Рэнди явно пытался подкупить Дакуорта, чтобы тот поспособствовал ему в избирательной кампании… В частности, решил кое-какие проблемы с полицией. Он даже намекнул Дакуорту, что, став мэром, уволит Ронду Финдерман и поставит на ее место Барри.

Но Дакуорт не клюнул на эту наживку. Поэтому, узнав, что его сын работает в компании бывшего мэра, он сразу же заподозрил, что Финли будет ожидать благодарности.

Я дал твоему сыну работу. Теперь твоя очередь оказать мне услугу.

Но когда Дакуорт поделился своими опасениями с сыном, тот страшно обиделся. Тревор, гордый тем, что нашел работу после нескольких месяцев простоя, почувствовал себя уязвленным, словно отец посчитал его слишком никчемным, чтобы найти работу самостоятельно. Он хлопнул дверью, сел в свой грузовик и уехал.

С тех пор они не разговаривали.

Дакуорт вылез из машины и пошел к дому, где немного постоял у двери, собираясь с духом.

Потом открыл дверь и вошел.

– Барри? – послышался сверху голос жены.

Через несколько секунд он увидел, как она спускается по лестнице.

– Привет, – поздоровался Дакуорт.

– Тревор приехал.

– Да, я видел грузовик.

– Он наверху. Куда-то ездил и решил заскочить к нам перед концом смены.

– Отлично.

– Тревор хотел взять в холодильнике пиво, но я ему не дала – он ведь еще на работе и отвечает за этот грузовик. Я предложила ему кока-колу, а он рассердился и сказал, что от одной бутылки пива ничего не будет. Тогда я ему сказала: «А если случится авария, даже не по твоей вине, тебя ведь заставят дуть в трубочку и окажется, что ты выпивал. Тогда все повесят на тебя и твоего хозяина. И ты, Тревор, потеряешь работу». Я правильно сказала? Или к нему придираюсь? Ты будешь ужинать? Все уже готово. Я предлагала ему поесть, но он отказался. Сейчас Тревор наверху, копается в своих старых дисках. Хочет что-то с ними сделать на компьютере, чтобы потом слушать на этой своей ай-штуке. Как у тебя дела?

– Отвратно, – заявил Дакуорт, плюхаясь на стул.

– У меня не лучше.

– Сочувствую. Давай выкладывай.

– Мы потеряли бифокальные линзы миссис Гровер. – Морин заведовала магазином оптики. – С этого все и началось.

– Вот блин. Вы их нашли?

– Только после того, как заказали и получили новые. Но это пустяк по сравнению с твоими проблемами. Этот кинотеатр и все прочее.

– Вот именно, все прочее.

Морин поставила перед мужем тарелку. Запеченная курица без кожи со спаржей и морковью. Дакуорт задумчиво посмотрел на свой ужин, недоумевая, куда делась жареная картошка.

– Так что там с кинотеатром? – напомнила ему Морин.

Дакуорт открыл бутылку пива и сделал несколько глотков.

– Сегодня приезжал взрывотехник. Это не несчастный случай. А еще парень, с которым я работаю, все время меня достает. Не понимаю я его. И дело Фишер – Гейнор уже сидит у меня в печенках.

– Да, полна коробочка.

Дакуорт посмотрел на стол.

– Кстати, почему нет картошки?

– У тебя сегодня овощной гарнир.

– А картошка разве не овощ?

– Картошка жарится на масле, а ты еще сметаны туда набухаешь. Что там нового с Розмари Гейнор? Мне кажется, это доктор убил ее.

– Вряд ли. Это сделал кто-то другой. Думаю, тот же тип, который убил Оливию Фишер.

– Какой все-таки ужас. Столько людей в парке слышали, что она кричала, и никто даже пальцем не пошевелил. Такой позор для нашего города. Прославились на весь штат. Двадцать два человека, которым наплевать, что кого-то убивают. Похоже на то нашумевшее дело Китти Дженовезе. Ты помнишь? В 1964 году, в Квинсе. Там женщину закололи ножом в парке на глазах у целой кучи свидетелей, и никто даже внимания не обратил.

– Так сколько людей слышали ее крик?

– Чей? Китти Дженовезе?

– Нет. Оливии Фишер.

– Говорят, двадцать два.

Дакуорт нахмурился:

– На одного меньше.

– Не поняла.

Барри рассказал жене обо всех случаях, где фигурировало число двадцать три. Число двадцать два в эту схему не вписывалось.

– А как насчет макарон с маслом? – поинтересовался он у жены. – Их долго сварить?

– А к двадцать третьему псалму это число отношения не имеет? – спросила она, игнорируя вопрос мужа.

– Это первое, что всем приходит в голову. Жаль, меня здесь не было, когда убили Оливию. Мне легче было бы разобраться. Но я тогда был в Канаде. Ты помнишь? Открывал сезон ловли щук.

– Ну да. И ни одной не поймал.

– Это дело вела Ронда Финдерман. Еще до того, как ее назначили шефом, – пояснил Барри, насаживая на вилку спаржу. – А куда делась кожа с курицы?

– Прекрати.

– Больше всего меня бесит, что Ронда работала над этим делом спустя рукава, иначе она бы заметила, что в убийствах Фишер и Гейнор есть много общего. Если бы мы с самого начала обратили на это внимание, следствие пошло бы другим путем. Мы просто зря потеряли время.

– А что ей надо было сделать?

– Повнимательней почитать протоколы. А она погрязла в бюрократических процедурах. Возможно, я к ней несправедлив. И все это не стоит выеденного яйца.

– Для тебя стоит.

– Ты уже ужинала?

– Давно. Сегодня у меня книжный клуб. Через двадцать минут я должна быть у Ширли.

– Я и забыл про это. Какую книгу будете обсуждать?

– Тебе вряд ли понравится. Она о любви.

– Можешь не продолжать.

В кухню вошел Тревор.

– Я даже не слышала, как ты спустился, – приветствовала его Морин. – Поздоровайся с отцом.

– Привет, – сказал Тревор.

Дакуорт поднялся из-за стола.

– Как дела, Трев?

– Отлично.

Сын показал матери стопку дисков.

– Я все нашел.

– Ты уже уходишь? – спросил Барри.

– Мне надо отогнать грузовик.

– Как успехи на работе?

– Работа есть работа.

– Ты потом не зайдешь? У мамы сегодня книжный клуб. Я буду болтаться дома один. Поговорим или посмотрим игру.

Молодой человек замялся:

– Не знаю. Вряд ли. Я устал.

– Посидим вместе, – продолжал уговаривать сына Барри.

Тревор пожал плечами:

– Мне нужно идти.

Обняв мать, он махнул рукой отцу и ушел.