– И все же, – продолжил я настаивать на своем, – вам известно значительно больше, чем мне.

Она сделала глоток и подняла на меня взгляд. Опять сочувствующий. Вот только слова, которые последовали за этим, противоречили тому, что было в ее глазах.

– Чтобы ответить вам, мне придется судить о поступках моего мужа. Я хотела бы этого избежать. Одно могу сказать, ваша жена, Олейор, достойна того, чтобы за нее сражаться.

– А вы? – Эти слова вырвались помимо моей воли.

– Вас смущает наша схожесть. – Ее улыбка была лукавой. – Но между мной и той, кем я была два года тому назад, лежит время. Для нас с Лерой оно оказалось очень разным.

– Вы уклонились от ответа. – Я пытался скрыть недовольство этим разговором. Но это было тем более странно, что ситуация выглядела довольно безобидной.

– Потому что вас интересовало мое мнение о вашей жене, я его высказала. О себе же предпочту умолчать.

– Простите. – Я чуть склонил голову, позволяя не стянутым лентой волосам скользнуть на лицо. И увидел то, что жаждал увидеть, – легкое смущение. Впрочем, деля тело с Лерой, она должна была хорошо знать этот жест. Как и то, что он означает. – Вашего сына нарекли Искандером. Вы знаете, что значит это имя?

– Как и то, что оно имеет тот же смысл, что и Александр, – обезоружила она меня своим ответом. – Я считаю, что Вилдор сделал достойный выбор.

Гадриэль оказался в очередной раз прав. Этот разговор рождал новые вопросы, но каждый из них мог служить пищей для размышлений. Все происходящее напоминало мне нашу встречу с бывшим ялтаром на Дариане. Ту самую, когда я, разгадав его план в отношении Лилеи, оказался в его резиденции.

Ощущение острого восторга, которое я испытал тогда, было очень похоже на то, что я чувствовал сейчас. И как тогда, так и теперь, я понимал, чем закончится наша беседа.

– Ваш сын – даймон?

– Нет, – жестко и коротко. И через мгновение чуть мягче: – Это было мое требование. Вилдор с ним согласился.

– Вы так и не дали друг другу клятв. – Уже второй раз за этот вечер выдержка меня подводила, и я позволял звучать словам еще до того, как осознавал их излишнюю прямолинейность.

– Вы слишком догадливы. – Мое заявление ее не оскорбило, как я этого боялся. Скорее, избавило от щитов, словно добавив доверия. – Но это было уже его желание, с которым согласилась я. Он хотел дать мне хотя бы видимость выбора, которого я была лишена. И это, кстати, заслуга Леры – общение с ней пошло ему на пользу, сделав более человечным.

– И только поэтому он готов рисковать своей жизнью, чтобы сберечь ее?

– Не только своей. Но и тех, кто будет верен ему до конца.

Чтобы дать ей возможность чуть успокоиться (мой вопрос едва не уничтожил то, что начало рождаться между нами), я встал и подошел к стоящему чуть в стороне столику. Но, накладывая на тарелку закуски, продолжал ловить малейшие изменения, которые происходили за моей спиной.

– Похоже, – я сделал все, чтобы мой голос звучал так, словно я рассуждаю сам с собой, – он знает то, что не известно мне. И хотя я привык рассчитывать только на себя, в этот раз мне придется положиться на него. Разгадать подброшенную нам загадку я не в силах.

– Он никогда не нарушает клятв, если их дает. Но иногда мне кажется, что лучше, если бы это было не так.

Я ощутил, как Тася встала и подошла ко мне. Она была одного роста с Лерой, и я чувствовал ее дыхание на своей шее. И от этого волна предчувствия прошла по моему телу, едва не лишая меня остатков самообладания.

Сейчас, как никогда, я нуждался в женщине, которая могла бы не только понять, что меня гложет, но и дать мне забвение, избавить от сомнений, которыми полно мое сердце. Но та, которая могла это сделать, была далеко, а эта…

Она слишком напоминала мне жену, чтобы я не понимал – это вполне может быть частью игры, которую ведет тот, кто мог, но не стал мне другом. К тому же она принадлежала другому мужчине. Я вполне мог переступить через моральные правила, как делал уже множество раз, но в тех случаях, когда подобное происходило, мне было доподлинно известно, что это – желание женщины.

Сейчас такой уверенности у меня не было.

– Вы успокоили меня. – Я обернулся к ней и искренне улыбнулся. – Жизнь Леры для меня много значит.

– Я рада, что смогла хоть чем-то утешить вас, Олейор. – Она отошла к кушетке и, сдвинув книгу, словно ей было мало места, присела. – Но ведь вы пришли не за этим. И не за тем, чтобы в милой беседе провести одинокий вечер.

– Вы считаете, что я не способен на то, чтобы просто отдохнуть душой рядом с прелестной собеседницей? – Этот комплимент был лишен изящества, но его последствия оказались для меня неожиданными. Я вновь удивлялся женскому мышлению: при полном отсутствии информации они способны делать правильные выводы.

– Я считаю, что вы пытаетесь понять, насколько серьезно то, что стоит за найденными в журнале записями. И решили, что я единственная, кто может дать вам ответ. Стоит признать, правильно решили. В отличие от многих, я знаю, каким Вилдор был две тысячи лет тому назад, я помню его в сознании Леры, и я живу с ним те два года, которые стали самыми мирными в его жизни. Так вот, я боюсь. Потому что даже в самые тяжелые для себя дни он не находился постоянно на грани трансформации.

– А теперь находится, – продолжил я за нее и, преодолев разделяющее нас расстояние, присел рядом и взял ее ладонь в свою. – Тася, вы боитесь того, что он не справится?

– Я боюсь того, как это изменит всех нас, – тихо ответила она на мой вопрос. Перестав быть недоступной королевой и превратившись в женщину, которой требовалась помощь.

Моя помощь.

Короткий стук в дверь, разрешение войти, сказанное спокойным, лишенным малейшего проблеска эмоций голосом, и в гостиной появляется воин из моей охраны.

– Мой лорд, вас разыскивает советник Александр.

Недоумение тут же сменяется пониманием. Гадриэль посчитал, что к этому моменту я должен был узнать все, зачем пришел, и решил дать мне возможность не искать повод, чтобы покинуть нашу гостью. Или, что было более вероятным, счел нужным не дать мне сделать то, о чем я мог бы сожалеть.

– Передайте княжичу, что я буду ждать его в своем кабинете. – И, дождавшись, когда он выйдет, повернулся к графине: – Я прошу меня простить, но… дела.

– Мое приглашение продолжает оставаться в силе, – улыбнулась она мне в ответ. Ее взгляд отражал то смятение, которое было в моей душе.

– Я с радостью им воспользуюсь, – заверил я ее и, попрощавшись кивком, что в любом другом случае могло быть неправильно расценено, вышел из гостиной.

Надеюсь, она не заметила, с каким трудом я сдерживал себя, чтобы не ускорить шаг.

Возвращался к себе я другим путем, не посчитав нужным согласиться с мнением командира отряда воинов, которые меня сопровождали. Лишить себя возможности вдохнуть прохладного ночного воздуха я не мог.