– Хорошо, я поспрашиваю.

– Только осторожно.

– Разумеется.

Одевшись, Бобби подошел к Риве, сидевшей на кровати. Он хотел поцеловать ее на прощание. Рива притянула его к себе, расстегнула и приспустила брюки, затем взялась за трусы.

– Боже! – застонал Бобби. – Как быстро ты превратилась в ненасытную женщину.

Глава 30

После отъезда матери Бобби Рива в очередной свой выходной поехала с ним в Мдину навестить его дядю. Ей хотелось снова увидеть Аддисона и удивительно красивый потаенный дворец. Она предвкушала ночь с Бобби. Настроение у Ривы было приподнятое. Она стала напевать песенку, недавно услышанную по радио.

Бобби потянулся и поправил ей волосы. Рива поцеловала его руку.

– Осторожно. Я за рулем.

День был великолепный. Даже ветер не мог испортить впечатление. Рива откинулась на спинку сиденья, подставив лицо солнцу.

– Кстати, у меня есть новости о твоей русской девушке, – сказал Бобби. – Во всяком случае, мне так кажется.

Рива повернулась к нему и с надеждой спросила:

– Хорошие новости? – (Бобби покачал головой.) – Тогда какие? – насторожилась Рива.

– В общем-то, жуткие. На один из пляжей выбросило останки совсем молодой девушки.

Бобби на мгновение повернулся к Риве. Лицо его было мрачным.

– Нет! – вскрикнула Рива.

– У меня есть друг. Он работает в газете «Таймс оф Мальта». Я пересказал ему твои слова о пропавшей девушке. Он и сообщил мне о страшной находке. Власти обычно это скрывают.

– Когда ее нашли?

– Около двух недель назад. Труп какое-то время находился в воде.

– Боже, какой ужас! Но почему ты думаешь, что это была она?

– Кто-то со Стрейт-стрит опознал в ней русскую девушку, которая пару дней поработала, а затем не явилась на работу. Там не очень беспокоились. Как они объяснили, у них большая текучесть персонала.

– Но это могла быть и другая русская девушка.

– Они называли ее Аней.

Глаза Ривы наполнились слезами. Она смахнула их. Недавнее хорошее настроение сменилось гнетущим чувством утраты. У нее был шанс помочь этой несчастной русской девочке, а она… Рива мотнула головой, словно этим можно было стряхнуть чувство вины. Конечно, она не знала, что все так повернется, и потому не осталась с Аней. Той уже не поможешь, а все оправдания – лишь попытка успокоить свою совесть.

Бобби вздохнул:

– Дорогая, в заведениях на Стрейт-стрит творятся разные неблаговидные делишки. Не исключено, что полиция вплотную займется клубами и барами. Мне бы хотелось, чтобы ты ушла оттуда.

– Что значит «вплотную займется»?

– Подробностей не знаю, но мой друг-газетчик хочет поговорить с тобой.

– Со мной? Почему со мной?

– У него отличное чутье на разные скандальные истории. Но он не проныра, охотящийся за сенсациями. Хороший парень. Ты могла бы с ним подружиться. Он предложил встретиться за чашкой чая.

– Ты считаешь, мне стоит с ним встретиться?

– Пожалуй. Тебе вовсе не надо рассказывать ему про обстоятельства твоего бегства из Франции или называть свое настоящее имя. Я подумал… Как я уже говорил, он мог бы стать твоим хорошим другом. Человек надежный.

Рива смотрела на Бобби и думала, не совершила ли она ошибку, рассказав ему правду о себе.

– У меня уже есть друг. Ты.

– Надеюсь, я для тебя больше чем друг. Но если меня здесь не будет… – Бобби как-то странно посмотрел на нее и тут же снова сосредоточил взгляд на дороге. – Ты для меня – целый мир. Ты должна это знать.

– А ты – для меня, – ответила она и поцеловала его в щеку.

Слова Бобби обрадовали ее. Это мгновение наверняка было особенным для них обоих. Но к счастью примешивалось тягостное чувство, вызванное трагедией с Аней. Рива представила, каким адом стала для этой бедняжки Мальта, какой испуганной и одинокой чувствовала себя Аня, разлученная с родными и брошенная в жестокий взрослый мир. Риве вновь стало стыдно за свое поведение. Ведь чувствовала же, что девочке плохо. Могла бы побыть с ней, поддержать. Глядишь, Аня осталась бы жива. Но Рива предпочла отправиться к Лотти.

Как бывает в таких случаях, разум противопоставил совести свои доводы. Откуда Рива могла знать, что с Аней произойдет трагедия? И потом, она не знала, при каких обстоятельствах погибла русская девушка. Почему Аня вдруг оказалась в море? А ведь у кого-то наверняка были ответы на все эти вопросы. Мысли об Ане не давали Риве покоя до самой Мдины.

Аддисон встретил их с неизменным радушием и угостил потрясающе вкусным пирогом лампуки. Таких вкусных рыбных пирогов Рива еще не ела. Помимо пирога, на столе стояло блюдо с канноли – хрустящими сладкими слоеными трубочками, начиненными сыром рикотта. Этот большой человек с таким же большим и добрым сердцем разогнал мрачные мысли Ривы. Вино текло рекой. Все трое ели, смеялись и снова ели. После кофе, завершившего ланч, Аддисон вытер рот и сказал:

– Хочу вам, ребята, кое-что показать. – Взяв что-то в ящике письменного стола, он вернулся на террасу. – Идемте со мной.

Они дошли до входной двери его апартаментов и спустились по лестнице. Остановившись перед другой дверью, Аддисон отпер ее и позвал их в коридор, выдержанный в светлых тонах. Коридор заканчивался дверью в красивую гостиную с высоким потолком, залитую светом благодаря французским окнам. Из гостиной имелся выход на узкую открытую террасу. Нежный цвет стен и мебель подсказывали: когда-то эта комната принадлежала женщине.

– Какая красота! – выдохнула Рива, восторженно оглядываясь по сторонам.

– Да, это было любимое место моей жены. Вот ключи. Бобби, думаю, вам оно пригодится.

– Ты уверен?

– Я не хочу сдавать эти апартаменты, хотя время от времени сдаю помещения на первом этаже. Когда-нибудь, племянничек, весь дворец станет твоим.

– Ой, дядя, спасибо, – моргая от удивления, сказал Бобби. – Очень щедро с твоей стороны. Но я надеюсь, ты не торопишься покидать этот мир.

– Пока нет. – Аддисон повернулся к Риве. – Детей у нас с Филоменой не было, и Бобби – сами видите, – он мне как сын.

– Я думал, ты оставишь дворец моей матери, – сказал Бобби.

– Упаси боже! Она ненавидит это место. Она бы продала дворец. Нет, это старинное гнездо очень много значит для меня, и я хочу, чтобы оно осталось в семье. Я дал вам два ключа. Третий на всякий случай оставил себе.

Рива невольно сравнила своих вечно недовольных родителей с этим удивительно великодушным человеком и вздохнула.

– Вам здесь не нравится? – спросил Аддисон.

– Что вы! Я сразу влюбилась в эту гостиную. Просто подумала о другом, – поспешила успокоить его Рива и улыбнулась.

Аддисон поднялся к себе, а Рива с Бобби стали обследовать апартаменты, оказавшиеся просторнее, чем ей думалось. Открыв стеклянные двери, Рива вышла на