– Скажите, Григорий – ваши коллеги знают, что это за аппарат на самом деле? Что он может менять структуру причинности этой Вселенной? Говоря совсем по-простому – что это навороченная, работающая с некоторыми ограничениями, но самая настоящая машина времени сверхдальнего диапазона действия?

Полковник и Питер замерли, уставившись на меня. Я пожал плечами.

– Может быть, – сказал я, – пока что я точно знаю, что он эффективно уничтожает врагов. Причем целыми социальными группами.

– Отправляя их в далёкое прошлое, голыми и безоружными, – улыбнулась Алиса, – самый экзотичный способ убийства во Вселенной!

– Вы возвращаетесь к месту гибели своего родного мира, – вмешался Питер, – там врубаете эту штуку. И… что дальше? Уничтожаете триггер? Охраняете его, пока вас саму не уничтожат?

– О, нет, – Алиса снова улыбнулась, и покачала головой; я тем временем вплотную подошёл к Питеру. Я догадался, что мои коллеги скованны каким-то полем. И это поле против меня не действует – очевидно, из-за защиты тюрвинга. Но подействует ли эта защита на Питера, если прижмусь к нему? Опыт с горящим самолётом, к сожалению, ничего не доказывал: Катя не сгорела, но повредила лёгкие, наглотавшись продуктов горения.

– Этот тюрвиг действует только на живых, она же сказала, – подал голос китаец.

– Верно! – кивнула Алиса, – определённо, полковник – вы мне нравитесь. Кстати, уже старший полковник. Вам успели присвоить очередное звание. Вы бы узнали об этом, если бы вернулись на борт нашего корабля… впрочем, всё еще возможно!

– Ты не можешь попасть в прошлое сама, – сказал я, – если тебе верить, все твои лазутчики погибли… значит, ты планируешь отправить в прошлое кого-то из нас. Но как мы сможем повлиять на развитие твоего мира? Голые и безоружные?

– О, это самая интересная часть, – кивнула Алиса, – рада, что ты спросил. Я ведь уже говорила, что мы могли понять, как и почему земные организмы совершенно слепы к чужим технологиям? Теперь мне достаточно сделать кому-то из вас небольшую прививку. И отправить эту биомассу в протоокеан, где она заразит первые из бактерий моего мира. Заряда утота как раз хватит для того, чтобы бросок вышел достаточно длинным. Блестяще, правда? – она рассмеялась – нарочито неживым, металлическим смехом.

– И как ты уговоришь меня сделать это? – спросил я мрачно.

– Очень просто! Если ты этого не сделаешь – я убью Чжана!

– Он военный, – ответил я, – он наверняка готов умереть ради интересов человечества. Которые сильно расходятся с твоим планом.

– Разве? – спросила Алиса, и подмигнула полковнику.

Дальнейшее произошло очень быстро. Возможно, будь у меня чуть больше времени, я бы смог найти другой выход. Но приходилось реагировать быстро, и в голове была только одна мысль, и одно стремление: ни в коем случае не проиграть.

Чжан поднял руку. Пошевелил пальцами. Потом запустил ладонь в один из карманов на комбинезоне, и извлёк небольшой колокольчик. Он выглядел немного странно – не так, как обычные колокольчики, сделанные в европейской традиции. Начиная с того, что он был цилиндрическим, с полями, образующими полумесяц. И язычок у него был не цельный, а состоящий из трех крошечных лепестков.

Всё это я разглядел до того, как сообразил, что именно вижу. Рванулся к Чжану, но не успел. В помещении поплыл тонкий серебряный звон.

А в следующую секунду я понял, что Чжан – это смысл всей моей жизни. Его карие глаза, полные сокровенного знания, и вселенской печали… о, как бы я хотел, чтобы он никогда в жизни больше ни о чём не печалился! Но как же тяжело ему живётся… с таким интеллектом. Как тяжко было пробиваться ему в китайском обществе, где такая жестокая социальная конкуренция, и где холодные люди никак не могли разглядеть тот свет, которым было полно его существо…

Меня чуть не вывернуло наизнанку, когда я осознал, что ему грозит настоящая смертельная опасность!

Я был готов пожертвовать все свои органы, я бы добровольно отрубил себе руку – только бы дать ему шанс жить дальше!..

Из моих глаз потекли слёзы… как же я жил раньше, без этого света в своей жизни… а ведь всё это время счастье озаряло мой земной путь!..

Питер пошевелился. Я с трудом оторвал взгляд от любимого, чтобы оценить – не собирается ли американец чем-то угрожать любви всей моей жизни.

– Ты знаешь, что делать, – едва слышно пробормотал Питер. Потом у него во рту что-то хрустнуло.

Смерть от яда выглядит совсем не так, как это показывают в кино. Никаких драматических конвульсий, или закатывания глаз. Питер просто перестал дышать. И его глаза почти сразу подёрнулись патиной, остекленели.

Видимо, эмоциональный стресс от такой стремительной и добровольной смерти знакомого человека меня спас. Заглушил на мгновение сильнейшее чувство, которое вдруг стало смыслом моей жизни.

Не думая, и не рассуждая, я рванулся к Питеру. Нащупал рукоятку меча у основания его черепа. Конечно же, он хранил его в специальной кобуре, закреплённой вдоль позвоночника. Догадаться было не трудно – иначе тюрвинг бы сильно сковывал его движения.

Холодная рукоять меча, его весомая тяжесть, захватили меня, оставив где-то на периферии сознания моё «я», вопящее от ужаса, уже понимающее, что сейчас произойдет.

Тюрвинг дернулся в моей руке. Потом ещё раз, ощутимо сильнее. В последней, отчаянной попытке спасти свою любовь я удерживал его дольше, чем было бы разумно.

Но, конечно же, не удержал.

– Беги! – закричала Алиса, – переборка его задержит!

И Чжан, вскочив, рванулся с места. Но не успел. Тюрвинг разрубил его на две аккуратные половинки: от макушки, до копчика. Брызги крови долетели даже до меня. Только Алиса осталась все такой же чистой и непорочной на вид.

«Надо же. Действительно, голограмма», – чуть отстранённо подумал я.

Когда сердце полковника перестало биться, морок меня отпустил. Но на душе была выжженная пустыня.

– Что ты натворил! – красивое лицо Алисы исказилось, черты поплыли, – всё бы прошло легко и приятно. А теперь ты будешь мучиться, все эти бесконечные годы полёта! И используешь утот с огромным удовольствием, когда мы окажемся на месте! Ты будешь умолять меня, чтобы это все прекратилось! И никакая защита тебя не защитит! Ты не представляешь, какими могут быть настоящие пытки!

Её вопли мало меня трогали.

В последние секунды я был совершенно спокоен.

Я достал тюрвинг из кобуры на ноге. Направил его в помещение, и несколько раз подряд нажал на спусковой крючок, наблюдая, как сокращается светящаяся полоска заряда.

– Глупец! – продолжала яриться Алиса, – не найдя цель, заряд вернётся в утот! А других живых целей, кроме тебя, на борту нет!

Когда полоска стала совсем тонкой, я направил ствол себе в грудь. И нажал спусковой крючок.

Я был готов к гибели. Точнее, я думал, что готов: одно дело действовать в горячке поединка, когда единственное твоё устремление – это не проиграть, любой ценой. А работа по указке робота цивилизации, которая пыталась извести человечество биологическим оружием – это, конечно же, худший из возможных видов проигрыша.