строгости правил скрываются не только в религиозном своеобразии, но и в том факте, который сам по себе являлся естественным следствием приверженности исламу, – женщины хауса обычно не выполняли работы за пределами своего дома, если только муж не был слишком беден и не мог нанять людей для переноски дров и воды, каковое занятие мужчины хауса всегда считали чисто женским занятием. Жены хауса занимались главным образом приготовлением пищи и традиционными ремеслами, такими как ткачество и прядение. К числу их занятий принадлежала также торговля, которой можно было заниматься, не выходя из дома.

Страж гарема. Худ. Франк Дювенек

Покинуть территорию эти женщины имели право только официально, и поводом к этому могли служить различные общественно значимые и ритуальные события. Обычно это происходило ночью в сопровождении специально назначенных лиц. Как и в языческой Африке, у каждой жены имелась своя хижина. Согласно исламскому законодательству, разрешилась иметь не более четырех жен, хотя, разумеется, ограничений в отношении числа наложниц не существовало. Последние имели статус невольниц. Каждая жена посещала хижину своего мужа по очереди, но каждый раз проводила с ним две ночи подряд. В этот период она несла ответственность за приготовление пищи для всех обитательниц гарема. Поэтому чем больше жен находилось в гареме, тем большим временем каждая жена располагала для себя лично.

Это обстоятельство в значительной степени препятствовало развитию ее естественной ревности к другим законным соперницам и удерживало ее в определенных пределах. Никогда не следует упускать из виду, что в полуварварских обществах домашние обязанности, как правило, очень утомительны и со стороны женщины романтическая любовь в том смысле, в каком ее понимают на Западе, практически отсутствует. Поэтому переживания роковой красавицы с зелеными глазами, влекущие за собой опасные последствия в моногамных обществах, для полигамного общества явление редкое.

В беседе с британским антропологом мисс Э. С. Бауэн женщина хауса высказалась в пользу полигамии. Она заявила следующее: «Когда у жены, которая является у мужа единственной, появляется ребенок, кто помогает ей так, чтобы она могла отдохнуть? Кто покормит мужа и ее других детей? Кто будет ухаживать за ее животными и принесет ей дрова, чтобы ей было тепло? Кто утешит ее в родовых муках?

Никогда не позволяйте своему мужу удовлетвориться одной женой. Мужчины – ленивые создания. Если у них есть одна женщина, которая готовит для них, они довольствуются этим. Если вы предоставите все своему мужу, у вас никогда не будет другой жены, которая помогала бы вам носить дрова и воду или заботилась о вас, если вы заболеете. А если вы его допечете, он подцепит первую же попавшуюся смазливую девчонку. В том, что касается женского характера и трудолюбия, мужчине никак нельзя доверять. Пусть мужчина сам выбирает себе любовниц. Он знает, что ему от них нужно. Но когда дело доходит до выбора жен, все они непроходимые тупицы».

Эта женщина придерживалась мнения, которое идет вразрез с общей тенденцией, выраженной на страницах настоящей книги. Она считала, что бедность не является препятствием для здоровой полигамии. По ее словам, занятие торговлей – это верный способ разбогатеть, чтобы позволить себе иметь более чем одну жену. Однако это не более чем оптимистический взгляд энергичной женщины, которая, безусловно, оставила бы свой след в бизнесе, живи она в иной стране и в иное время. Среди других сторонников полигамии от Китая до Перу вряд ли нашлись бы многие лица, которые разделяли бы подобные взгляды. Кстати, эта жена из народа хауса могла объяснить моногамию лишь тем предположением, что христианский мир испытывает серьезный недостаток в женщинах, подходящих для роли жен, что в свою очередь приводит, дескать, к запредельным размерам выкупов за невест.

Более строгие условности и мораль в странах Африки, где господствует мусульманская религия, ограничивают свободы, которыми пользуются женщины, по сравнению с остальной частью этого континента. И все же едва ли можно утверждать, что африканская жена-язычница живет лучше, нежели ее магометанская сестра, не говоря уже о женщинах-христианках. Похоже, что структура цивилизации в этой связи действует схожим образом по всему миру. Примитивное язычество порождает быстро укореняющиеся предрассудки и предубеждения, с которыми затем борются рациональная религия и этика. После этого моральный императив постепенно начинает уступать место поведению, основанному скорее на экономике здравого смысла и принципах предприимчивости, а не на институционной догме. Хотим мы этого или нет, но этот взгляд явно становится общепринятой философией поведения в современных западных обществах. Еще раньше он победил в Советской России и странах, ставших ее сателлитами.

Человек с Запада, только что попавший в субтропическую Африку или Азию, легко может прийти к логическому выводу, который заключается в том, что местные жители якобы считают своих женщин существами низшего порядка. Этот вывод делается в результате наблюдений. Представители западной цивилизации видят, что женщины здесь выполняют всю тяжелую работу, в то время как их мужья бездельничают. Новопришелец может подумать, что это так же плохо, как и «отвратительная практика запирания женщин в гаремах», которая встречается в других частях континента. Однако, конечно же, как один обычай, так и другой ничего подобного не доказывают. Как в Азии, так и в Африке отношения между полами основываются главным образом на либеральной христианской идее разделения труда, здравой в моральном и экономическом отношениях. В Южной Африке эта концепция реализуется таким образом в том, что мужчина добывает деньги и кров для семьи, а женщина выполняет работы по дому. Женщин такое распределение обязанностей вполне устраивает, но, хотя формально они выказывают все признаки покорности, в действительности они задают тон в семейных отношениях так же эффективно, как, например, во Франции и Соединенных Штатах, где тамошние социологи, возможно, и читали Адама Смита, однако в повседневной жизни ведут себя так, что их поведение полностью расходится с его знаменитым принципом, поскольку они обращаются со своими женами и подружками как с простыми украшениями или безделушками. В Азии, как мы будем иметь случай убедиться в этом, последняя идея не осталась неизвестной. Однако концепция разделения труда признается во всех случаях, когда от обитательницы гарема ожидается участие во многих аспектах трудовой деятельности этого заведения, а не только уход за своей наружностью.

Стандарты добрачной целомудренности женщин в Африке отличаются разнообразием и определяются обычаями того или иного племени. В одних ее частях девушки поступают как им вздумается, что приведет в ужас добропорядочного мусульманина, если тому вдруг доведется побывать там. В других он придет в восторг, видя, в какой строгости они содержатся и каким суровым наказаниям подвергаются в