— Это многое объясняет, а самое главное, многое меняет в раскладе сил, — медленно произнес Варяг. — Это очень важный аргумент. Для меня и для вас. В решении главного вопроса!

— Ну что же, отлично! Тогда давайте вернемся к этому самому главному вопросу, — закивал Александр Иванович, при этом от его радушной улыбки на лице не осталось и следа. — Я, признаюсь, и сам не больно-то верю заявлениям пресс-службы МВД, будто за покушением на Мартынова стоит Владислав Игнатов. И сам Анатолий Викторович, по-моему, тоже не склонен… Но тем не менее, если у него даже имеются на ваш счет какие-то сомнения, то… скорейший возврат кредита эти сомнения тотчас развеет. Вы меня понимаете?

— Более чем! — Варяг вдруг поймал себя на догадке, что преувеличенно любезный господин Виноградов больно уж рьяно муссирует тему денег. Уж нет ли у него собственного финансового интереса к общаковским миллиардам?

— Собственно, по этому поводу я и пришел к вам… в этом маскарадном костюме, — осторожно стал прощупывать почву Варяг. — Но ситуация, как вы верно выразились, резко изменилась. У нас — я имею в виду и господина Мартынова, и себя, — появилась хренова туча врагов… Некто очень влиятельный страшно хочет помешать нашей сделке и старается не допустить каких-либо контактов.

— Бизнес! — жестко процедил Виноградов. — Обьгчный наш совковый российский бизнес. Все делается из-под палки и под свист снарядов и пуль. Очень велик спрос на предложение — тем более если это предложение такое аппетитное. Это же не шутки — два с половиной миллиарда баксов на кону!

Варяг усмехнулся, оценив мрачную шутку.

— Будем исходить из того понимания, что я готов заключить… точнее говоря, завершить сделку. И немедленно. Сейчас, когда меня, как в том старом советском стишке, ищут пожарные, ищет милиция… Мне во сто крат труднее. Но это, как вы опять же верно заметили, мои проблемы. Вы можете мне назвать точный счет, куда следует перевести деньги? Сами понимаете, такую сумму в кейсе к Боровицким воротам не привезешь…

Глаза Виноградова заблестели.

— Разумеется, Владислав Геннадьевич, разумеется, дорогой! — Виноградов достал из стола тонкий ноутбук, открыл крышку и начал нажимать клавиши. Его взгляд потяжелел и посуровел еще больше, и, пожалуй, впервые за все время беседы Александр Иванович по-настоящему заволновался. — Вот! Я вам сейчас напишу реквизиты банка одной маленькой гоонодобывающей компании, зарегистрированной на Кипре.

— Что за компания? — спросил Варяг, напрягшись. Он знал на память порядка пятисот кипрских офшорных компаний, через которые прокручивались российские деньги. Но название, которое он услышал — «Sword and Shield», — было ему незнакомо.

— Там будет около двух с половиной миллиардов долларов… — медленно проговорил Варяг, внимательно следя за реакций Виноградова. — Вы не опасаетесь, что кто-то может задаться вопросом: почему столь крупная сумма единовременно пришла на счет небольшой компании?

— Смею вас уверить, дорогой Владислав Геннадьевич, у нас там все схвачено! — рассмеялся Виноградов. — Я вам открою карты: эта скромная компания занимается экспортом грубых алмазов из Якутии. Фирма юридически идеально чистая, вполне легальная… — Он сделал паузу, явно собираясь еще что-то добавить, и уточнил веско: — И зарегистрирована на одно частное, с весьма достойной репутацией лицо…

— Я полагаю, это ваша компания, Александр Иванович? — осторожно поинтересовался Владислав. — Неустроев говорил мне про алмазный бизнес… Но только он упоминал совсем другую компанию. «Диамант»! И насколько я помню, деньги мне следовало перевести на счета «Диаманта»!

Александр Иванович хитро ему подмигнул. Потом встал из-за стола и, подойдя к двери, повернул ключ в замке.

— Вы совершенно правы. «Диамант» — это компания Неустроева и его людей, — с расстановкой объяснил Виноградов. — А мой «Меч и щит» — дочерняя компания этого самого «Диаманта», но практически никак не связанная с его финансовыми операциями. Ситуация резко изменилась буквально за последний месяц, я же вам сказал, Владислав Геннадьевич!

Теперь Варягу все стало предельно ясно. Конечно же хитрюга Виноградов вошел в долю алмазного бизнеса Неустроева, но явно обделывал свои гешефты втайне от людей своего благодетеля, а возможно, и от него самого, и два с половиной миллиарда долларов российского общака, которые Варяг должен перевести из своего гибралтарского банка на счета кипрского офшора, могут никогда не пройти через руки Неустроева, по крайней мере в полном объеме. Видимо, и в самом деле за последний месяц много чего изменилось.

Александр Иванович тем временем достал из сейфа изящную граненую бутылку с цветастой этикеткой и две элегантные серебряные стопочки.

— Ирландское виски. Очень редкий сорт, — сообщил Виноградов не без удовольствия. — Я хочу быть с вами предельно откровенным, Владислав Геннадьевич. Я читал ваше досье. Бы человек сложной судьбы и тем не менее, я знаю, блестяще образованный, доктор экономических наук, свободно владеете европейскими языками, успешный предприниматель, стратегически мыслящий менеджер… Вам бы слегка подработать биографию, и из вас вполне мог бы выйти блестящий премьер-министр, а там кто его знает… — Он покрутил пальцем в воздухе, указывая в потолок. — Ну да ладно. Так вот что я вам хочу сказать. Ваши два с половиной миллиарда, Владислав Геннадьевич, — это капля в российском финансовом море. Скажу вам: эта сумма не так-то уж и интересна… заинтересованным людям, простите за тавтологию. Сейчас идет куда более серьезная игра, и на кон поставлена сумма, равная двум, если не трем годовым бюджетам России…

Заметив, как блеснули глаза его собеседника, Виноградов понял, что затронул интересную для него тему. Александру Ивановичу хотелось каким-либо образом задеть за живое этого спокойного и уверенного в себе человека. Ему страсть как хотелось раззадорить Варяга, отогнуть уголок самого маленького козыря, заинтриговать, пробудить азарт, но всех карт не выкладывать, а постепенно втянуть смотрящего по России в свой стратегический план.

— Суть дела в том, что некоторое время назад, — чокнувшись с Варягом и опрокинув стопку виски в рот, продолжал вещать Виноградов, хитровато прищурившись, — некие силы умудрились, как вам известно, провернуть колоссальную финансовую аферу под названием «дефолт августа девяносто восьмого года». Я не стану вдаваться в подробности этой операции, но только скажу вам, что после того как пирамида государственных облигаций — печально знаменитых ГКО — рухнула, общая задолженность России иностранным кредиторам составила около двухсот миллиардов долларов… Вы только вдумайтесь: двести миллиардов баксов!

— Я в курсе, — мягко перебил романтические воздыхания Виноградова Варяг.

— Не сомневаюсь! — кивнул в ответ Виноградов. — Но вряд ли вы в курсе того, что часть этих астрономических долгов в виде обесцененных ГКО потихоньку скупалась кое-какими кредитными и инвестиционными фирмочками, в основном офшорными, и аккумулировались в руках людей, которые примерно в это же время или даже еще раньше благополучно переместились… кто в Испанию, кто в Англию, кто в Штаты, кто на Канары…