* * *

Удовлетворив ходатайство Веры Ивановны о заслушивании администратора «Ленфильма» по поводу распределения трудовой нагрузки и выяснив, что сотрудники Тихвинского ДК для дачи показаний не доставлены, Ирина закрыла заседание до завтра.

Появился шанс успеть на шестичасовую электричку.

Они собирались перебираться на дачу в выходные, но стояла такая хорошая погода, что грех было держать детей в каменных джунглях, поэтому отпускник Кирилл с помощью бездельника-аспиранта Зейды вчера с утра подхватил детей и поехал на природу.

Ирина, отвыкшая ночевать одна, всю ночь пробарахталась на мелководье сна, устала, соскучилась и хотела скорее к семье. Интересно, Зейда у них там заземлился или вернулся в город, к своей даме сердца, юной следовательнице Яне Подгорной? Ирина улыбнулась, вспомнив, с каким обожанием сангвинический Витя говорил о своей возлюбленной. Она и не предполагала, что этот увалень способен на глубокие чувства, а вот поди ж ты…

Ну, Витька, если и уехал в город, то скоро все равно вернется, а Евгений Горьков с женой отвергли приглашение. Спрятав гордость в самый дальний карман, Ирина позвонила им и упрашивала подышать свежим воздухом хоть без ночевки, но услышала стандартные отговорки про больную маму и много работы. Странные люди, в конце концов, не она же лично выносила приговор Жениному отцу!

Закрыв дверь за заседателями, Ирина от души потянулась. Надо же, проходной свидетель, вызванный формально для характеристики личности подсудимого, дал интересную информацию. Оказывается, на беднягу Делиева навалили двойную порцию работы, и это, черт возьми, несколько искажает сложившуюся у нее в голове картину преступления.

Допустим, она молодой специалист, только со студенческой скамьи, причем училась заочно и работала не по специальности. Например, многие секретари в суде получают заочное юридическое образование и к диплому знают не только теорию, но и многие чисто практические аспекты, и благодаря этому быстро осваиваются на новом рабочем месте. А гипотетически она трудилась… пусть будет воздушной гимнасткой. И вот она приходит трудиться в суд, и ей дают сразу два сложных процесса, плюс у нее еще полставки в цирке. Справится она? Естественно, нет. Начнутся метания, шараханья из стороны в сторону, из цирка не отпускают, потому что она лучшая артистка и без нее никак, процессы тоже на ней, а она еще и природная отличница с гипертрофированным чувством ответственности… И вот она в панике, не знает, за что хвататься, а опытный прокурор говорит: не волнуйтесь, Ирочка, я вам помогу! Сам был на вашем месте, знаю, как вам тяжело, поэтому, так уж и быть, возьму вас под свое крыло, вы только подписывайте, где я вам скажу, и все будет в порядке. Согласится ли она? Ну конечно! Прокурор ведь такой опытный, он лучше знает, и он сам предложил помочь! Как не поверить такому участливому человеку, он же много лет тут трудится…

Или молодой врач приезжает на работу в сельскую больницу, где приходится и за хирурга, и за терапевта, и за акушера-гинеколога, и за всех остальных, а он вообще на окулиста учился и больных только на картинке видел. Доктор в растерянности, но тут, к счастью, появляется опытный фельдшер со столетним стажем, как в старом фильме с Кадочниковым «Медовый месяц». Фельдшер все знает, умеет, душой радеет за больных, ну как такому не довериться? Разве можно за ним перепроверять, он же для тебя старается, помогает…

Надо уточнить, действительно ли Делиев трудился сразу на двух картинах и насколько такое распределение нагрузки было обусловлено производственной необходимостью.

Если сказанное начальником цеха правда, то тогда очень может быть, что Делиев попал под обаяние Малюкова, старейшего работника и опытного снабженца.

Подписывал бумаги, а фактическую сторону не проверял, потому что Малюков клялся, что все в порядке.

Тогда другой вопрос – как такой доверчивый дурачок оказался в штате «Ленфильма»? Простой парень, заочник, рабочая косточка, без связей, кому он сдался-то в этой серьезной организации? Кто его туда устроил?

Ирина снова потянулась, от души хрустя суставами, и вспомнила, как Гортензия Андреевна присвоила этому делу кодовое наименование «Стенька Разин и княжна». Но если уж открывать бессмертный роман Ильфа и Петрова «Золотой теленок», то почему бы заодно не вытащить на свет божий зицпредседателя Фунта?

Не является ли Михаил Делиев прямым наследником этого старичка? Только Фунт сам пришел в «Рога и копыта», а местные прохиндеи специально взяли на работу неопытного заочника с улицы, чтобы на него все повесить.

Версия хорошая, только одна в ней загвоздка: Малюков, какой бы ни был опытный и ушлый, кадровыми вопросами не занимается. Нет у него столько авторитета, чтобы протащить своего протеже на хорошую должность. Тут нужно заступничество действительно влиятельного и значимого человека, например, знаменитого кинорежиссера с мировым именем.

И вот версия о непричастности Соломатина уже не кажется такой убедительной.

– Нет, – поморщилась Ирина, – ну нет!

Так не хочется снова идти наперекор системе и наказывать кинорежиссера, когда представитель всесильного КГБ ясно просил ее этого не делать.

Прямых улик против Соломатина по-прежнему нет, а эти умозрительные построения вообще не аргумент. Очень трудно себе представить обстоятельства, в которых всемирно известный деятель искусств мог подружиться с простым рабочим и оказать ему протекцию. Напротив, если Малюков двадцать лет на студии, то завоевал авторитет, в том числе среди кадровиков.

Ах, как жаль, что в личном деле не отмечают, по чьей протекции человека приняли на работу, иногда эта информация просто бесценна.

Неужели ломать уже сложившуюся в голове картинку? В сумочке лежит книжка Джеральда Даррелла «Моя семья и другие звери», и в электричке хочется читать ее, а не чахнуть над вечными вопросами русской интеллигенции, кто виноват и что делать.

Кто вор, а кто просто растяпа, и как это выяснить, а главное, доказать?

Ирина вышла в коридор и заглянула к председателю, отпросилась уйти пораньше, чтобы успеть на электричку.

Павел Михайлович разрешил и, ни слова не спросив о процессе Соломатина, мечтательно улыбнулся и заявил, что с понедельника идет в отпуск.

– Еду в санаторий, и гори оно тут синим огнем, – заключил он.

Пожелав хорошего отдыха, Ирина вернулась к себе и под дверью кабинета неожиданно обнаружила девушку, сначала показавшуюся незнакомой, но приглядевшись, она узнала в ней артистку Анастасию Астахову, первую любовь и идеал Егора.

Астахова выглядела в жизни чуть строже и печальнее, чем на экране, но все равно была удивительно красива.

– Вы ко мне? – спросила Ирина.

Девушка замялась, переступила с ноги на ногу, и вдруг быстро и решительно кивнула головой, как лошадка.

– Заходите, – Ирина открыла кабинет, гадая, зачем к ней пришла знаменитая артистка. Пока ясно было только одно – Егор бы душу продал, лишь бы только сейчас оказаться рядом с матерью.