говорить. Всё будет хорошо. Я тебя люблю.

Час назад молодая мамочка гуляла с детьми по набережной. Антошка смешно надувал щёчки, а потом выпускал воздух и , шлёпая губками, издавал звук движущейся машины. Настенька не уступала брату и тоже как можно громче визжала изображая ослика:

– Иа! Иа! Иа!

Прохожие заигрывали с двойняшками, заглядывая в коляску. Дети хохотали и махали всем ручками. К тому же привлекала внимание своим счастливым и довольным видом сама мамочка. На ней были коротенькие шорты и безрукавная маечка. Всё это ей, конечно, шло, но сзади одежды не было видно. Распущенные великолепные волосы полностью закрывали не только плечи, но и всё туловище. Казалось, что они сами идут на стройных ножках в плетёных телесного цвета лёгких босоножках.

Когда до павильона бабушки Маши оставалось совсем немного, Наташу догнали какие-то молодые люди. Один из них схватил её за руку, а второй вцепился в коляску.

– Девушка, у Вашего мужа сердце прихватило. Он на яхте. Просил Вас к нему привести.

– У него никогда сердце не болело. – машинально отметила она. – А вы кто такие?

– Мы просто пассажиры. Нас просили помочь.

– А как вы меня нашли?

Мужчины не внушали ей доверия . Но к Павлу всё равно сбегать на всякий случай нужно . В больное сердце девушка не поверила , хотя тревожное чувство охватило её . А что , если это продолжение вчерашних действий ? Отдавая малышей Марии , Наташа сказала ей , что с Павлом что-то случилось .

– Я сейчас бегу к нему, а ты на всякий случай вызови к яхте скорую помощь, а можно и милицию.

Девушка помчалась к причалу. Охранники Галины с трудом поспевали за ней. Передав внуков реализаторам, Маша поспешила вслед за дочерью. Как обещала, по дороге успела позвонить в милицию и на «скорую помощь». «Лучше сделать много шума из ничего, – подумала она, – чем промолчать и потом об этом пожалеть». Но о сделанных звонках жалеть не пришлось.

Когда Наташа и Мария оказались в порту, с яхты в наручниках выводили Галину и её охранников. На берегу их «принимали» военные в камуфляже и с автоматами. Подъехала и милицейская машина, а за ней и «скорая».

– Паша . Пашенька … – шептала Наташа и расталкивая людей спешила к мужу.

Его на носилках несли к машине скорой помощи.

– Осторожнее! Осторожнее! – говорил санитарам врач. – У него внутренние переломы. Осторожнее!

В больнице сказали, что у пострадавшего сломаны три ребра и повреждены кости запястья правой руки, много ушибов, есть небольшое сотрясение мозга. Но организм молодой и крепкий. Больной быстро пришёл в себя. Идёт на поправку.

Наташа не отходила от мужа, даже ночевала в палате. Через пару дней явился Игорь Сергеевич. Ему дорого обошлась выходка дочери. Крупную сумму он выплатил в милиции, стараясь закрыть дело. Пришлось пожертвовать деньги и руководству Сочинского порта. Но этого было недостаточно. Главное было договориться с Павлом. Тот должен подтвердить, что захвата яхты не было. Просто пьяные мужики устроили драку. Пусть отсидят за это пятнадцать суток. А Галины Игоревны там вообще не было.

– Я отправлю её жить в Австралию. У меня там брат живёт, – взволнованно уверял отец Галины, судорожно распечатывая и заглатывая таблетки. – Вы её больше никогда не увидите. Я ей запрещу прилетать в Россию. А вам материально возмещу все неприятности, которые устроила моя дочь.

Мужчина говорил так искренне, его было жалко. Не дай бог никому такую доченьку. Павел отказался от денег и решил простить взбалмошную женщину. Он подписал все нужные бумаги и через неделю Галина Игоревна покинула страну. Идя к трапу самолёта, она поклялась самой себе, что обязательно отомстит за своё поражение. И неважно, что это будет не сейчас.

– Месть -это блюдо, которое лучше подавать холодным, – гневно шептала она себе под нос. – И ты, папочка, не вечный. Наступит и моё время. Я обязательно сюда вернусь и устрою этой проклятой семейке свой сюрприз. Мало не покажется…

Игорь Сергеевич всё-таки решил отблагодарить молодого человека, который помог избавить его дочь от тюрьмы. Он перевёл Павлу на счёт довольно крупную сумму, которой хватило на приобретение ещё двух небольших, но новеньких яхт. Теперь Паша подбирал себе помощников для работы на них. Сам он сейчас выходил в море редко. Встречая клиентов на берегу, обилечивал их и отправлял на экскурсию с одним из своих работников. Это было гораздо выгоднее и удобнее, чем самому подолгу общаться с пассажирами. К тому же он мог больше времени уделять своей семье.

Малыши подрастали. К концу лета Антошка легко передвигался по манежу. Он всё время пытался задирать одну ногу вверх, чтобы вылезти из кроватки. Настя так не буянила, но ползала в свои восемь месяцев, как ракета, и очень часто оказывалась у кого-нибудь на пути. Частенько дети не могли поделить между собой какую-то игрушку. Антон молча, но настойчиво тянул вещь к себе, а Настя не уступала. Она визжала, дрыгала ногами и в конце концов выдёргивала всё из рук брата. После победы эта игрушка её уже не интересовала. Она ползла за братом и за новой добычей в его руках.

Марию, которая иногда прогуливалась с внуками по набережной, нередко принимали за мать этих двойняшек. В свои сорок лет она выглядела на тридцать, не больше. Жизнь её стала спокойной, размеренной, можно сказать, беззаботной. Теперь не нужно было зарабатывать на хлеб, переживать, хватит ли денег на оплату съёмной квартиры. Никто не трепал ей нервы. Да, она продолжала работать. Раскраивала ткани, отвозила готовые вещи на продажу. Это, конечно, приносило прибыль. Но такая деятельность приносила ей удовольствие. Она работала не для заработка, а потому, что ей хотелось быть полезной. И людей, которые продавали её вещи, нужно было обеспечивать работой.

Ещё больше радости приносили внуки. С ними тоже было много хлопот, но и сколько счастья. Мария была полна сил, энергии, привлекательности. На неё часто обращали внимание мужчины. Да и Павел с Наташей намекали, что ей пора бы подумать о своём женском счастье. Не зря же говорят, что в сорок лет жизнь только начинается.

Шло время. Деткам было уже по два с половиной года. Они научились дружить. В ванной комнате Антошка в первую очередь тащил Настенькину лесенку к раковине, чтобы она могла умыться и почистить зубки. А она выдавливала себе и ему пасту на щёточки, подавала брату его полотенце. За столом девочка перекладывала лучшие кусочки мяса из своей тарелки в его. Он же, в свою очередь, делился