– Продолжай, Пол. Что Гридли ответил на это?

– Он ответил, что не видит причин говорить о своих делах снезнакомым человеком, и тогда неизвестный сказал, что он хочет обрадовать Томаи сообщить ему, что он получит не семьсот пятьдесят, а тысячу долларов.

– Дальше!

– Том, будучи больным и рассерженным, ответил, что это делоФолкнера, и, бросив трубку, снова лег в постель.

– Кому он рассказал об этом? – спросил Мейсон.

– Видимо, полиции. Он не скрыл от нее ничего. Какое-то времяполиция пыталась связать этот разговор с корешком чека на тысячу долларов. Илучшее, что они могли придумать: существует какой-то посредник между Фолкнероми Гридли, и у этого посредника находится чек.

– И этот телефонный разговор состоялся около половиныдевятого?

– В том-то все и дело! Том Гридли лежал в постели стемпературой. Он страшно нервничал из-за сделки с Фолкнером, а тот в концеконцов взял да и купил весь зоомагазин со всеми товарами. Поэтому Том лежал вполудреме и все время думал об этом деле. И потому он не может назвать точноговремени. Потом, когда он проснулся и взглянул на часы, было десять минутдесятого. Он считает, что разговаривал по телефону минут за тридцать-пятьдесятдо того, как он взглянул на часы. Это могло быть и в 8.20, и в 8.50, и позже.Тут нужно обратить внимание на другое: Гридли уверяет, что это не могло бытьраньше 8.15, так как он смотрел на часы в самом начале девятого, а до звонка ондремал. Вот так-то, Перри. Полиция не стала ломать себе голову, когда поняла,что не может это связать с чеком на тысячу долларов. Тем более что Том не могточно назвать время.

– А это не мог быть сам Фолкнер?

– Скорее всего нет. Том заявил, что голос был ему незнаком.С другой стороны, этот человек проявил хорошую осведомленность, и Томпредположил, что это мог быть адвокат, с которым Фолкнер консультировался.

– Возможно, но маловероятно. Зачем бы адвокату делать это? Икак раз в те минуты, когда совершалось убийство…

Дрейк кивнул:

– Но, с другой стороны, это мог быть человек, которыйсчитал, что у него есть шансы урегулировать дело. Некто, кого Джейн Фолкнер илиКарсон попросили уладить этот вопрос.

– В таком случае это скорее миссис Фолкнер, – ответилМейсон. – Это похоже на нее. И мне все-таки очень хочется узнать, где же онабыла в тот вечер.

– Мои люди продолжают работу, – сказал Дрейк, – но пока ониничего не выяснили. Сержант Дорсет дал Джейн Фолкнер шанс построить свое алиби,и полиция поняла, как много значит для нее это алиби.

– Готов поспорить: Трэгг чувствует, что здесь что-то не так.

– Если и чувствует, то вида не подает. И не собираетсяделать выводов из того факта, что сержант Дорсет позволил миссис Фолкнерразыграть истерику. Понимаешь, Перри, если бы она заявила, что хочет выйти насвежий воздух, до того, как ее допросил сержант Дорсет, то к этому еще можнобыло бы придраться. Но она ведь только вошла в гостиную, а потом попросиларазрешения вызвать к себе подругу.

– У меня появилась новая идея, Пол, – подумав, заговориладвокат. – Я полагаю… А вот уже и судья возвращается на свое место. И у неготакой вид, словно все нити дела уже у него в руках. Готов поспорить, что ондаст нам какую-нибудь зацепку. Он достаточно зол на полицию.

Судья Саммервилл сел в кресло и сразу же начал:

– Джентльмены, суд договорился по телефону с одним из лучшихэкспертов об исследовании этого чека. А теперь, джентльмены, продолжимрассмотрение дела. Должен заявить вам, что в связи с необычным развитием дела яразрешаю защите взять перерыв, если защита того пожелает…

– Защите перерыв не нужен, – ответил Мейсон. – Во всякомслучае, в настоящий момент. Видимо, по мере продвижения дела…

– Мне это не нравится, – перебил его Мэдфорд. – Другимисловами, я хочу сказать, что защита занимает позицию, которая заставляет насвыложить все карты на стол, а как только защита придет к мнению, что насталблагоприятный момент, она возьмет перерыв. Я думаю, если нет больше никакихзамечаний, мы должны сделать перерыв до тех пор, пока не получим заключение эксперта-дактилоскописта.

Судья Саммервилл хмуро заметил:

– Суд предлагает взять перерыв защите, а не обвинению. Я несчитаю, что обвинение вправе просить о перерыве. Оно имело в своих руках ценнуюулику, я бы сказал, очень ценную улику, которая проскользнула у него межпальцев и осталась бы незамеченной, если на нее не обратила внимания защита.Итак, продолжим дело, мистер Мэдфорд.

Последний почтительно поклонился судье:

– Разумеется, ваша честь, я представляю дело лишь в тойстепени, в какой оно проработано полицией. В мои функции не входит…

– Понятно, понятно, – перебил его судья. – Это, конечно,промах не ваш, а полиции, но, с другой стороны, джентльмены, совершенноочевидно, что в функции защиты также не входит исправлять промахи полиции ипрокуратуры. Мистер Мейсон заявляет, что ему перерыв сейчас не нужен. Но судподтверждает еще раз, что он склонен дать защите перерыв, как только он ейпонадобится. Вызывайте вашего следующего свидетеля, мистер Мэдфорд!

– Следующим свидетелем обвинения будет лейтенант Трэгг, –объявил прокурор.

На месте для свидетелей Трэгг всегда чувствовал себя какрыба в воде. Приняв позу, явно свидетельствующую о том, что у него нет личныхинтересов в этом деле и он лишь выполняет свои обязанности, он начал плестивокруг Салли Медисон сеть из обстоятельных улик, а когда перешел к эпизодуареста девушки и к обнаружению в ее сумочке револьвера и двух тысяч долларов,то как раз коснулся той темы, которую Рей Мэдфорд тщательно готовил.

– Вы, конечно, исследовали оружие на предмет отпечатковпальцев? – спросил Мэдфорд.

– Разумеется! – ответил лейтенант Трэгг.

– И что вы нашли?

– Я нашел несколько следов, которые оказались достаточночеткими, чтобы по ним можно было определить владельца.

– И чьи же это были следы?

– Четыре из них были отпечатками пальцев подследственной.

– А остальные? – спросил Мэдфорд с явными нотками триумфа вголосе.

– Два других, – ответил Трэгг, – принадлежали секретаршемистера Мейсона Делле Стрит. По распоряжению мистера Мейсона она встретилась сподследственной в отеле «Келлинджер», чтобы оградить ее от вопросов.

Мэдфорд быстро взглянул на Мейсона. Он еще не знал, что ПолДрейк успел сообщить адвокату обо всем, что известно обвинению.

Тот небрежно взглянул на часы, а потом поднял взгляд наМэдфорда.

– У вас больше нет вопросов к этому свидетелю? –поинтересовался он.

– Нет, – хмуро ответил тот.