– Ты меня дождешься? – спросил я у него и машинально посмотрел за окно.

Солнце садилось, и понимание того, что эту ночь мне придется провести в одиночестве, оставило после себя жгучий след. С таким осадком на душе, как в этот раз, мы еще не расставались.

– Тебе нужен повод, чтобы вернуться одному?

Мне оставалось лишь усмехнуться – он хорошо меня знал. Возможно, даже лучше, чем я сам. От этого становилось грустно: я еще даже не подумал о том, чтобы снять напряжение самым надежным из всех доступных способов, а он уже предугадал мои действия.

– Я не клялся в верности, – хмыкнул я, ненавидя себя за то, что произносил. – Ты, впрочем, тоже.

– Это не тот случай, – жестко произнес он, не отводя глаз.

А то я и сам этого не понимал! Но объяснять ему, что не намерен создавать больше проблем, чем уже есть, не собирался.

– Отправь гонца к Лайсе. Предупреди, что задержишься у меня, – вместо ответа посоветовал я ему и, подойдя к двери, добавил: – Пока ждешь, просмотри еще раз документы, которые принес Сашка.

– Хорошо, – кивнул он, до последнего продолжая смотреть мне в спину с беспокойством.

Дорога до крыла, в котором располагались гостевые покои, не была слишком долгой, чтобы я успел уделить внимание каждой из тех мыслей, что роились в моей голове. Но и не настолько короткой, чтобы я не дошел в своих рассуждениях до вывода о том, что наши отношения с Лерой в последние два года были не столь доверительными, как до ее пребывания на Дариане.

Этому можно было найти множество объяснений, но ни одно из них меня не устраивало. Они не могли развеять ощущения, что я постоянно упускаю нечто важное.

Общение с охраной моей жены так подействовало на моих воинов, что те шестеро, которые меня сейчас сопровождали, старались выглядеть тенями, размытыми в полумраке дворцовых коридоров. Стоило признать, что эльфийские воины не гнушались перенимать чужой опыт, если он добавлял им преимуществ. За это мне стоило благодарить отца – во время его правления мы вышли за рамки своего снобизма и не только открыли себя этому миру, но и брали от него все, что могло помочь нам выжить.

Очередной зал (стрельчатые окна с цветными витражами, украшающие потолок и стены фрески, колонны в виде неподвижно застывших мифических персонажей, удерживающих свод, – все это радует глаз) и следующий за ним коридор приводят нас к покоям, выделенным жене Вилдора.

Жене?! Это был первый вопрос, который я хотел для себя прояснить. Потому что статус этой женщины рядом с бывшим правителем Дарианы оставался для меня неясным.

Завидев меня, один из стражников, кто обеспечивал безопасность этого крыла, подошел к двери, ведущей в холл, с которого начиналась череда комнат, отведенных графине. Я только заметил, как он на несколько мгновений замер в неподвижности, затем одна из створок приоткрылась, чтобы тут же распахнуться настежь.

Меня, действительно, ждали.

Оставив свою охрану снаружи, я кивнул Айласу, который приветствовал меня по всем требованиям нашего этикета, и вошел внутрь.

Тася встречала меня на пороге гостиной.

– Я рада видеть вас, лорд Олейор. – Она присела в глубоком реверансе.

Пока поднималась, скрывая под опущенными ресницами свой взгляд, я пытался справиться с подкатившим к горлу комком: их сходство с Лерой сейчас, в свете магических светильников, казалось мне поразительным. И хотя я очень четко видел отличия одной от другой, это лишь еще более подчеркивало то, что их объединяло.

Волосы имели разный оттенок, кроме того, у одной они струились волнами, а у другой падали струями водопада. У Леры глаза были похожи на яркое летнее небо, а у жены Вилдора – на манящую глубину озера. Одна была воином, всегда готовым к схватке, а вторая – королевой, снисходящей до тебя своим вниманием.

Но стоило Тасе улыбнуться – и в том, как дрогнули губы, как чуть склонилась голова, как искрами лукавства наполнился взгляд, я видел мать своих детей. И едва успел остановить себя, когда желание прижать ее к себе чуть не опередило понимание того, что я хотел сделать.

– Я позволю себе обращаться к вам по имени и прошу такой же милости для себя. – Я воспользовался приглашающим жестом и прошел в гостиную. Тут же отметив и накрытый на двоих стол и небрежно брошенную на кушетке книгу.

И забытую в одном из кресел детскую игрушку.

– Лера говорила мне, что вы не приветствуете условностей. – Она взглядом указала на кресла у разожженного камина, предлагая мне самому выбрать одно из них.

– Чаще всего они утяжеляют общение, – улыбнулся я ей, сбрасывая на подставку у двери перевязь и направляясь к тому, которое было ближе. – Но я знаю множество примеров, когда только они могут спасти ситуацию.

Она с пониманием посмотрела на меня.

– Я могу рассчитывать на конфиденциальность нашего разговора? – Я сделал вид, что не заметил мелькнувшего в ее глазах сочувствия. Ее жалость меня нисколько не унижала, скорее одаривала теплом, которого мне сейчас не хватало.

– Конечно. – Она не стала уточнять, что именно я подразумевал под своими словами, облегчая мою задачу. – Вилдор беспокоится лишь о нашей с сыном безопасности, но не считает необходимым контролировать меня во всем.

– В таком случае, – усмехнулся я, – остается лишь узнать, как именно он понимает это.

И вновь улыбка. А я ловлю себя на том, что не только сравниваю ее с женой, но и… оцениваю.

С трудом, но заставляю себя собраться и думать о чем угодно, но только не о том, что эта женщина напоминает мне Леру в первый год нашего с ней знакомства. Не о том, что я вижу в ней искрометный азарт и желание сделать все по-своему. Из этого, как растущий ребенок из одежды, моя жена уже выросла. Не потеряв любопытства и интереса к жизни, но научившись соизмерять их с ответственностью матери и правительницы.

– Я могу вас уверить, Олейор, – она приподняла бутылку с вином, показала ее мне и, получив мое одобрение, разлила вино по бокалам, – что попытка выяснить тайны его игр к безопасности не имеет никакого отношения. Хотя бы по той причине, что он предпочитает меня в них не посвящать.

И опять, хотел я того или нет, за каждым ее словом я видел ту, что согревала меня теплом не только своего тела, но и души. И это уже было похоже на навязчивую идею, от которой не хотелось избавляться.

– Вообще-то, – я ничем не показал пронзившей меня боли, – я пришел не за ними. Моя жена предпочла лишь коротко посвятить меня в то, что было на Дариане два года тому назад, но я вижу, что события тех дней продолжают ее терзать. Потому и хотел просить помощи у вас, Тася. Ведь о большинстве из них вы знаете столько же, сколько и она.

– К сожалению, да. – В ее взгляде появилось смятение, но исчезло едва ли не быстрее, чем я успел задуматься о его причинах. – Но вряд ли я смогу чем-то вам помочь. – Она протянула мне бокал и присела в кресло напротив. – Когда Тинир проводил обряд разделения, он оставил мне лишь воспоминания, но лишил испытанных тогда чувств. Для меня они только череда фактов, свидетелем которых я была, точно таких же, как для любого читающего летописи.