарок, который мы приготовили. Вот увидишь, ты так удивишься!

Он бросил взгляд на буфет, где лежали подарок Хелены и книга по астрономии, аккуратно упакованные в блестящую бумагу и перевязанные ленточкой.

– И есть еще кое-что, – добавила Джиджи. – Но эту вещь невозможно завернуть, поэтому Элеонор просто повязала на нее бантик.

Я улыбнулась и встала из-за стола.

– Пожалуй, пойду уберу со стола, а на обратном пути принесу подарок от Джиджи.

Девочка радостно запрыгала на стуле.

– Скорее-скорее!

Мы с Тери отнесли посуду на кухню, а затем я заглянула в музыкальную комнату, чтобы достать телескоп. С самым торжественным видом, который только смогла изобразить, я внесла его в столовую и поставила рядом со стулом Финна.

– Ну как, ты удивлен? – воскликнула Джиджи, вскакивая со стула. – Это Элли придумала.

Он посмотрел на меня своими спокойными серыми глазами.

– Неужели?

– Вы как-то сказали, что у вас когда-то был телескоп, но вы его потеряли. Вот я и подумала, что, возможно, вам захочется получить новый. И Джиджи одобрила эту идею.

Меня охватило смущение, и я быстро прошла к буфету, взяла два других подарка и положила их на стол перед Финном. Он все еще не сводил с меня своих внимательных глаз, и я вдруг поняла, что мне трудно встречаться с ним взглядом.

– Благодарю вас за то, что помогли Джиджи с покупками. Подарки просто потрясающие. – Он развел руки, и Джиджи бросилась ему в объятия, а он поцеловал ее в лоб. – Мне давно уже хотелось купить новый телескоп, но как-то не складывалось.

– Он, конечно, не новый, – объявила Джиджи, – но кто в здравом уме будет тратить деньги на новый телескоп, когда подержанный ничуть не хуже.

Она точь-в-точь повторила то, что я говорила в магазине, и я чуть не сгорела от стыда.

Финн взглянул ей в глаза.

– Неужели ты сама так решила?

– Почти, – с улыбкой сказала она, бросая на меня хитрый взгляд.

– Мы вместе приняли решение, – сказала я. – Не думаю, что этот телескоп подойдет для исследований NASA, но для любителей наблюдать за звездами здесь, на Эдисто, это то, что надо.

– А мы можем посмотреть в него сегодня? – спросила Джиджи, подскакивая на стуле, отчего на столе затряслись бокалы.

– Разумеется, – ответил Финн. – Сегодня небо ясное, значит, этой ночью хорошо будет наблюдать звездное небо. Мы можем это делать, слушая пластинки тетушки Хелены.