– Понимаю, – проговорила она, но Тау знал, что это не так.

– А ты как поживаешь? – спросил он, меняя тему. – Как тебе здесь?

Она натянуто улыбнулась.

– Я хорошо. Здесь и лучше, и хуже, чем я ожидала.

Тау попытался поднять ей настроение.

– Ты теперь выше умбуси Онаи.

Ее улыбка стала шире.

– Жду не дождусь, когда снова ее увижу и попрошу постирать мое белье.

Тау рассмеялся. Через силу, но зато напряжение между ними исчезло.

– Ты слышал о Джабари? – спросила она.

Тау не думал, что это имя так сильно его встревожит.

– Джабари? Что случилось? Он в порядке?

– Да, прости. Не хотела тебя испугать. Он прошел испытание на севере.

– Так он в городе?

– Где-то в городе, да.

Двое самых важных людей в его жизни каким-то непостижимым образом очутились в этом странном городе куполов, даров и насилия.

– Ты его видела? – спросил Тау.

– Нет, пока нет.

– Если увидишь, скажешь ему… – Тау понятия не имел, что бы он мог сказать Джабари. – Ладно, неважно.

Взгляд Зури смягчился, она слегка улыбнулась. Из жалости, которой он не хотел.

– Тебя уже заставляют заниматься колдовством? – спросил он, надеясь хоть немного развеять тьму между ними.

Зури захохотала, прикрыла рот и глаза ее засияли.

– Ах ты варвар! Это не колдовство. Дар!

– Ну да, дар. Разумеется.

Теперь она улыбнулась по-настоящему.

– И да, заставляют. Я еще учусь, но получается неплохо. Очень неплохо. – Она гордо приподняла подбородок. – Я одна из самых сильных в своем цикле. Ты это представляешь? Я!

– Могу себе представить, – отозвался Тау.

Она отвела взгляд, довольная и смущенная.

– Я надеялась, что этот день настанет, – сказала она.

Тау, не смевший на это надеяться, кивнул в ответ. Зури потянулась к нему рукой. Он встретил ее на полпути, и их пальцы соприкоснулись. Она посмотрела на него, на ее лице отразился новый вопрос. Он попытался прочитать его, но в этот момент послышались шаги и смех. Зури поспешно убрала руку, когда к площадке подошли трое Индлову, судя по виду, с первого цикла. Они были пьяны. Тау напрягся.

Первым их заметил Индлову, который был на две головы выше Тау и в полтора раза его тяжелее. Черная мантия Зури бросалась в глаза – было видно, что она Одаренная. Вельможа ударил себя кулаком в грудь в знак уважения. Он присмотрелся к Тау.

– Леди Одаренная, – произнес он. – Вы в порядке?

– Спасибо, посвященный, в порядке.

Наступило неловкое молчание. Индлову хотелось сделать что-то еще, что-то сказать, но он не был уверен, что должен продолжать. Поэтому попробовал зайти с другой стороны:

– Мы можем проводить вас домой, моя леди? Если мы достойны?

– Более чем достойны, как и все люди Цитадели Индлову. Однако я сейчас не собираюсь домой, но все же спасибо вам. Доброго вам вечера, и да улыбнется вам Богиня.

Остальные Индлову смотрели на Тау, держа руки возле мечей. Тау боролся с инстинктивным желанием тоже потянуться к оружию.

– И да улыбнется она и вам тоже, – ответил главный Индлову, вновь поворачиваясь к Тау. – Солнце уже садится, юный Меньший. Пора бежать домой.

У Тау зачесались руки. Он представил, как вынимает бронзовый меч и бросается в атаку, но знал, что погибнет прежде, чем ранит хоть одного.

Стараясь выглядеть как можно спокойнее, он согласно кивнул. Этого оказалось мало – Вельможа ждал, и его огромная рука скользила к поясу, где висел меч.

Другого выхода не оставалось. Тау поднялся.

– Уже поздно, нкоси. Спасибо. – Он поклонился Зури. – Леди Одаренная, ваше время и ваш совет – это больше, чем я заслуживаю.

Зури тоже была в напряжении, но вынуждена была подыграть, чтобы избежать насилия.

– Помогать любым возможным образом – это наш долг.

Тау еще раз поклонился и двинулся прочь. Он слышал, как Индлову подходят ближе, уверенный, что они нападут на него, как только Зури перестанет его видеть, но они остановились, и Тау услышал, как Индлову заговорили о приятной прохладе вечера. Они решил остаться с ней, чтобы убедиться, что Тау не вернется.

Но выбор у Тау был невелик, поэтому он стиснул зубы так сильно, что заболели челюсти, и вернулся в питейную. Остальные уже уходили оттуда.

– Тау! – позвал Яу.

Хадит улыбнулся, завидев Тау, и бросил ему что-то издалека. Тау поймал: это был его мешочек, пустой.

– Два круга! – сказал Хадит. – Хватило на два.

– В следующий раз мы платим, – сказал Удуак.

Рядом показался шатающийся Темба.

– Я пьяный.

– Хорошая долгая пробежка – и будешь как новенький, – сказал ему Хадит, и Темба скорчил гримасу.

– Тау? Ты в порядке? – спросил Яу. Ойибо стоял рядом, моргая круглыми мутными глазами.

Тау не был в порядке, но все равно кивнул.

– Да. – И все двинулись из города к условленному месту сбора.

На полпути к Тау приблизился Хадит. Он ждал момента, когда они останутся одни. Тау не хотелось слышать того, что он собирался сказать.

– Ты знал ее раньше. – Это был не вопрос. – Может, она была дорога тебе, но теперь она Одаренная. – Тау словно не слышал его. Хадита это не остановило. – Она должна выйти замуж за одного из них, Придворных Вельмож, рано или поздно. Внести лепту в появление новых Одаренных. – Тау бросил на него грозный взгляд, который только подтвердил слова Хадита. – Ты ее знал, – добавил Хадит, – но больше не знаешь.

Тау прибавил шагу, обогнал Хадита и пошел в начале Чешуя, рядом с Ананом. Тот глянул на него, увидел выражение лица, кивнул и продолжил идти молча.

Тау стиснул зубы так, что ему стало больно. Он не хотел этого слышать. Он хотел только втоптать этих никчемных Индлову в грязь.

Тау поклялся себе тренироваться еще усерднее. Чешуй Джавьеда примет участие в следующем бою, и теперь глаза Тау будут открыты. Джавьед сделал все для этого. Показал Тау, каковы их шансы, показал, что им негде прятаться, но Тау и не хотел прятаться. Он хотел уничтожать.

В последующие дни Тау занимался с пятеркой Джавьеда по утрам, с остальными членами Чешуя днем и с наказанными за проступки по вечерам. Вечерами ему часто составлял компанию Яу. Тому, похоже, нравилось повторять все за Тау, и дополнительные тренировочные бои давали изворотливому бойцу множество возможностей для того, чтобы тыкать, колоть и наносить ранения другим посвященным. Но вечерние занятия утомляли, и Яу их бросил, хотя продолжал рассказывать всем, как усердно тренируется Тау.