привыкший командовать голос растерял всю свою вальяжность, сменив ее на сиплое пыхтенье.

В дверной проем с трудом протиснулся второй – рыжий настолько, словно его волосы свели из вылежавшей на солнце меди. Грузный до ожирения, коренастый, одетый в цветастый зеленый халат с широкими рукавами, он выглядел дивной островной птицей, за каким-то шаргом залетевшей в обычный сельский раповник. Впечатление дополняли огромные, завитые кверху усы все того же красно-желтого оттенка, крохотное пятнышко бороды и круглые очки с синеватыми линзами.

Брак был настолько впечатлен зрелищем, что не сразу нашелся, что сказать. Когда же спохватился, гость уже втек себя внутрь сарая и теперь брезгливо разглядывал покрытые подпалинами стены и засыпанный флюсом пол, поводя при этом крупным носом и напоказ морщась.

– Продаю, – прокашлявшись, ответил Брак и протянул для рукопожатия руку. – Брак Четырехпалый, механик из вольных торговцев.

– Не молод ты для механика? – брюзгливо спросил рыжий, проигнорировав приветствие.

– Я – Кандар. Кандар Ярвус, – представился красивый парень, неловко извернувшись и пожав левой рукой протянутую ладонь. – А это – Раскон Медногривый, капитан лучшего в низовьях корыта, чьи достоинства перевешивает лишь его же несомненное величие.

Брак не понял, чьи достоинства парень имел в виду, корыта или капитана, но на всякий случай кивнул и даже слегка поклонился расфуфыренному незнакомцу, чьи достоинства, несомненно, перевешивали. Тот выглядел настоящим сараком, такие любят пафос и подобострастие.

– Мне почти восемнадцать, – ответил калека на вопрос капитана. – Чем могу помочь?

– Ты глухой или на память жалуешься? – удивленно приподнял очки Раскон. Глаза у него оказались ярко-зелеными, под стать всему остальному. – Картечница. Мне сказали в вашей рыгальне, что здесь ее продают, ты это подтвердил. Соврали?

Брак понял, что свое поведение надо срочно менять, иначе придется дожидаться следующей подходящей горжи с менее привередливым капитаном. Поэтому он молча поклонился, прошел в центр сарая и картинным жестом сорвал драное покрывало с возвышающегося на постаменте оружия.

– Гхм, – хмыкнул капитан и кивнул Кандару. Тот подошел к стоящему на лафете жахателю-переростку, с любопытством заглянул в глубины короткого, толстого ствола, после чего глубокомысленно заявил:

– Скраппер.

– Гхм.

– Картечница, – поправился парень и полез куда-то под лафет.

Калека только в этот момент осознал, что именно казалось ему неправильным в облике и поведении Кандара – у того ниже локтя отсутствовала правая рука. Вместо живой кисти из рукава выглядывала матово блестящая трехпалая клешня протеза, в которой сейчас была зажата рукоятка увеличительного стекла.

Брак загляделся, впечатленный тем, насколько дотошно горжевод изучает оружие. Настолько увлекся, что не сразу услышал обращенный к нему вопрос.

– Гравик хороший?

– Какой был, – пожал плечами Брак. – Синий, но старый. Если не пережигать, лет десять еще протянет.

Кандар кивнул и вновь полез в недра лафета. За стеной сарая кто-то шумно мочился.

– Ну что там? – не выдержав спросил Раскон. Он поискал взглядом место, куда можно присесть, но стулом побрезговал, поэтому остался стоять, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

– Картечница новая, едва вчера сведенная. Детали не обкатались, но это даже хорошо. Лафет старый, поворотный, верх всего на сорок-сорок пять, зато шустрый. Схема как на цеповых турелях, только кривоватая.

– Кривоватая? – уточнил капитан.

Брак промолчал.

– Кривоватая, но можно поправить, тут латунь на поворотке. Скорее всего специально, чтобы не колупаться с установкой. Ствол хороший, тяжелый, но без каверн. Если первый раз не разорвет, будет работать. Зарядка примитивная, засыпная…– Кандар сощурил глаза и пошуровал рукой в недрах скраппера. – Где-то на большое ведро. Гравик должен потянуть.

Раскон картинно закатил глаза и все-таки опустился на жалобно скрипнувшее кресло. Выудил из рукава флягу и принялся шумно пить.

– Ага, пружина тут… – бормотал однорукий. – Ручка? Плоская или..? Брак, какая тут пружина?

– Лента, – ответил калека.

– За каким шаргом тут лента?

– А из какой жопы я здесь нормальную рожу? – незаметно для себя начал переходить на секретный язык механиков Брак. Тот самый, где четыре слова из пяти для окружающих непонятны, но несомненно оскорбительны.

– Пластину вкорячил бы.

– Шаргов упор.

– А стоймя? Ты не мог упор с задницы?

– На соплях выйдет и трубу перебьет на повороте.

– Сопли у тебя в голове. Смотри…

Раскон зевнул и посмотрел на хронометр. Закинул в рот комочек жевательной смолы, прикрыл глаза и засопел.

– Гхм.

– А чего он пузатый такой?

– Красивое.

– Красивое. На банки хватало? Там сплав или?

– На разрыв. Не гонял его толком еще. Сплав медяхи и…

– Гхм!

Спорящие парни одновременно повернули головы от компрессора, служащего постаментом для поворотного механизма. На лицах у обоих было крупными мазками намалевано недовольство наглым вторженцем в таинство неистового заклепочничества.

Раскон тяжело встал с кресла, потянулся и недовольно заявил:

– Уже полтора часа возитесь. Дольше я в этом клоповнике не выдержу. Кандар, давай вкратце.

Тот выпрямился, убрал увеличительное стекло в карман и бодро отрапортовал:

– Примитивный, надежный, простой. Кого-то мне напоминает. Заправляется медленно, зато от своего компрессора, можем на нос воткнуть без лишних труб. Надо бы жахнуть разок для проверки ствола, но я уверен, Брак нам в этом поможет. Так ведь?

– Оружие – как мужская сила – его тоже проверяют задолго до первого боя, – ответил калека.

Раскон поморщился и недовольно повел рукой, Кандар хохотнул.

– Если испытание пройдет успешно, сколько ты за нее хочешь? – спросил капитан. – Только не надо тут прыгать от радости и заверять, что все точно будет хорошо. Деньги ты все равно получишь не раньше, чем мы установим картечницу на судно.

– Две фиолки, – ответил Брак, не раздумывая. – Торговаться не буду.

Все еще посмеивающийся Кандар замолчал и недоуменно посмотрел на своего спутника.

–Гхм.

Раскон тяжело вздохнул, подошел к скрапперу и задумчиво побарабанил толстыми пальцами по стволу.

– Ладно, я понял. Хорошо, что ты за нее хочешь? – слово “что” он выделил голосом.

Брак кинул взгляд на приткнувшийся в углу сарая рюкзак и ответил:

– Хочу свалить отсюда вверх по реке. В Троеречье, а оттуда на восток, к побережью.

– К чему такие сложности? – спросил Раскон, прищурившись. – Плата избыточна за