– Можно было бы и прислать. – По тону голоса никогда нельзя было определить, довольна Логан чем-то или наоборот. Вот и сейчас никто не понял, отнеслась она к Ксаре с легким сиюминутным раздражением, или просто дружески напомнила ей о такой возможности.

– Да, но раз уж вы здесь, почему бы не огласить. К тому же, судя по списку, завтра будет жарко. Хотела заранее успокоить кое-кого.

– Кого? – встала Лаура.

– Что, в комнатах не сидится? – Слова Теры воспринимались как плевок: она еще не отошла от разговора с Робин, которая, стоя чуть поодаль, смотрела ей в затылок негодующим взглядом.

– Вы завтра снова в паре.

– Опять?! – взорвалась Тера, хватаясь за голову. Затем она закатила глаза и махнула рукой. – Нет, я, конечно, не против снова победить эту доходягу, но они же не собираются ставить нас в пару все четыре года?

– Это уж от вас зависит. – Ксара обратила взор на Логан. – Мы с тобой будем бороться.

– Заметано.

– А с кем буду я? – напомнила о себе Лаура.

На секунду все замолчали, а потом Ксара, глубоко вздохнув, осторожно, будто боясь ответом спровоцировать лишь большее количество вопросов, произнесла:

– Посчитали, что тебе лучше воздержаться от рукопашных боев.

Лаура захлопала ресницами, крепко сжала губы, улыбнулась и кивнула, в то время как глаза ее передавали горькое позорное разочарование в собственных физических данных, которыми она не могла похвастаться. Никто не говорил об этом вслух, но все, с жалостью или неприязнью, признавали, что ей здесь не место. Под длинной юбкой платья скрывались наливающиеся синяки после недавних проигранных схваток, короче которых не видел ни один преподаватель Академии. Лаура относилась к своей слабости с полным пониманием, стараясь смириться с тем, что ей, возможно, не дана грубая физическая сила. Да она и не хотела ею владеть. С самого детства ей была уготована карьера графического художника, но все изменилось, когда в третьем классе к ней перевели Логан. Чудеснее, дружелюбнее и удивительнее девочки она не встречала. Они сразу нашли общий язык, подходя друг другу, как два осколка некогда целого предмета.

Никогда Лаура не понимала, что такого в ней нашла Логан – девочка с фарфоровой кожей, открытым лицом и высоким лбом, пухлыми розовыми губами, четкими скулами и фигурой баснословно дорогой шарнирной куклы. В будущем, уверяла Лаура, Логан станет сказочно красивой девушкой, и не будет на свете человека, способного не уделить ее красоте хотя бы секунду восхищения. О себе же Лаура думала, что ни в ее медовых глазах, ни в соломенных волосах, ни в скованном, застенчивом поведении не было ничего, что привлекало взгляд. И все же они подружились и очень скоро поняли, что не смогут прожить друг без друга и дня, и потому, когда в тринадцать лет Логан решила поступить в Академию, Лаура не задумываясь последовала за ней. И, несмотря на неудачи в учебе, еще ни разу об этом не пожалела.

– Обидно, наверное, когда тебя так быстро списывают со счетов, – едко отметила Тера.

– Тебе бы помолчать, – прошипела Логан сквозь зубы.

Робин прошла мимо, умышленно задев Теру плечом, и встала перед Лаурой.

– Не расстраивайся. В следующий раз поставят.

– Я и не расстроена, – произнесла Лаура с заметной горечью.

– Может, тебе лучше уйти, пока что-нибудь себе не сломала?

– Тера, уймись!

– А что, разве я не права, Логан? – Азарт в ее глазах исчез. – Наши будущие профессии будут связаны с постоянным риском. Это тебе не рисульки свои рисовать. Да, я видела, как во время пар ты сидела и рисовала цветочки да пейзажи карандашом в тетради. Себя не обманешь, Свон. Можешь хоть в армию себя запихнуть, а душа все равно…

– Она старается изо всех сил. Не все должно получаться сразу, – вступилась Ксара.

– Да у нее вообще ничего не получается. На лице написано, что все это не ее.

– Однажды обязательно получится. – Логан положила руку на опущенное плечо Лауры. – А тебе лучше бы за собой следить.

– У меня-то все в порядке, потому что я на своем месте, как и вы все, кроме нее. Лауры не должно здесь быть. Поддерживайте и воодушевляйте хоть кошку, но летать она от этого не станет. Самое главное – вовремя бросить. Порой самовнушение и вера в себя бессмысленны, когда желаемое тебе попросту не дано. И в душе ты это прекрасно знаешь, Лаура.

Не дожидаясь ответа, Тера развернулась и скрылась за дверью общежития в восточном крыле Академии.

– Не слушай ее, – продолжила Ксара. – Здесь тяжело учиться, у всех возникают трудности, но главное – идти до конца.

– Не обращай на нее внимания, – подхватила Робин. – Думаю, все уже поняли, какой Тера человек. Я еще ни разу не слышала, чтобы она кого-то похвалила. Только ругается и указывает, что делать.

– Надавай ей завтра за всех нас, – попросила Логан, и все подхватили ее смешок.

Только Лаура смеялась совсем тихо. Она никак не могла отделаться от мысли, что Тера права, и, возможно, за ее словами, даже произнесенными надменным и насмешливым тоном, кроется желание помочь.

– Ты правда хочешь продолжить обучение? – спросила ее Логан ближе ко времени отбоя.

– Да, конечно. А почему ты спрашиваешь?

– Мне показалось, ты серьезно задумалась над словами Теры и… Послушай, если ты действительно не хочешь учиться здесь…

– Я хочу! Тем более что лишь так я смогу быть ближе к тебе.

– Так дело во мне? Ты пошла сюда ради меня?

– Н-нет! Ну, возможно, немного, но я с самого начала хотела поступить в Академию. Просто все так совпало.

– Я-то думала, ты хочешь посвятить себя рисованию.

– Это просто увлечение, хобби. Не больше.

– Раз так, я спокойна. Но все равно будь аккуратнее.

– Хорошо. И ты тоже.

– Спокойной ночи!

– И тебе сладких снов!

Спустя год под сенью дерева на лужайке за пределами Академии Лаура наконец признается ей в своих чувствах и узнает, что они давно были взаимны.

Вечер в объятиях Каспара прошел для Александра совсем незаметно: в таких же приятных сердцу разговорах, как и вчера. Дивные мелодии наполнили залитую светом гостиную, создавая атмосферу умиротворения, внушая обманчивое, но такое сладкое ощущение нереальности глодавших их проблем и волнений, что даже поездка в Грейт-Ярмут показалась Александру порождением его привыкшего к потрясениям разума. Горячий шоколад слегка обжигал их губы, и оптимистичные мысли влюбленных были лишь об одном – о том счастливом будущем, которое они принимали как должное, достойную плату за все перенесенные невзгоды.

Стоило оглянуться на просторную комнату с наглухо задвинутыми шторами, взглянуть в сосредоточенное лицо любимого мужчины, увлеченного наполовину собранным пазлом из пятисот элементов и прочувствовать уязвимость всего, что их окружало, как Александра холодом до боли обжигало осознание хрупкости их счастья. Мысли об этом мешали ему насладиться обществом Каспара и по-настоящему ощутить себя любимым.