— Прошу прощения, мне нужно отойти. — Осторожно встаю, стараясь улыбнуться, и иду к лесу, не забывая держать спину ровной и глядя перед собой широко распахнутыми, но ничего не видящими глазами. Чуть не вписалась в дерево, но вовремя увернулась. Потом пошла быстрее. Побежала. Еще крепче стиснув зубы и пытаясь не всхлипывать.

Я ведь знала. Я ведь знала. Я ведь знала!

Как заклинание. Слезы льются из глаз, стекают по щекам и падают на грудь. Внутри так больно, как еще никогда прежде. Пытаюсь смеяться, хотя бы улыбнуться. Но ничего не выходит. Меня трясет. Сердце окровавленным ошметком бултыхается в груди, и хочется перерезать себе вены чем-нибудь острым, больше никогда не возвращаться к этому костру.

За плечи схватили чьи-то руки. Дернулась, но прижали к груди, сковывая почти болью и заставляя уткнуться носом в грудь. Вирх.

Зарылся носом в мою макушку и стоит и держит, не давая вырваться.

А я реву. Потому что не могу остановиться. Потому что очень больно и плохо. Потому что он сказал, что я не нужна ему. Реву тихо, вздрагивая в объятиях и стараясь забыть обо всем.

К костру я вернулась только через два часа. Выплакалась, так сказать. Нос распух и не дышит, глаза — мокрые щелочки, угрюмо обозревающие мир. Хорт отвернулся и не смотрит в мою сторону, помешивая угли и подкладывая что-то вроде картошки. Сажусь на землю рядом со все еще храпящим Мурзом и беру его на руки, уложив на колени.

Хорошо, когда есть кот. Уже не чувствуешь себя такой одинокой и несчастной, как всего пару часов назад. А еще он греет, словно изнутри.

Утром мы разошлись в разные стороны. Я и Вирх — должны были идти в одну, Хорт — обратно в лес. Сказал, что хочет пройти к отдаленным деревням и навестить старого друга. Охотника никто не удерживал. Я — и вовсе сонно прижималась к Вирху, зевая и хмуро наблюдая за тем, как спина любви всей моей жизни исчезает среди деревьев, даже не помахав напоследок (не спина — любовь).

Мурз тогда еще сказал: «Ну наконец-то».

Позже, оседлав коней, мы с Вирхом и Мурзом двинулись дальше, рассчитывая к вечеру достигнуть портала в другой мир. Я, сидя в седле и поминутно уворачиваясь от веток, при этом постоянно косилась на вампира, прикидывая, как именно будет выглядеть наша семейная жизнь, и в который раз отмечая, что он очень красив и даже где-то загадочен.

А еще он меня любит. И это самое главное. Да?

— Мурз.

— Хрмм?.. Чуть выше.

Покорно чешу пузо левее и выше, удерживая кота на весу второй рукой.

— Скажи, ты рад? Все вышло по-твоему.

— А ты нет?

— Нет, — тихо.

— Не переживай. Хозяин — удивительный вампир, и он действительно любит тебя. А во дворце с тобой и вовсе будут обращаться, как с сахарной. Так что и оглянуться не успеешь, как станешь самовлюбленной мамзелью с запросами королевны.

Киваю, довольно слабо представляя такое будущее. Но Мурз упрямо продолжает:

— А Хорт. Ну вот что он мог тебе дать? Ни крова, ни работы, ни защиты. Так бы и ходили по деревням, побираясь случайными заработками и…

— Я маг.

— И довольно хреновый, — ничуть не смутившись и довольно потягиваясь. — Случайно угробила бы пару-другую заказчиков, и на всю оставшуюся жизнь — смутные перспективы карьеры попрошаек, путешествующих по окраинам королевства. Тебе оно надо?

— Нет, — уныло.

— Тогда молчи и не задавай больше глупых вопросов.

Киваю, понимая, что он прав. Только вот внутри смиряться с этим не хочется совсем. А придется.

Пару раз мы останавливались на привал, причем исключительно ради меня (хоть я и пыталась спихнуть всю вину на Мурза). Но Вирх вдруг стал каким-то даже чересчур предупредительным, молча выполнял все мои капризы и терпел вредность и прочие «достоинства» характера. Я старалась задержать нашу компанию, как могла, надеясь опоздать и суметь остаться здесь подольше. Но уже к вечеру мы выехали на поляну, над которой в воздухе мерцало серебристое зеркало портала, словно оплывающего по краям.

— А я думала, сначала проедем город.

— Порталы — вещь непостоянная. Всего задень они могут мигрировать на многие километры, — просветил Мурз, вылезая из капюшона и перебираясь на плечо.

— Понятно.

Вампир пристально взглянул на меня, но ничего не сказал, снимая поклажу и седла с коней. Они нам больше были не нужны.

— Я тебя не понимаю, — трагический шепот на ухо. — Тебе полмира предлагают и мужа — красавца, силача, умницу и так далее. — Хмуро смотрю на «умницу», пытаясь проникнуться сказанным. И ведь он действительно красив. Даже слишком. — А ты нос воротишь и идешь, как на плаху. Сделай лицо попроще — я пугаюсь.

Он прав. Нельзя так издеваться над будущим мужем. Еще любовниц разведет — замучаюсь выводить.

Мне протянули руку. Я, как зачарованная, посмотрела на его тонкие длинные пальцы, не рискуя прикоснуться к ним своими.

— Даже руку не дашь?

Спокоен, холоден, как и всегда.

Но почему мне кажется, что боль здесь чувствую не только я?

— Марина! — шипение. В ухо впились острыми зубками.

Едва сдержалась, чтоб не заорать, протянула руку, чувствуя, как осторожно сжимаются его пальцы вокруг моей ладони. А потом вампир, ведя меня за собой, шагнул в прохладу портала, переходя из этого в параллельный мир.

Стою и хмуро оглядываюсь по сторонам. Темно, пыльно, грустно. Сквозь высокие стрельчатые окна проникают редкие лучи лунного света.

А это точно дворец?

— Пароль, — сверху. Гулко.

С ужасом понимаю, что не чувствую руки Вирха. Начинаю оглядываться по сторонам, ничего толком не видя. Ну хоть котенок все еще сидит на плече.

— Верность и смерть! — гордо рявкнули у уха.

— Пароль неверен. Пароль.

Кошусь на кота.

— Как это? — шокировано.

— Вирх! — Мой крик отражается от невидимых стен и мигом заполняет зал с уходящими далеко ввысь колоннами.

— Пароль неверен. Пароль.

— Мурз, а… где Вирх?

— Не знаю, — шепотом. — Возможно, кто-то не хочет пускать тебя во дворец.

— Тебя тоже? — напряженно.

— Я… в другой форме. И кажется, меня не признали.

— У вас осталось пятнадцать ударов сердца на опознание. Пароль.

— А то что? — делая шаг назад.

— Нас разорвут на молекулы и распылят магией, — задумчиво.

Угрюмо смотрю вверх, откуда доносилась просьба предъявить пароль. Поднимаю ладони. Мощный потрескивающий заряд магии вырвался из рук и ушел в потолок. Вспыхнуло, жахнуло, я упала, сжимая в объятиях зажмурившегося Мурза.