бессмысленно. Единственный вариант – попросить у неё мамин телефон. Но, опять же, бабушкиного номера-то я не помню…

– А в Москве у тебя кто-нибудь есть?

Я вспомнила тётю Тамару с новоявленной роднёй и слабо улыбнулась:

– Никого.

– Ну зачем-то ты приезжала?

Я посмотрела на Аню. Ей лет двадцать-двадцать два. Белкина ровесница. Прие́зжая, шустренькая, вертится в этой Москве как может. Наверняка экономит каждый рубль. Работает в этой чебуречной, а днём, скорее всего, учится. Своих забот, небось, полная котомка.

– А если объяснить начальнику поезда, что билет был куплен, но…

– Не прокатит, – Аня усмехнулась и посмотрела на меня, как на неразумного ребёнка, – без паспорта даже разговаривать не станут. Иди в полицию.

Я так отчаянно замотала головой, что Аня взглянула на меня с подозрением, но вопросов задавать не стала.

– Тогда давай, вспоминай, кому можно позвонить.

Про полицию она была права. Я не понимала, почему так отчаянно не хочу идти в отделение: ведь я не преступница, не наркоманка, не проститутка. Просто подсознательно чувствовала, что бесполезно. Да и что они сделают? Выдадут справку и купят билет на поезд? Смешно.

Я не очень переживала из-за потери загранпаспорта – у него срок заканчивался в следующем месяце. Телефон было жалко, но он старенький, мозги глючат. Кошелёк? На карточке оставалось четыреста рублей, наличными – около тысячи. Не бог весть какое богатство. Билет жалко.

Только бы добраться до Питера!

– Я дам тебе немного денег, сколько есть, но ночевать позвать не могу, я с тёткой троюродной живу. Она такая стервь… Слушай, а может, в институт твой позвонить. Где ты учишься?

– Работа! – с надеждой выкрикнула я. – Работа! Надо погуглить! «Дельта Лайф»!

Анины пальчики забегали по экрану смартфона, и через несколько секунд она показала мне телефон моей конторы. Я надеялась застать Марианну Витальевну. Как же я сразу не догадалась позвонить в офис!

Но ни Марианны Витальевны, ни вообще кого-то другого я, к своему нескрываемому разочарованию, не застала. Сладкий голос нашего автоответчика промурлыкал:

– Здравствуйте! Вы дозвонились в страховую компанию «Дельта Лайф». Мы работаем с девяти до восемнадцати…

Я нажала на отбой и взглянула на часы, висевшие на стене напротив. Без двадцати восемь. Застать кого-то из коллег было нереально. Даже если кто и остался в офисе, то трубку за секретаря ресепшн точно не снимет.

Давай, Машка, думай, ты же умная!

Лёшкина работа. Как там у них фирма называется? Какой-то мост… Чёрт!

– Ань, погугли, пожалуйста, финансовую фирму с названием «что-то там мост».

Аня нырнула в телефон и присвистнула:

– Да у вас в Питере «мостов», как блох на Шарике.

Я взглянула на выведенные ею на экран перечень компаний и, пробежавшись по названиям, увидела «Финансовая компания “Петербургский Мост”».

– Точно! Она! Там должны работать до ночи, Лёшка часто задерживается.

– Лёшка – твой парень?

– Друг. Но он поможет. Если, конечно, мы дозвонимся.

Я набрала номер. Началась тягомотина с колл-центром:

– …если вы знаете номер абонента, нажмите его в тоновом режиме;

– …если у вас такой-то вопрос, нажмите два;

– …если сякой-то… три;

Нервы были на пределе, когда наконец-то я услышала живой уставший голос оператора.

Но и здесь меня ждало разочарование. Девушка несколько раз переключала меня по Лёшкиному добавочному, но он не отвечал, и звонок возвращался ей. Я никак не могла убедить её дать мне его мобильный. Аня наконец вырвала у меня трубку и начала наезжать на ни в чём не повинную операторшу:

– Да поймите же вы! Тут его подруга. Родственница, считай. В Москве! Обокрали её! Ну не будь жлобиной, дай его мобилу, ну очень надо! Что ты, не человек?

Девушка-оператор стояла насмерть. Аня с досадой нажала на «отбой», и мне почудилось, что она сейчас швырнёт телефон куда-нибудь в стену или окно.

– Не… Она, конечно, права. Ну прикинь, Маш, каждому, кто попросит, раздавать личные номера сотрудников. Он кто там у тебя? Финансист? Во-во. Я б на его месте убила эту секретутку, если б мой телефон кому дала.

Аня посмотрела на меня, и внезапно пришедшая мысль зажгла её глаза. Она снова набрала телефон Лёшкиной фирмы.

– Девушка, давайте сделаем так. У вас же должен быть телефон Алексея Матвеева? Вы позвоните ему, дайте этот номер, пусть срочно на него перезвонит.

По Аниной белозубой улыбке я поняла, что операторша – не сразу – но согласилась.

Аня вспорхнула, принесла мне ещё чашку кофе и понеслась разносить заказы посетителям, которых, впрочем, было мало, несмотря на самый прайм-тайм и удачную локацию их чебуречной.

Минут через десять она подлетела ко мне и скорчила кислую гримасу.

– Никто не перезванивает. Странно… А вы не ссорились?

– Нет… – Я пожала плечами.

Аня снова набрала номер «Петербургского моста».

На этот раз нам ответил только робот, предложив набрать добавочный искомого абонента. На оператора переключения не было…

– Ушла домой, сучка! – Аня посмотрела на меня с жалостью.

– Ладно, Ань. Спасибо тебе. Светлый ты человечек. – Я встала из-за стола.

– Ты куда?

– В полицию пойду.

Я соврала. Ни в какую полицию я идти не собиралась. Просто было невозможно дальше мучить своими проблемами ни в чём не повинную девчонку с розовой чёлкой. И так сделала для меня, что могла.

– Точно? – подозрительно покосилась на меня Аня.

Я кивнула, пожелала ей скорейшего окончания смены без битых тарелок и направилась к двери.

– Стой!

Я обернулась.

– А в соцсетях ты есть?

Мой профиль на «Фейсбуке» она нашла очень быстро. Что ни говори, не так много девиц с фамилией Келдыш в Петербурге. Но и здесь нас ждало разочарование. Список моих друзей был закрыт. Я и не помнила, что поставила все ограничения, какие только возможны. Пароля от своего аккаунта я, как ни силилась, вспомнить не смогла.

Какая ты, к чёрту, умная, Маша Келдыш? Что толку, что ты знаешь наизусть стихи Китса в оригинале, помнишь порядок глав в макиавеллиевском «Государе», формулу гексабромбензола и можешь по смутной картинке отличить любого из четырнадцати видов мелких богомолов семейства Amelidae? Ты полный ноль, Маша Келдыш, потому что простой комбинации из букв и цифр, которыми твой мозг вундеркинда нафаршировал пароль к соцсетям, ты вспомнить не в состоянии.

– Не, этот тоже не подходит. – Аня разочарованно пялилась на меня, ожидая, что меня посетит озарение. – Точно там слово «архилохус»? Что хоть это за хрень такая?

– Птичка из семейства колибри…

Аня посмотрела на меня с недоверием.

– Бесполезно. Раз двадцать уже пробовали. Почему бы тебе было не запаролить воробья?

Действительно, почему? У меня не было ответа на этот вопрос.

Я снова повернулась